В нашем высококонкурентном и быстро меняющемся мире этот человек олицетворяет собой то постоянство, надёжность, мудрость и теплоту человеческого общения, без которых в нашей стремительной жизни очень просто потерять всяческие профессиональные ориентиры. Но лично меня восхищают в нём прежде всего удивительное жизнелюбие, неимоверная энергетика и безграничный оптимизм. А активнейший образ жизни позволяет давать 100 очков вперёд молодому поколению. 23 октября 2014 г. книговеду, педагогу, учёному Борису ЛЕНСКОМУ исполнилось 85 лет. Это стало хорошим поводом встретиться и пообщаться с самым известным профессором в книжной отрасли о потенциале и опасностях для книжного рынка, планах и перспективах развития, философии строительства новых моделей в книгоиздании и книгораспространении.

— Борис Владимирович, от лица наших читателей и редакции позвольте поздравить Вас с юбилеем. Мы с Вами нередко видимся на разных мероприятиях и в поездках, но сесть и спокойно пообщаться получается не всегда. Последнее интервью было опубликовано накануне Вашего 80-летия. А какие наиболее существенные изменения произошли за этот период в Вашей профессиональной деятельности?

— Спасибо за поздравления. Действительно, вроде бы пять лет – не так уж много, но на самом деле произошли довольно серьёзные перемены как на книжном рынке, так и в моей профессиональной деятельности. Теперь главным местом приложения моих сил стала Российская академия наук – в Научном и издательском центре «Наука» РАН, которым руководит член-корреспондент РАН В.И. Васильев, где я заведую отделом книжной культуры в информационном обществе. А в МГУП я остался профессором кафедры издательского дела и книговедения и веду дисциплину «Современное издательское дело».

— Соглашусь с Вами, перемены коснулись всего рынка. И экономическая, и политическая ситуации не лучшим образом сказались на отрасли за эти годы. Как Вы оцениваете современное состояние российского книжного рынка? В чём видите его потенциал и опасности?

— Состояние книжного рынка не вызывает особых восторгов уже не первый год, мы не скрываем ситуацию, честно говоря об этом в ежегодном докладе. Я думаю, что сейчас трудно ожидать какого-то значительного роста объёма продаж. Возможно, рынок подрастёт на доли процента, и то главным образом за счёт повышения цен, а в физическом исчислении (в экземплярах) – вряд ли, потому что I полугодие уже показало снижение.

Самое главное, о чём мы редко говорим, хотя я часто это повторяю, – мы пока не разобрались, почему всё это произошло. И, не зная причин, по-прежнему даём необоснованные оценки и предпринимаем неэффективные шаги. Скажем, проблема чтения. Я не возражаю против того, что мы должны как мантру повторять, что читать полезно, а не читать – вредно. Но кто нас слушает? Складывается впечатление, что мы убеждаем в этом исключительно сами себя. При этом те, кому этот посыл адресован, нас просто не слышат. Давно необходимо перейти от лозунгов к конкретным действиям и не ограничиваться агитационными проектами общероссийского масштаба, а вникать в суть. Например, определить, сколько в конкретном классе учеников читают, сколько не читают, сколько читают, но с отвращением, и разработать внятный план действий. И не надо ставить сверхзадач. Если в классе читают 15 человек, нужно поставить задачу, чтобы к следующему сентябрю читали 20, а ещё через год – все остальные. Требуется кропотливая, повседневная и очень тяжёлая «полевая» работа.

На мой взгляд, причины нынешнего кризиса книгоиздания и книгораспространения лежат намного глубже. М. Маклюэн в своей знаменитой книге указывает, что «Галактика Гутенберга» начала разваливаться не в период перестройки, и не при советской власти, и не на постсоветском пространстве, а много лет назад, когда были изобретены новые способы человеческой коммуникации.

В середине нынешнего века исполнится 600 лет изобретению Гутенберга, но на протяжении нескольких веков книжное дело развивалось довольно слабо. Приведу факты. Сто лет назад в Брюсселе проходил Международный библиографический конгресс, участники которого озадачились: а сколько же всё-таки книг выпустили за время, прошедшее с появления первых печатных изданий – инкунабул? По данным, представленным на Конгрессе польским библиографом Болеславом Ивиньским, которые были признаны наиболее достоверными, в 1600 г., спустя полторы сотни лет, во всём мире было выпущено всего 6 тыс. названий. Прошло ещё сто лет – годовой выпуск возрос до 13 тыс. названий, а в 1800 г. – около 18 тыс. И вдруг в 1900 г. выпустили 160 тыс. названий – почти в 10 раз больше, чем в предыдущем столетии! Что случилось? Да ничего особенного, просто в 1812 г. изобрели печатную паровую машину.

Через 50 лет, сразу после Второй мировой войны, было выпущено 250 тыс. названий во всём мире, а ещё через полвека, в 2000 г., глобальный книжный выпуск возрос уже до 1250 тыс. – т.е. в шесть раз больше. Что произошло? Это «выстрелила» электронная книжная индустрия. Галактика Гутенберга, которая была выстроена на отливке литер, перешла в цифровую среду. Как только изобрели электричество, связь и информация стали совершенно иными. Ещё в 1950-х гг., задолго до Интернета и компьютеров, печатные формы для издания газет начали передавать по телеграфу. Таким образом, трансформация технологии книгопроизводства претерпевала существенные изменения, что позволило совершить качественный скачок.

В течение веков происходил переход от одного вида коммуникаций к другому, от письменной культуры к печатной. Сегодня мы наблюдаем новый тектонический сдвиг – от печатной культуры к компьютерной, которая находится в самом начале своей истории. Она уже вытесняет книгу, и это никакими лозунгами «За чтение» не исправишь. Внезапно люди утратили интерес к этому процессу, потому что всю информацию, которая была в книгах, они получают намного быстрее из других источников. Мы пока не осознали, что находимся на новой ступени цивилизации, новом витке развития мирового коммуникационного процесса, особенно в условиях глобализации, и, мне кажется, напрасно ждём, что вернутся старые добрые времена.

— Этот процесс сегодня вытесняет не только книгу, но и самого автора, у него нет мотивации творить и создавать. Книга как источник качественного контента исчезает в огромном потоке электронной информации.

— Последнее время мы нередко слышим и используем термин «электронная версия печатного издания». Представляется, что это неточно, всё идёт от недопонимания современной технологии производства книги. Сегодня книга создаётся в компьютере. И вначале мы имеем электронную версию издания, а уже потом появляется бумажный вариант. Поэтому в Интернете присутствуют сотни и тысячи текстов книг, которые выкладывают и авторы, и пираты. Мы должны понять, что давным-давно уже выпускаем только электронные книги, за исключением тех изданий, которые создаются при помощи сканирования экземпляров из бэклиста. На рубеже веков мы уже полностью отошли от технологий Гутенберга.

Традиционные бумажные книги, конечно, останутся. Другое дело, какими они будут, каким будет порядок их издания, какими будут типографии. В современных условиях всё развивается и устаревает очень быстро, стратегические планы таких фирм, как Intel, разрабатываются максимум на 6–8 месяцев.

Но я всё же исхожу из того, что человечество – это умное сообщество, и оно практически ничего из своего коммуникационного багажа за весь период цивилизации не выбросило. Язык как был, так и остался главным средством общения, сохранилась письменность. Мы пока не можем отказаться от бумажных технологий: делаем ксерокопии, сканируем и распечатываем документы. Мы и читаем активно, только по-другому. При таком росте количества названий и объёмов информации нам ничего не остаётся, кроме как «пролистывать книги», по образному выражению одного из руководителей Международной ассоциации издателей.

Что касается авторов. Мировые эксперты, в том числе известный Вам г-н М. Шацкин, говорят о том, что издательская деятельность атомизируется: книги выпускают и архивы, и библиотеки, и университеты, и больницы. А авторы сегодня и в соцмедиа, и на площадках самопубликации. Другое дело, будут ли их творчество читать за деньги? Пока я модели монетизации этого контента не вижу. При этом информационную и развлекательную функцию такие площадки и такие авторы выполняют. Но если мы хотим получить качественный контент, хороший учебник или просто удовольствие от прочтения интересной книги в удобном для себя формате, то, в конечном счёте, заплатим и за книгу, как и за поход в театр или кино. Конечно, возникают вопросы, связанные с пиратством, – хотя это уже вопрос о культуре пользователя.

— Как оцениваете потенциал э-книг в России?

— Как я уже говорил, сегодня и в России, и во всём мире издаётся главным образом электронная книга, её потенциал будет расти постоянно, во-первых, как э-книги в чистом виде, и это я считаю магистральным направлением, и, во-вторых, она будет использоваться для печати по требованию, но здесь необходимо создание рекламно-информационной инфраструктуры, некоего ресурса-витрины, где издатели могли бы выкладывать свои книги, которые, в случае их востребованности у читателей, можно было напечатать.

Рост выпуска э-изданий продолжится вне всяких сомнений, и это позитивная возможность для авторов информировать аудиторию о своих произведениях, хотя бы в электронном виде. Думаю, что у print-on-demand хорошие перспективы. В США, например, в год выходят около 350 тыс. печатных книг, а всего ассортиментная линейка предложения насчитывает до миллиона изданий в год. Это значит, что остальные книги выходят по технологиям POD или потребляются в электронном виде. Так что нам есть куда расти.

— Сегодня существуют не только книги в формате pdf, но и интерактивные издания, которые можно и послушать, и посмотреть, и поиграть. Инфраструктура этих книг позволяет фиксировать и анализировать читательское поведение пользователей, делать заметки, делиться впечатлениями в соцмедиа.

— Это как раз то, что я давно хотел бы увидеть на конкурсе «Книга года». Вот уже третий год подряд в конкурсе объявляется номинация «Электронные издания», предложения поступают, а настоящих электронных книг нет. Обычно номинанты представляют на конкурс или иллюстрированные издания классики, или аудиотексты, начитанные известными актёрами. Всё это полуфабрикаты. А вы попробуйте сделать книгу, которая не является переложением печатной, а представляет собой создание оригинального «электронного продукта». Таких примеров пока нет...

— Не один год своей профессиональной жизни Вы отдали РКП. После декабрьских указов Книжная палата переживает очень непростой период, проходя этап ликвидации и реорганизации в новом качестве и в новом ведомстве. Как прокомментируете сложившуюся ситуацию? Что, на Ваш взгляд, нужно предпринять руководству Палаты для более уверенного позиционирования на рынке?

— На мой взгляд, это либо какая-то трагическая случайность, либо досадное недоразумение. А что касается задач, первое, что необходимо сделать, – это усилить внимание к типологии изданий, которая сейчас существует. Книгоиздание в XXI в. серьёзно изменилось с этой точки зрения. Нужно подумать над тем, чтобы найти более точные названия для книжных потоков. Давно пора готовить новый ГОСТ, потому что времени прошло много, даже ГОСТ 7.60–2003 «Издания. Основные термины и определения» уже устарел и требует внесения изменений. Кроме того, необходимо выработать чёткую позицию по поводу электронных изданий. Насколько мне известно, существующая позиция сводится к тому, что «Информрегистр» должен заниматься регистрацией и передавать результаты РКП. Она немного однобокая, поскольку «Информрегистр» занимается сбором книг на материальных носителях, а как быть с э-книгами в чистом виде или изданиями, выходящими по требованию? Я бы посоветовал продолжить работу с издателями и книгораспространителями по соблюдению стандартов. Стандарты разработаны, они неплохие. Это даст серьёзное улучшение качества. И, разумеется, всё, что касается автоматизированного сервиса присвоения ISBN. Вся деятельность РКП обозначается понятием «услуга». Сервисы, в том числе и электронные, нужно развивать на том уровне, на котором они существуют в развитых странах.

— В течение года в профессиональном сообществе обсуждается законопроект по сокращению традиционного обязательного экземпляра (с 16 до 6) и появлению электронного обязательного экземпляра (ЭОЭ), предложенный Минкультуры России. В получателях ЭОЭ РКП не значится. Как считаете, имеет ли смысл разделять потоки традиционного и электронного экземпляра?

— Если РКП не включить в число получателей ОЭ, это будет нонсенс. Кто в таком случае будет заниматься созданием книжной летописи и формированием банка данных российской национальной библиографии? Реализация этой деятельности базируется на получении ОЭ. Разделять традиционный и электронный поток книг нельзя категорически.

Что касается сокращения количества традиционных обязательных экземпляров, честно говоря, полагаю, что ничего страшного в существующей системе ОЭ нет, никакой это не «оброк» для издателей. Разумеется, нужно быть более гибкими и вносить некоторые уточнения. Раньше при требовании ОЭ учитывался тираж, возможно, это ограничение нужно ввести снова. Действительно, при 50–100 экземплярах тиража отдавать 16 как минимум странно. Но при этом я всегда был и остаюсь сторонником поддержки библиотек.

— Не менее сложная ситуация и с лоббизмом отраслевых инициатив. Ведущие книжные ассоциации так и не консолидированы, действуя поодиночке. В итоге все предложения и по льготному налогообложению, и по аренде, и по законам либо игнорируются на старте, либо теряются в столах чиновников. Что, на Ваш взгляд, мешает объединить усилия и всё-таки сделать что-то реально действенное и работающее?

— Я категорический противник объединения профессиональных общественных организаций под знамёнами какой-то одной из них. Я считаю, что у каждой ассоциации, будь то АСКИ или АСКР, есть свои задачи, свой стиль работы, своя специфика и своя аудитория. Другой разговор, что нужно серьёзно подумать над тем, как сделать их работу более эффективной. К сожалению, членских взносов на поддержку и функционирование не хватает, и все они, получая поддержку от Роспечати и работая по организации выставок, проведению конференций и прочих мероприятий, зависят от этого ведомства. К.В. Чеченев правильно говорит, что задачу АСКИ он видит в развитии малого и регионального бизнеса. Всё верно, но вопрос, как и за чей счёт? У нас только в тех регионах, где государственные мужи понимают, что издатели обеспечивают развитие культуры региона, выпуская книги на национальных языках, можно что-то инициировать и сделать.

Однако не нужно опускать руки, я – за дальнейшее развитие, ведь ассоциации пришли на смену государственному управлению книгоизданием, они призваны вносить демократическую функцию в его развитие. Кстати, именно эту «свободу» от государственной зависимости и имеют в виду профильные международные организации, в частности Международная ассоциация издателей, когда включают в свой состав наши профессиональные объединения.

— Непросто складывается ситуация и в высшей школе. Количество ведомственных инициатив, новых образовательных стандартов, правил, мониторингов, рейтингов последнее время зашкаливает. Безусловно, всё это важные этапы трансформации российского образования, но по факту они не лучшим образом сказываются на процессе образования. Ваша оценка политики в области профессионального образования. Как меняется сегодня качественный уровень студентов?

— Я согласен с тем, что гонка последнего времени со стандартами, их непрерывная модификация не дают возможности остановиться, подумать и сделать как лучше. Нам всё спускают «сверху», а я бы поставил вопрос иначе: требуется усиление партнёрских отношений с бизнесом. В первую очередь это касается необходимости получить от работодателей требования к функционалу выпускника с точки зрения формирования у него соответствующих общекультурных и профессиональных компетенций. То есть речь идёт о том самом компетентностном подходе, о котором так много говорят и пишут в связи с принятием нового Федерального закона «Об образовании в РФ». Естественно, следует существенно повысить долю участия «заказчика» в самом учебном процессе, например в организации производственной и преддипломной практики, разработке тематики выпускных квалификационных работ, трудоустройства и т.д. Что касается уровня подготовки абитуриентов, формально он меняется в лучшую сторону. Ежегодно ректор докладывает на общем собрании преподавателей, и я склонен ему верить, что проходной балл постоянно растёт, это должно свидетельствовать о повышении качестваподготовки. Но то, что мы видим за этими баллами, к сожалению, не подтверждается практикой. Думаю, что в этом во многом виноват ЕГЭ, который не даёт основательных знаний, а лишь «натаскивает» на результат.

Но и от научно-педагогических работников (так называют теперь профессорско-преподавательский состав вуза) также зависит очень многое, перестраиваемся мы медленно.

— Наш традиционный вопрос о читательских предпочтениях. Что из последнего прочитанного Вас увлекло?

— Сам процесс чтения приносит наслаждение, просто люблю читать и делаю это, как только позволяет время. Из художественных произведений, прочитанных в последнее время, выделил бы «Лёгкие миры» Татьяны Толстой. Это любопытная книга на грани между фикшн и мемуарами. (По мнению же Дмитрия Быкова, «последний сборник Татьяны Толстой – наполовину проза, а наполовину – ЖЖ».) Вообще-то мне очень нравится её роман «Кысь», который изредка перечитываю. В ходе работы экспертного совета конкурса «Книга года» обратил внимание на книги, выпускаемые издательством «Современная литература». Удалось пролистать некоторые из них, в частности повесть Алексея Смирнова «Хищная оттепель» в одноимённом сборнике и роман Игоря Шкуренко «Начальник башни». Любопытное чтение...

Но художественная литература входит в круг моих предпочтений лишь отчасти. Маршалла Маклюэна читаю постоянно. В последнее время прочёл «Физику будущего» Митиу Каку. С не меньшим интересом прочитал «Евклидово окно» Леонарда Младинова с сущностным подзаголовком – «История геометрии: от параллельных прямых до гиперпространства». А из классики и того, что увлекает давно, люблю Маяковского, хорошо знаю его произведения и всегда стараюсь узнать что-то новое о нём. Недавно прочёл книгу «Пришедший Сам» – первую часть трилогии Э. Филатьева «Главная тайна горлана-главаря».

— Спасибо! И ещё раз с юбилеем!

Беседовала Елена Бейлина

Опубликовано в номере ноябрь 2014