Продолжение материала о дискуссии «Книжный блокчейн: мифы и реальность», организованной журналом «Университетская КНИГА» в рамках XXXI ММКВЯ при поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям.

Начало в Ч. 1

БЛОКЧЕЙН VS БЕРНСКАЯ КОНВЕНЦИЯ

Говоря об охране прав в издательском бизнесе, мы имеем в виду прежде всего книгу. Но текст существует и в докнижном виде: сетевые авторы часто пишут романы в Интернете и выкладывают их по главам. Затем может появиться электронное издание и даже печатное. В процессе жизненного цикла объекты права меняются. Можно ли и нужно ли будет сохранять в блокчейне связь между версиями произведения, разными изданиями?

Исполнительный директор Ассоциации интернет-издателей Владимир ХАРИТОНОВ подчеркнул, что в соответствии с Бернской конвенцией, которую подписала Россия, права автора не требуют никакой регистрации.

— Конструкция реализации авторских прав в существующем законодательстве предполагает защиту в суде. Если не иметь в виду публикацию в веб, то в основном авторское право — это отношения договорные, т.е. вы издателю что-то разрешаете. Издатель прячет договор в сейф и никому не показывает, потому что есть на рынке другие игроки, которые интересуются размером вашего гонорара, сроком действия лицензии и т.д. Когда издатель слышит о блокчейне, в котором всё это будет фиксироваться, он не понимает, зачем это нужно.

Для своей идеальной реализации блокчейн требует тотального контроля. Если вы хотите, чтобы записи из распределённого реестра никто не смог удалить, сначала нужно всех зарегистрировать. Есть издатели, которые готовы играть по этим правилам, если появится биржа прав. Но решить все проблемы издательского рынка блокчейн, конечно же, не сможет.

По словам Президента Ассоциации интернет-издателей Ивана ЗАСУРСКОГО, здесь возможно и паллиативное решение.

— Например, в Китае и в Индии вы не можете начать судиться за ущерб от использования своих прав, если не прошли регистрацию, потому что суд, который принимает документы, первым делом должен установить, действительно ли вы тот, кем называетесь.

В. Брусникина добавила, что блокчейн-реестр позволяет хранить цепочки объектов, это его основа. То, что существует до книги, разные версии изданий связываются и доступны для поиска. При этом можно использовать любые идентификаторы, в том числе ISBN.

Но как система поймёт, что правообладатель именно этот человек или данная организация? Какие доказательства необходимо представить?

Как отметила В. Брусникина, IPСhain — это структура, с которой работают не конечные правообладатели, а узлы сети, т.е крупные участники рынка.

— Вы как правообладатель можете обратиться в Российское авторское общество, чтобы депонировать свой труд. При этом Национальный реестр интеллектуальной собственности осуществит проверку исходя из ваших документов.

— Самый главный миф о блокчейне — это то, что он кардинально изменит процедуру регистрации прав, — добавил С. Матвеев. — Но технология лишь позволяет в конкретный момент что-то зафиксировать, заявить, что вы автор. При этом не факт, что вы честны.

В момент, когда истинный автор оспорит ваше авторство, в блокчейне появятся соответствующие дата и время. Блокчейн не снимет проблему споров, но сделает рассмотрение более простым и дешёвым.

Если же в реестр внесена недостоверная информация, то по решению суда появится следующая трансакция: такого-то числа гражданин по суду признан не автором. Это перекликается с вопросом о том, что было до книги. А если говорить о науке, то там сначала возникает научный отчёт, затем публикация или монография, потом патент. Этот шлейф жизненного цикла может быть очень длинным, поэтому целесообразнее начинать с фиксации изначальной идеи, первого произведения. Тогда все возможные будущие проверки и доказательства в суде будут упрощены.

— Важно определить, кому какие права принадлежат, — отметил Д. Грибов. — Как верно было подмечено, издательский сегмент, в отличие от музыки и кино, не сложный. Но очевидно, что в целом для рынка благотворной будет прозрачная среда, в которой станет понятно, что кому принадлежит, и появятся смарт-контракты. Упростятся случаи споров. Вряд ли получится автоматизировать всю работу с авторами, но снизить расходы в перспективе индустрия сможет.

На вопрос экономии ресурсов при использовании новых технологий обратил внимание главный редактор первого крипторадио «Satoshi ФМ» Антон МЕРКУРОВ.

— По большому счёту все вопросы, которые возникают между игроками, могут решаться технологически. Сегодня издатели прекрасно обходятся бумагой, содержат обширный штат и хранят документы в сейфах. Принципиальное изменение технологии приведёт к тому, что в будущем 80% людей, задействованных в этом бизнесе, можно смело увольнять; их заменит компьютер.

Ключевой момент — многократная экономия. В издательском бизнесе этой экономии нет и, главное, её никто не хочет. Говорить о том, что сегодня крупный издатель уволит всю бухгалтерию, не приходится. Да и по всем прогнозам, в ближайшее время принципиальной революции не будет. Блокчейн не станет отмычкой к счастью, а эволюция — это долгий путь. Говоря о трансформации рынка, вижу следующее. Новые издатели поймут, что смогут с помощью технологий сделать управление ресурсами более эффективным, завоевать рынок и дать новые продукты. Такие компании выстоят без участия государства, без изменения законодательства, даже без консолидации рынка. Важна здоровая конкуренция. Кто захочет всё смести и избавиться от технологического несовершенства, тот и выиграет, не спрашивая ни у кого разрешения и ни с кем не договариваясь.

БЛОКЧЕЙН И НЭБ: ТОЧКИ СОПРИКОСНОВЕНИЯ

Важнейшая проблема издателей на сегодняшний день — серьёзное недоверие к системе, которая принимает электронный обязательный экземпляр в таком виде, в котором его можно использовать в Национальной электронной библиотеке. При этом нет инструмента, который позволил бы фиксировать как права, так и реальные трансакции. При этом в НЭБ планируется внедрить систему монетизации. Способна ли технология блокчейн помочь решить проблему?

По мнению С. Матвеева, это вполне реально.

— Литературное произведение может использоваться самыми разными способами: в виде печатной или аудиокниги, оно попадает в библиотеку в силу норм законодательства об ОЭ. Но конечные системы учёта разные, и в этом смысле блокчейн имеет «примиряющее» свойство. Каждый может завести узел сети, фиксировать там всё, и информация будет доступна любому пользователю. Если зайдёт речь о справедливых выплатах авторам, в том числе за произведения, которые изъяты из процесса монетизации, то вся статистика станет доступной. В этом смысле у регуляторов: Минкультуры России и Правительства РФ, которые резервируют определённые деньги на приобретение экземпляров, появляется возможность по-честному выплачивать вознаграждение в зависимости от объёма использования. Блокчейн — технология, которая позволяет работать децентрализованно, в каком бы виде и на каких условиях произведение бы ни использовалось.

Обязательный экземпляр был придуман в XVI в. В Англии, но потом там же ввели «пенс автору». В этом смысле пока НЭБ, которая сделана нормами федерального закона, не даст авторам возможность зарабатывать, пока там не возникнет витрина монетизации, правообладателям она не нужна. А когда таких библиотек станет много, возникнет вопрос, в какой базе это всё учитывать: в обычном реестре или в распределённом.

— Мне кажется, здесь вопрос опять же не в блокчейне, — возразил О. Шорин. — Если издатель доверяет НЭБ, то проблем нет. Единственный механизм, который может убить доверие издателя, — сделать «контрольную закупку» и затем проверить статистический отчёт. И тут уже неважно, что внутри: блокчейн, база данных или что-то ещё. Главный вопрос: тот блокчейн, на котором мы хотим всё основывать, — открытый или закрытый? Если он закрытый, вся эта система работает, но тогда неинтересно, что внутри неё. А если открытый, то возникают серьёзные последствия.

В нашем электронном каталоге 13 млн книг. Когда к нему подключились издательства, их 50 тыс. произведений в этом массиве просто утонули. Эти книги реально никто не читает. А один из проведённых экспериментов показал, что за год автор может заработать не более 100 рублей. Я предвижу: когда пойдёт движение справедливых выплат по мере потребления, у нас останутся два-три крупных издательства, которые будут получать 99% дохода.

К разговору подключился И. Засурский.

— Конечно, в Москве или Санкт-Петербурге эти книги «утонут». Но для библиотеки Магадана или Владивостока, если бы там стояла принт-машина, подключённая ко всему многообразию существующих текстов, включая защищённые, система распространения, параллельная бумажной дистрибуции, создаст новую реальность, в которой даже маленькие издательства вопреки сложившейся модели монополизации получат возможность показать свои книги. Технология, которая позволяет удостовериться в фиксации прав и их использовании, очень востребованна, ведь в любой библиотеке, нажав кнопку, можно будет распечатать любую книгу, не нарушая ничьих прав. Свободная книга — заплатил за бумагу, охраняемая — правообладателю.

Дискуссию завершил С. Матвеев.

— Блокчейн позволяет построить универсальную технологию, перераспределяя акцент от Сreative Сommons к платной модели. В частности, сегодня в науке охраняется форма — научная статья, в то время как важны результаты. Открыть их рецензенту или издателю — риск. А если они лежат в цифровой системе и блокчейн зафиксировал, когда они появились и отданы на условиях неразглашения, это определённая гарантия. Затем можно распространять их по закрытым каналам, и все, кто помог автору: редакторы, рецензенты, смогут получить долю от дохода.

Возможность зафиксировать своё право, пригласить рецензентов, доказать приоритет — это новая повестка XXI в., и технологии создают здесь новые возможности.

Опубликовано в номере ноябрь 2018