Книга создает возможность личной и общественной независимости от подавляющих и репрессивных институтов господствующего класса.

Способы и технологии передачи знаний и идей претерпели глобальные изменения, которые коснулись такой фундаментальной основы современной цивилизации, как книга. Темпы этих изменений для книги негативны (например, количество книжных магазинов в России приблизилось к 1913 году), однако оцениваются они с точки зрения динамики продаж и ограниченной логики бизнеса. По-настоящему неоднозначную сущность происходящих процессов «смерти» книги не осмыслены. Речь идет, прежде всего, о свободе мысли: самый массовый вид коммуникации связан с самыми сильными формами контроля.

Массовые коммуникации формируются телевидением и интернетом. Самым закрытым медиа является телевидение, что связано не только с ограничениями линейного вещания, но и жестким регулированием телевизионного контента; нельзя употреблять названия брендов, ограничен круг экспертов и медиа персон, функционируют стоп-листы и т.д. На этом фоне интернет казался пространством свободы. Но уже сегодня веб 2.0 (термин Дейла Догерти) вводит жесткий контроль над содержанием, причем руками самих же пользователей. Аккаунты в социальных сетях большее не рассматриваются работодателем и медиа как частное пространство человека, за высказывание в интернете  можно поплатиться работой или свободой гораздо быстрее и жестче, чем за расклейку революционных листовок или издание брошюр.

Влияние книги по сравнению с новыми медиа тает на глазах. Но именно поэтому она перестает замечаться правящими элитами — книга выпадает из мониторингов власти. Эксперты и публицисты уже сегодня в книгах высказываются гораздо свободнее, чем могут позволить это в СМИ. Книга становится альтернативным и плохо контролируемым, пусть уже и не массовым, но по-прежнему влиятельным каналом коммуникации.

Более того, с усилением цифровых медиа социальная мысль и альтернативный взгляд на действительность в будущем может быть реализован исключительно через книгу. Сохранение знаний в цифровом виде может быть фальсифицировано и правится (аналогично «Википедии») значительно легче, быстрее и незаметнее, чем те же манипуляции с печатным текстом. Цифра окончательно добьет книгу, как это уже произошло, например, с энциклопедией «Британника», вышедшее в 2010 году издание которой будет последним, теперь энциклопедий доступна лишь на электронных носителях.

«1984» Джорджа Оруэлла только наступает: тоталитарная модель будущего оформилась концептуально, но только сегодня обретает реальную технологическую платформу и исполнительскую механику. В «пожарных» Рея Брэдбери нет необходимости, книги будут не сжигать, а оцифровывать и редактировать.

Проблема заключается не в улучшении инструментов и технологий массовых коммуникаций, в чем хотят убедить нас современные теоретики медиа, ожидающие окончательного вхождения в сеть пяти миллиардов человек, а в борьбе с автономизацией, которую дает книга в рамках глобального процесса отказа от социального государства ХХ века. Иными словами, книга создает возможность личной и общественной независимости от подавляющих и репрессивных институтов господствующего класса.

Только книга может противостоять так называемому «клиповому сознанию» через вдумчивое чтение. Ведь длинные и осмысленные тексты уже планомерно заменяются короткими сообщениями (вполне возможно, что модель «Твиттера» с принудительным ограничением текста будет распространена на все сервисы и системы управления сайтами). Медиа-бизнес прямо заявляет о необходимости сокращения и упрощения текста, его «мультимедизации».

Книга становится потенциальной угрозой для глобальных элит — и поэтому она будет исключаться из экономики. Издание и продажа книги будет максимально невыгодным, что уже полным ходом происходит сегодня. Будут инициированы кампании по изъятию книг и замене их цифровой версией, как на уровне публичного доступа (библиотеки, книжные магазины), так и на уровне личного использования. Методичная оцифровка означает вовсе не доступность информации, а доступность мониторинга и контроля над ней.

Уничтожение книги выгодно всем: элите, которая получает новые, невиданно эффективные формы контроля, бизнесу, который получает менее технологически более простую и быструю прибыль, обществу, которое освобождается от обязанности учиться и думать. Но «смерть» книги, как это не парадоксально, выгодна и силам гуманитарного сопротивления, которые получат недооцениваемый системой инструмент и оружие новой социальной революции. Только в этом, запретном и полуподпольном качестве книга получит новую жизнь.

Павел Родькин

PlanetaSMI.ru