В 2015 г. Росстандарт в лице подкомитета ТК 461 «Информационные технологии в образовании» приступил к разработке государственного технического стандарта по электронно-библиотечным системам (ГОСТ Р 57723-2017. «Системы электронно-библиотечные. Общие положения»). К работе над документом были привлечены эксперты и заинтересованные стороны отрасли, подготовившие проект, который в дальнейшем был представлен на обсуждение общественности и принят на регистрацию. Стандарт должны ввести в действие в сентябре 2018 г.

Рабочую группу подкомитета ТК 461, в состав которой вошли представители ЭБС, издательства и вузы, возглавил автор настоящей статьи. Стандарт стал обобщением опыта последних пяти лет и ответом на злободневные проблемы информационно-библиотечной отрасли, результатом компромисса между ключевыми заинтересованными сторонами.

Автор Константин Николаевич КОСТЮК, Генеральный директор «Директ-Медиа»

зАдАчИ сТАНдАРТА

Вот уже почти 10 лет как на рынок учебной и научной литературы вышел новый вид технологичного информационно-образовательного продукта — электронно-библиотечные системы. ЭБС — это электронные информационные ресурсы в сети Интернет или электронные библиотеки, содержащие учебную и научную литературу для обеспечения учебного процесса в высшем образовании. Их возникновение — естественное следствие цифрового развития информационных ресурсов. Тем не менее из логики цифрового развития невозможно вывести конкретные нормы и структуры, которые служили бы эталоном для образовательной сферы. В научной среде мирового информационного пространства доминируют агрегаторы научной периодики (Proquest, Ebsco), реферативные и полнотекстовые базы данных научных статей (Web of Science, Scopus и т.п.), ресурсы международных научных издательств (Elsevier, Springer), книжные электронные ресурсы (такие, как Overdrive и т.п.). Учебная литература не торопится переходить в цифровой формат, уступая научному контенту¹.

¹ Зарубежные ресурсы учебной литературы демонстрируют очень осторожную политику выхода на цифровой рынок. В частности, продажи цифрового контента для школы не превышают 5–7% от оборота бумажных книг.

В России развитие пошло по несколько иному пути, и эту специфику определила воля государственного образовательного ведомства. Не базы научной периодики или открытые научные архивы, как на Западе, а ресурсы учебной литературы стали основой цифрового информационно-библиотечного сопровождения высшего образования. С 2010 г. наличие электронной библиотеки и доступ каждого студента к ЭБС превратились в важное условие государственной аккредитации вузов.

Тем не менее именно нормативное институциональное внедрение этого вида информационных ресурсов породило множество неясностей, различных толкований и даже сопротивление университетов. До сих пор, по истечении девяти лет активной устойчивой работы, не существует общепризнанного понятия ЭБС. Нормативная основа продолжает динамично меняться: в новом поколении ФГОС 3++ предполагается отказаться от употребления этого термина. Тем не менее участники рынка не ожидают существенных изменений в практике использования ЭБС и задачи стандарта остаются столь же актуальными, как и прежде.

Важным событием стал выход в 2016 г. ГОСТа по электронным библиотекам в системе информационно-библиотечных стандартов СИБИД².

² ГОСТ 7. 0.76-2016. Электронные библиотеки

Работа над ГОСТом по ЭБС осуществлялась в координации с этим стандартом и с участием его ключевых разработчиков. При этом следует отметить, что стандарт по электронным библиотекам помогает встроить ЭБС в систему информационных ресурсов, но никак не касается образовательного предназначения ЭБС и поэтому плохо разъясняет этот вопрос³.

³ ЭБС может рассматриваться как вид электронной библиотеки. В отношении него действуют все базовые нормативы, установленные ГОСТ Р 7.0.96-2016.

Задача определить понятие и содержание ЭБС, причём не в форме доктрины, спускаемой сверху, а в виде консенсусно ориентированной концепции со стороны участников рынка является актуальной для всего образовательного сообщества, вовлечённого в работу с ЭБС.

Важно понимать, что ЭБС не служат цифровой замене книги в учебном процессе, поскольку очевидных причин для этого нет. Книгу никто не отменял, и она себя никак не дискредитировала. ЭБС — это новый фактор информационно-образовательной среды, аппаратно-программный комплекс. Его призвание, как и у каждой платформы, — организация и новый информационный порядок, который модернизирует привычные практики. В области образования, где любой шаг должен быть методически осмыслен, опробован и обобщён, включение в него ЭБС должно стать элементом новых методологических стратегий образования, а не просто созданием ещё одного типа интернет-ресурса. В то же время методологическая специфика ЭБС не сводится к достоинствам интернет-ресурса. Напротив, ЭБС, как ресурсы закрытого доступа, выпадают из общезначимой области Сети, трактуемой как свободное информационное пространство. ЭБС образует островок надёжно защищённого авторского права и тем самым сохраняет условия работы традиционных учебных издательств.

Оценивая в целом положительно опыт внедрения ЭБС в образовательное пространство, его нельзя назвать безупречным. Проблемы с невысокими посещаемостью и использованием ЭБС сигнализируют о том, что здесь не всё так просто: ЭБС не является никакой заменой или аналогом печатных изданий. В то же время вузы, достигающие высоких показателей используемости ЭБС, демонстрируют, что постепенно находят методологический ключ к этим ресурсам, умеют встроить их в свои образовательные стратегии. В настоящее время низкие показатели обращения к ЭБС уже нельзя считать общей проблемой: она касается или отдельных вузов, или конкретных агрегаторов. Статистика ведущих университетов показывает, что в работу с ЭБС вовлечены все категории учащихся и преподавателей, которые к своей учёбе и работе относятся ответственно и профессионально. Помочь достичь этой цели — одна из финальных целей разрабатываемого стандарта.

Задачи стандарта включают вовлечение в ЭБС всех категорий пользователей, но не исчерпываются им. Информационно-образовательная платформа создаётся совместными усилиями поставщиков контента, разработчиков, менеджеров. Стандарт должен охватывать всё пространство пересечения профессиональных интересов — от издателя до вуза. Трудности становления рынка ЭБС во многом были обусловлены столкновением этих интересов и отсутствием опыта их взаимного согласования. Издатели всё ещё рассматривают ЭБС как угрозу их традиционному бизнесу (бумажной книге), в то же время они не могут не видеть или игнорировать возникновение нового дистрибуционного канала. Вузы озабочены необходимостью включать в свои ограниченные библиотечные бюджеты приобретение ещё одного вида ресурсов. Агрегаторам приходится сопрягать издателя и библиотеку, поставщика и пользователя в цепочке единой услуги, но не забывать и о своих специфических задачах — программной разработке комфортной информационно-образовательной среды. Интересы не должны быть ущемлены ни у одной из сторон, участвующих в процессе. И если прежде основное внимание в работе ЭБС было обращено на потребителя, на библиотеки, то в стандарте значительные акценты сделаны на проблемы, волнующие издателя: защиту контента, прозрачность взаимоотношений и т.д. Не случайно издатели играли в разработке и обсуждении стандарта активную роль.

кРУг бАзОВых ПОНяТИй

Заслуга и, на мой взгляд, прорывное значение стандарта для формирования институциональных отношений на рынке образовательной информации заключается в том, что он определяет понятие ЭБС по отношению к самой образовательной организации. Содержание понятия ЭБС коренным образом различается в зависимости от того, относится оно к образовательной организации или к разработчику ЭБС, что ранее смешивалось. Если информационный ресурс не используется в образовательной организации, а существует сам по себе, то он является обычной электронной библиотекой. Только в фокусе своей принадлежности и, даже больше, своей служебной роли он превращается в электронно-библиотечную систему. Другими словами, электронно-библиотечной системой ресурс является для образовательной организации в той мере, в которой она действительно рассматривает его как элемент обеспечения учебной программы, аккредитованной государством, в соответствии с ФГОС. В нашей рыночной практике устоялось иное понимание, которое, как мы видим, является методологически неверным: оно заключается в том, что ЭБС является содержанием платформы, произведённой отдельными разработчиками.

Таким образом, стандарт определяет, что существует различие между электронно-библиотечной системой образовательной организации, формирующей для себя своё информационное поле, и ЭБС агрегаторов контента, коммерческими ресурсами. ЭБС вуза может содержать в себе несколько коммерческих продуктов или иных ресурсов, подобных открытым архивам или репозиториям. Тем не менее ЭБС вуза должна быть единой системой, а не конгломератом, т.е. представлять собой общую экосистему эксплуатации информационных ресурсов и управления ими. Для этого в стандарте используется понятие «оператор ЭБС». Отвечая за администрирование использования ресурса в организации, он становится ключевым элементом образования системы. Подразумевается, что эту роль должна взять на себя вузовская библиотека.

Заметим, что цель так понятой ЭБС не исчерпывается предоставлением учебного контента. Подобный подход предполагает более широкий круг информационно-библиотечных задач, связанных с образовательной деятельностью вуза. В частности, в стандарт вошло требование предоставлять репозиторий для хранения ВКР вуза, публиковать и хранить научные работы ППС, формировать вузовские архивы в широком смысле. Стандарт содержит предписание относительно взаимоинтегрированности ЭБС с иными элементами информационно-образовательной среды: АИБС, системами проверки на заимствования, системами дистанционного обучения, системами цитирования и т.д. Можно уверенно сказать, что стандарт написан исходя из интересов задач образовательной организации, а не разработчика. Задача последнего — обеспечить эту функциональность.

ФОРМАльНО-ТехНИческИе И кОлИчесТВеННО-кАчесТВеННые кРИТеРИИ

Многим специалистам известно, что попытка регулировать и стандартизировать ЭБС не первая. Оживлённые дискуссии с представлением различных нормативных концепций происходили на протяжении всего 2009 г. вокруг проекта Минобрнауки России, имевшего название «Критерии ЭБС». Его замысел заключался в установлении жёстких рамок, способных служить заградительным барьером для многих участников рынка. Противодействие вызвал не только лоббистский характер проекта, но и наличие сугубо формальных количественных параметров, предписываемых ЭБС⁴.

⁴ Костюк К. Электронно-библиотечная система – это «КнигаФонд»? // Книжная индустрия. – 2010. – № 8.

Этот процесс завершился принятием приказа № 1953, в котором вводилась комплексная балльная система соответствия количественным и техническим критериям. В 2014 г. она была отменена.

По прошествии времени перед разработчиками стандарта встаёт тот же самый вопрос — поиска количественных и качественных признаков, которые могли бы обеспечить эффективность ресурса и создавали заслон недоброкачественной продукции. Хотя многие готовы отдать его решение слепой руке рынка, есть много аргументов в пользу поиска дееспособных нормативных регуляторов. Главный из них заключается в том, что требование предоставления доступа к ЭБС введено во ФГОС как некое условие высокого качества учебной программы. Проблема в том, что требования к ЭБС не должны быть только формальными: каждый вводимый количественный норматив провоцирует на то, чтобы обходить его пустым формально-количественным исполнением. Иными словами, любой норматив можно превратить в выполняемый лишь для галочки, формой выхолостить смысл.

Приказом Минобрнауки России от 26 декабря 2016 г. № 1651 отменено большинство нормативных актов, относящихся к вузовской библиотеке. Ввиду вышесказанного существует угроза снижения качества информационно-библиотечной инфраструктуры вузовского образования, лишённого значительной части мотивирующей нормативной базы. Едва ли ГОСТ по ЭБС, имеющий рекомендательный характер, сможет хоть в какой-то степени компенсировать эту возникшую лакуну. Тем не менее технические стандарты ставят перед собой те же нормативные задачи, что и государственная деятельность по регулированию институциональной сферы образования. Их рекомендательный характер призван мотивировать профессиональное сообщество к внедрению норм снизу, а не сверху. Этому служит механизм добровольной сертификации, внедрённый в стандарт. Качество — это содержательное различие продуктов при равенстве формальных условий, если угодно обратная сторона их действия. Поэтому разработчики стандарта изначально отказались от задачи определить качественное содержание ЭБС. Единственным гарантом качества служит полная свобода выбора подходящего продукта самим потребителем.

Точно так же стандарты не могут влиять на рыночные параметры и взаимодействия контрагентов, несмотря на то что именно здесь заложено своеобразие подходов и достоинства продуктов. Модели ценообразования, логика пакетного формирования продуктов, формат предоставления доступа, способ использования контента — эти вопросы лежат за пределами формального регулирования ГОСТа, хотя он предписывает представлять общественности сформулированную политику комплектования фонда. Не подлежит регламентации и характер отношений организации с пользователями ЭБС: порядок регистрации, информирование пользователей, административная политика. Ключевые вопросы работы и развития образовательных ресурсов должны быть отданы игре рыночных сил и приводить к удовлетворению истинных потребностей пользователей. И только там, где существует консенсус относительно должного и недолжного, относительно нормы, говорит своё слово стандарт.

Таким образом, мы очертили круг аспектов, которые не относятся к ведению стандарта. То, что осталось, — это принципы, которым должен следовать каждый разработчик, базовые основы, которые должны быть реализованы в каждом продукте, и функции, которые ожидает увидеть каждый пользовать. Иными словами, стандарт — это расширенное определение продукта, его сущность и архитектура, без воплощения которых это будет иной продукт, а не ЭБС.

В процессе работы над стандартом критика высказывалась с разных сторон. В частности, разработчики и вузы увидели в стандарте кальку норм и правил, действующих для коммерческих агрегаторов. Действительно, ГОСТ по ЭБС подразумевает достаточно мощную информационную систему, создание которой едва ли под силу небольшим проектам. И не направит ли этот ГОСТ развитие информационно-образовательной среды в единственном направлении, лишив его альтернатив? На это можно с уверенностью ответить, что ГОСТ является рекомендательным нормативом. Никто не мешает небольшому вузу ограничиться функционалом классической электронной библиотеки или даже простейшей файловой системой. С другой стороны, крупные вузы тяготеют к конгломерату достаточно сложных информационных систем, специализирующихся на определённых функциях и контенте. Их конструкцию непросто идеологически совместить с концепцией ГОСТа, ориентирующегося на создание ЭБС как единой интегрированной системы. Выражаем надежду, что такой плюрализм пойдёт на пользу отрасли. ГОСТ является не прокрустовым ложем для инженерной идеи, а некой идеальной моделью, которая будет давать ориентир для поиска пути на самых разных направлениях.

Очевидно, что стандарт не должен быть последней точкой, поставленной в истории ЭБС как продукта. Возможно, существующая версия ГОСТа не достигнет той степени консенсуса, которая необходима для воплощения стандарта в жизнь. Потребуется новый диалог, будет реализован механизм обновления и развития стандарта. Важно, что на таком не очень крупном, но инновационно значимом сегменте образовательного рынка сформировался механизм ответственной внутренней сертификации, а участники рынка внимательно следят за развитием технологий и соразмеряют друг с другом правила игры. ГОСТ — не последний документ, регулирующий сферу ЭБС, но важный символ внутренней работы, происходящей в библиотечно-информационной отрасли.

Опубликовано в номере январь-февраль 2018