Распоряжением Правительства Москвы № 1540-РП от 23 июля 2010 года главному вузу книжной отрасли присвоено имя Ивана Фёдорова, просветителя и основателя книгопечатания в России.
С этого момента университет печати именуется: Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Московский государственный университет печати имени Ивана Фёдорова».
В этом году вузу исполняется 80 лет.

Как и чем сегодня живёт университет, какой он, сегодняшний студент нашего книжного дела – будущий полиграфист и издатель, как удаётся совмещать традиции и новации и идти в ногу со временем и всеми изменениями, происходящими в образовании? Обо всём этом – в интервью с ректором, почти четверть века возглавляющим Университет печати, членом редакционного совета журнала «УК» Александром Максимовичем Цыганенко

— Александр Максимович, с юбилеем! 80 лет – это серьёзный этап.
— Наша отрасль, конечно, старше, со времён Ивана Фёдорова много времени прошло. А что касается университета, то все эти 80 лет развитие было поступательным. Мы начинали тогда, когда вопрос подготовки полиграфических кадров с высшим образованием только начал подниматься. И в первые пять лет многое пересматривалось и переделывалось. Представьте себе, что за первые три года в вузе сменилось пять ректоров! А потом настал период некоторой стабилизации, когда постепенно и продуманно, с соответствующим обеспечением шло развитие вуза. Появились специалисты в области технологии, потому что раньше готовили только художников, знающих технологию. Появились полиграфисты, возникла задача создания советского полиграфического машиностроения. Всё это сохранилось, и сегодня наши выпускники могут заниматься издательским делом, книгораспространением, рекламой, экономикой. А в последнее время – это специалисты в материаловедении, в информатизации, в медиатехнологиях, в области управления качеством. Всего 20 специальностей и 6 направлений профессиональной подготовки.

— За 80 лет, думаю, сложились свои традиции?
— Традиций у нас немало. Во-первых, тот, кто окончил Университет печати, может найти своего коллегу в любой точке России. В принципе, полиграфия сконцентрирована в центральном регионе, но в каждом областном или районном центре есть своё издательство и типография, где работают наши выпускники. Можно прийти, сказать, что ты полиграфист, и тебя там примут. Во-вторых, у нас есть некая клановость. Родители оканчивали университет, дети приходят сюда, вырастают династии печатников. И, в-третьих, у полиграфистов всегда есть чувство соревновательности и конкуренции, которое закладывается со студенческой скамьи – издать книгу лучше и качественней. Видимо, оттого и сложилось, что полиграфия сегодня в России – одна из немногих отраслей, которая полностью модернизирована, оснащается лучшим оборудованием, которое есть в мире. В полиграфии произошла колоссальная техническая революция. Думаю, что именно эта соревновательность привела к тому, что сегодня отрасль печати на 80% негосударственная. Вот это стремление к совершенству и явилось действующим фактором.

— Вернёмся к юбилею. Какие мероприятия в планах?
— Вообще, юбилейный – весь год, а торжественные мероприятия планируются на 21 октября. У нас уже прошёл ряд международных научных и студенческих конференций, готовятся ещё несколько. Но самая важная будет в октябре. Мы пригласили своих коллег – тех, кто занимается подготовкой кадров для полиграфии, и 19–20 октября у нас состоится уже 42-я конференция Международной ассоциации учебных заведений полиграфического профиля. Мы ожидаем более сотни зарубежных гостей. Это представители Германии, Индии, Китая, Кореи, США. По итогам конференции мы обычно издаём специальный номер журнала, в котором можно познакомиться с темами, обсуждаемыми на конференции. Но самое главное – это живое общение с коллегами. Конечно, можно обменяться делегациями, когда собирается много вузов, но такое непринуждённое общение обычно даёт дополнительные результаты: установление контактов, обмен опытом не только в области образования, но и с разработчиками оборудования, технологий, материалов.

— Я думаю, на конференции Вы не сможете не коснуться темы инновационного развития книжного рынка, электронных ресурсов, ИКТ и т.д. Тема электронной книги весьма актуальна.
— Да, и, кстати говоря, именно по нашей инициативе возникла такая новая специальность, как «Информационные технологии в медиаиндустрии» – на следующий год ожидается первый выпуск. Ещё одна специальность – «Информационные технологии в дизайне». С точки зрения конкурса и количества желающих учиться эти специальности пользуются популярностью. А что касается инноваций, то фирма Hewlett Paсkard, являющаяся нашим партнёром, в скором времени реализует такую технологическую цепочку, которая позволит делать твёрдые копии из нашего электронного каталога, чтобы студенты могли получать не только «тиражные» учебники, но и дополнительную литературу. Такая задумка к нашему юбилею будет реализована.

— Мы проводили опрос рекрутинговых агентств на предмет востребованности специальностей на рынке. Экономисты и юристы – далеко не на первых позициях, в лидерах – информационные технологии, программисты.
— Мы тоже готовим информационщиков, они требуются нашей отрасли. Но сложность сейчас ещё и в том, чтобы «комплектоваться» хорошей молодёжью, которая была бы способна освоить технику и технологию процессов в отрасли. С этим есть проблемы. Результаты школьной подготовки по математике и физике не радуют преподавателей.

— Каковы результаты приёмной кампании 2010 года?
— Сейчас идут очень противоречивые процессы, потому что на наши 700 с небольшим бюджетных мест подано 10 с лишним тысяч заявлений. Но при этом оригиналов меньше, чем число бюджетных мест. На данный момент очень большой конкурс на экономику, издательское дело, журналистику. Есть, конечно, конкурс и на технические специальности, но не такой большой, средний конкурс – 5,8 балла. Правда, и количество мест на гуманитарные специальности очень ограниченное, всего 50 мест на очную форму обучения, что в четыре раза меньше по сравнению с прошлым годом, поэтому сегодня о том, как мы укомплектуемся, я точно сказать не могу. Молодые люди, которые набрали хорошие баллы на ЕГЭ, рассматривают наш вуз как второстепенный. Среди поступающих есть и абитуриенты с высокими баллами – от 200 до 240, это специальности издательские и цифровые.

— К сожалению, многие руководители вузов констатируют ухудшение уровня знаний студентов...
— Я могу сказать, что у нас ежегодный отсев – 5–7% студентов. В советские времена предел был – 2,8%. Поэтому можно сделать вывод о том, кто приходит и с какой подготовкой.

— Ведёте ли Вы статистику, сколько студентов остаётся в профессии? Помогает ли университет с трудоустройством?
— Мы делаем опросы по окончании вуза, сколько трудоустроено наших выпускников. В этом году это около 80%, хотя для нас это был самый большой выпуск – мы вручили 1403 диплома. Кто-то остался в издательствах, кто-то – в полиграфии, кто-то – в рекламе. Традиционно наши выпускники по большей части остаются в профессии. А с точки зрения книжной отрасли у нас другая практика, мы на 4–5 году обучения практикуем совмещение учёбы с работой на конкретных производственных предприятиях отрасли – в издательствах, книжных магазинах, сетевых книготорговых точках. Многие остаются.

— Ваша позиция по поводу электронной и бумажной книги известна – традиционная книга останется…
— Много лет назад, когда появилось кино, все говорили, что оно заменит театр... Появились радио, телевидение – опять возникли опасения. Я считаю, всё останется, просто одно будет быстрее развиваться, другое – медленнее. Книга сохранится как предмет материальной культуры, как объект, представляющий культурную ценность. На бумаге можно что-то напечатать, нарисовать, изобразить несколько по-иному, чем это делается в электронном виде. Но в любом случае, все инновации идут только на пользу книге. Простой пример, представьте себе – ручной набор. Сколько времени уходило на изготовление книги? Сейчас её можно сделать очень быстро. На многих производствах используется цифровая техника.

— Как Вы считаете, каковы перспективы развития технологии «печать по требованию» в России? Сдерживающими факторами являются и цена оборудования, и отсутствие электронного контента, и проблемы с авторским правом. Многие эксперты считают, что традиционная книга уйдёт в электронную минуя «печать по требованию».
— Причин, собственно, две. Первая – это то, что есть традиции, которые имеют временной лаг. Если мы посмотрим на США, то они этим начали заниматься уже очень давно и ушли далеко вперёд. А что касается стоимости, то тут дело даже не в цене оборудования, а в стоимости производства одного экземпляра. Посмотрите, кто и что читает в метро. Ещё пять лет назад мы никого не видели с ридерами. Сегодня это уже распространённое явление. В метро ездит массовый читатель, и понятно, куда всё будет двигаться, хотя есть ещё, конечно, инерционность.

— То есть может получиться так, что технология принт-он-деманд исчезнет, не получив развития?
— Может быть и так.

— Как сегодня у МГУП выстраиваются отношения с зарубежными коллегами?
— У нас есть хорошие связи с нашими коллегами из Германии, США, Китая, Кореи и т.д., наши студенты ездят на практику, к нам тоже приезжают. Вот недавно уехала группа китайских студентов в количестве 20 человек, которые проходили трёхнедельную практику в лабораториях университета. До этого были монгольские, венгерские студенты. Осенью приедут студенты из Пекина и из Лейпцига.

— А что их интересует у нас, и что – нас у них?
— Сегодня по уровню материально-технического оснащения университет печати — не самое слабое в мире учебное заведение, потому что с середины 90-х гг. мы выстроили тесные взаимоотношения с бизнесом и рынком. И сейчас все «киты», присутствующие на рынке печатных средств информации, находятся в наших стенах. Наши лаборатории оснащены современной техникой. В середине 90-х мы шли по пути создания в нашей стране типографий. К сожалению, обстоятельства сложились так, что нам пришлось выйти из состава учредителей этих типографий, но они предоставляют нам площадки для обучения. Где мы ещё покажем машину стоимостью 2,5 млн долларов? А в таких типографиях наши студенты могут и подработать в напряжённое для полиграфистов время, осваивая многоцветные машины «Индиго», работая на «Аниколоре». Для нас интересен зарубежный опыт практической подготовки. Она у них, конечно, более сильная. А для них всегда был интересен наш опыт выживания в перестройку. А ещё мы отличались тем, что фундаментальная подготовка у нас всегда была более серьёзной.

— Университет печати является уполномоченной организацией, отвечающей за процедуру грифования. Процедура сама по себе неоднозначная: много неурегулированных вопросов (напри- мер, связанных с грифованием электронных изданий), долгие сроки, конкурсы опять же мешают. Университет, как уполномоченная организация, не планирует лоббировать усовершенствование этой процедуры?
— Здесь нужны принципиальные изменения. Видите ли, грифование и рецензирование у нас – это продолжение той практики, которая была ещё в советское время. Поэтому большой вопрос, надо ли грифовать всю литературу для обеспечения учебного процесса. На мой взгляд, грифоваться должна только часть учебной литературы, та, которая влияет на формирование мировоззрения читателя, в нашем случае – студента. А что касается другой гуманитарной и технической литературы, то, я этого никогда не скрывал, даже когда возглавлял отдел учебников в союзном Министерстве высшего и среднего образования, её грифовать не надо. Если книга хорошо написана, на понятном языке, то она найдёт своего читателя. Во многих странах грифования просто нет.

— Последний вопрос, традиционный. Каковы Ваши читательские предпочтения?
— Я больше интересуюсь технической литературой. Я по образованию – специалист в технической области, этим объясняются мои пристрастия. А для души я больше увлекаюсь даже не чтением, а телевидением. Почему-то меня тянет посмотреть новости, но не современные детективные сериалы.

— Вы всё-таки приверженец традиционной книги?
— Да, я приверженец традиционной книги. Я уже человек в возрасте, и традиции довлеют. Почему мы открываем дверь слева направо? Потому что правая рука ведущая. Это же традиция. Двери никто не переделывает. Вот и я себя не могу переделать.

— Спасибо!

Опубликовано в номере сентябрь 2010