С каждым годом присутствие российских журналов в международном научно-информационном пространстве становится всё более заметным. Растёт число публикаций российских авторов в международных наукометрических базах данных Web of Science и Scopus, да и сами журналы включаются в мировые индексы.

В то же время остаются нерешёнными многие проблемы, связанные с некорректными заимствованиями, плагиатом, дублированием и прочими нарушениями издательской этики, дискредитирующими само понятие научного журнала.

Очередное обсуждение различных аспектов развития научной периодики состоялось в рамках VI Международной научно-практической конференции «Научное издание международного уровня — 2017: мировая практика подготовки и продвижения публикаций».

пОддЕРжКА нАучных жуРнАЛОВ: проблемы и перспективы

Как отметил исполнительный директор НЭИКОН Александр КУЗНЕЦОВ, каждому проекту отведено своё время жизни. Если говорить о научном журнале, то время жизни этого вида изданий как такового около 400 лет. Сколько он ещё просуществует в подобном формате — вопрос открытый. Очевидно, что грядут перемены.

Эксперт напомнил основные этапы поддержки исследований в современной России. Доступ к полным текстам научной периодики стартовал с проектов РФФИ в 1997 г., Минобрнауки России присоединилось к ним в 2005-м. В 1990-х и нулевых средства коммуникации были иными, и загрузить статью из журнала было очень непросто. Поэтому была создана специальная база хранения информации, которая позже стала называться eLibrary.ru. Вследствие её развития в 2006 г. был инициирован проект Российского индекса научного цитирования (РИНЦ). Он эффективно работает в пространстве российской научной коммуникации, растёт и развивается и, возможно, когда-нибудь станет тем индексом, на который исследователи будут ориентироваться в ближайшие несколько лет.

Позже Минобрнауки России приняло решение о том, что если университеты отчитываются по индексам научного цитирования, то и доступ к ним должен быть предоставлен. И он был открыт в 2014 г.

Проект «Карта российской науки» был запущен в 2012 г., и тогда в этом был определённый смысл. Системы, которая консолидировала бы данные из нескольких источников, на тот момент не существовало. Однако у проекта уже было два старта, и, к сожалению, ни один из них к конечному результату не привёл. Подобная участь постигла и проект «Научный архив», который поначалу был активно поддержан Минобрнауки России, и в 2011–2013 гг. архивы приобретались для вечного хранения, но в 2014–2016 гг. эта инициатива приобрела иной вид, целью которого стало ранжирование российских публикаций. Проект завершился в 2016 г., и планируется ли его продолжение, неизвестно. По сути дела, на сегодняшний день открытый доступ даже не представлен в виде проекта, существуют лишь редкие частные инициативы.

Что касается поддержки российских журналов, то для оценки её динамики имеет смысл проанализировать объёмы выделяемых на эти цели средств (рис. 1).

Цифры показывают, что с 2015 г. наблюдается резкий рост объёма финансирования проектов, которые так или иначе касаются информационного обеспечения науки. Это во многом связано с тем, что стоимость ресурсов выражена в валюте, а 2015-й был годом кризиса в этой сфере. Важность научной информации в сегодняшних условиях наконец оказалась оценена.

Идея поддержки возникла не на пустом месте. Всем известен Указ Президента РФ № 599, в соответствии с которым нужно было увеличить долю публикаций российских исследователей в Web of Science до 2,44%. Показатель с 2008 г. неуклонно снижался и упал до 2,08% (таблица).

После этого понадобилось полтора года, для того чтобы проект поддержки и развития был сформулирован, обозначен, создана рабочая группа, которой руководила замминистра образования и науки РФ Л.М. Огородова. Обобщались мнения, проводились исследования тех журналов, которые надо поддержать. Позже появился проект по мероприятию Минобрнауки России «Развитие системы демонстрации и популяризации результатов и достижений науки».

Сама идея развития научных коммуникаций становилась популярной. Конкурс состоялся в августе 2014 г., было подано 536 заявок, а выбрать следовало 10 журналов. Стало очевидно, что этого мало, и в итоге поддержали 30 изданий, 29 из которых дошли до финиша. Некоторые из них уже присутствовали в индексах научного цитирования, а за время проекта туда было включено ещё 11 журналов. На тот момент руководство Минобрнауки России поддерживало идею того, что в рамках пилотного проекта будет создана технология поддержки и развития научных журналов и в дальнейшем передана в различные ведомства, ФАНО, РФФИ, отделения РАН. К сожалению, этого не произошло.

— Проект завершился 5 декабря 2016 г., и его результат был неплохим: поддержаны журналы, созданы Экспертный совет, Ассоциация научных редакторов и издателей (АНРИ), но сама технология пока оказалась невостребованной. Тем не менее есть надежда, что у неё будет перспектива, поскольку научные коммуникации остаются очень важными для исследований. Вице-премьер А. Дворкович подписал комплекс мер, который включает в себя предоставление научным и образовательным организациям национального доступа к ресурсам, размещение на сайтах ведомств и организаций рекомендаций по оформлению и подготовке научных статей. Также предусматривается продолжение конкурсной поддержки в рамках федеральной целевой программы. Однако пока конкурс не был объявлен.

Предполагается, что на следующем этапе основная задача — привести в порядок минимум 2,5 тыс. российских журналов, оценить и ранжировать их. Очевидно, что будут пересечения: РИНЦ, российская полка в Clarivate Analytics, список ВАК. Для начала предполагается исключить издания, которые не проходят по критериям, а затем планируется более глубокий аудит, когда каждый журнал станут проверять минимум два профильных эксперта, библиометрист, и в финале останутся 100 журналов, которые в 2018 г. получат поддержку, аналогичную той, что выделялась в рамках предыдущего проекта. Ещё через год это количество будет сокращено, а в 2020 г. журналы, которые зарекомендуют себя как растущие и перспективные, получат дополнительные средства, для того чтобы закрепиться в международных научных базах данных.

По официальной статистике Российской книжной палаты на 2015 год, к научным журналам в нашей стране относились 3184 издания. Рост поступлений по сравнению с 2010 г. — 40%.

В базе данных периодики Ulrich’s Periodicals Directory зарегистрированы 2617 российских научных журналов (печатные версии). По сравнению с 2012 г. их число увеличилось в 2,7 раза.

2434 издания при этом имеют URL, 2256 рецензируются, 115 имеют импакт-фактор, 2316 — электронную версию. 316 изданий представлены только в цифровом виде, 171 — в формате Оpen Аccess.

Количество ISSN по коду Россия на 1 января 2017 г. составило 23 935. Научные издания в этой системе регистрации не выделяются.

На платформе eLibrary зарегистрированы 5076 журналов. 1958 изданий реферируются ВАК, причём этот перечень уведомительный и в нём более 500 вестников и известий вузов, т.е. изданий, не включённых ни в одну из баз данных, кроме РИНЦ. 249 журналов входят в Web of Science Core Collection, 652 — в Russian Science Citation Index WoS, 405 — в Scopus. Наряду с ними существуют хищнические, «мусорные», откровенно не научные журналы. Нетрудно понять, что их намного больше, чем добросовестных.

Стремительный рост числа недобросовестных журналов и издателей, существующих за счёт модели «золотого» открытого доступа, — это общемировая проблема, отметила Президент АНРИ Ольга Кириллова. Следствиями этого явления становятся потеря репутации научных исследований из-за их публикации в низкокачественных журналах, утрата добросовестными журналами авторов в результате агрессивной политики и неэтичного поведения изданий открытого доступа, дублирование публикаций, плагиат, масса неоригинального, повторяющегося материала, информационный шум, затрудняющий выявление данных о новых, оригинальных исследованиях, низкое качество защищаемых работ.

Выход из ситуации эксперт связывает с созданием системы, позволяющей дифференцировать журналы по различным критериям: уровню и качеству научного контента, издательской политике, авторитету и т.п. Показателен опыт Латинской Америки. Проблемы там те же, что и в России, но решать их начали в начале 2000-х, на 10 лет раньше. Основной итог работы — четырёхуровневая система проверки и государственная поддержка электронных журналов открытого доступа. Как результат, например, в Аргентине международные коллаборации достигли уровня в 45% (в России 27%), самоцитирование не превышает 21% (в нашей стране 42%), доля журналов открытого доступа 23% (у нас 11%).

Эксперт выразила надежду, что новый проект Минобрнауки России, в рамках которого были созданы АНРИ и Экспертный совет, позволит сформировать качественный пул журналов на основе жёстких критериев для публикаций российских авторов, продвигаемых в международное пространство.

Работа с сообществом: зарубежный опыт

Безусловно, мир меняется под влиянием цифровых технологий, искусственного интеллекта, расширения научного пространства. По мнению Филиппа Терхеггена (Philippe Terheggen), управляющего директора издательства Elsevier, успех научного журнала напрямую зависит от качества исследований.

И здесь немало вызовов: часто требуется время, для того чтобы провести исследования в жизнь. Например, в медицинских науках исследователи буквально борются за то, чтобы воспроизвести результаты своих исследований в научной периодике. Важно не только содержание, но и всё, что связано с технологиями, которые позволяют добиться внимания читателя.

— Мы стараемся сделать знание действенным: не только исследователи принимают решения, но и те, кто несёт ответственность за издательскую политику. Чтение должно приводить к действиям, практическим результатам. Поэтому крайне важной представляется организация коммуникационных платформ, на которых учёные получали бы рекомендации, что читать, где находить информацию о новых открытиях, научных гипотезах и т.д.

Сегодня чтение становится автоматизированным, цифровым процессом. Возможно, через 10 лет распространённые сейчас онлайн-журналы будут казаться архаикой. Но неизменно одно: успех исследований заключается в том, какое воздействие они оказывают на общество, а не в объёме финансирования.

Ф. Терхегген уверен, что по уровню влияния издательство Elsevier в числе мировых лидеров.

— Мы публикуем самый цитируемый в мире контент. В общем количестве статей в мире наша доля небольшая, но показатели цитирования очень высокие. Обычно статья цитируется с момента выхода пять раз. По нашим основным статьям доля цитирования достигает 30%. По количеству журналов открытого доступа Elsevier занимает первое место в мире и второе — по объёму таких изданий. Но модель доступа не так важна, как воздействие на общество.

С точки зрения инвестиций в исследования форматы значительно различаются. Конкурирующие государства стремятся больше вкладываться в эту сферу. В России с этой точки зрения тренд позитивный: количество публикаций растёт. Число журналов, индексируемых Scopus, за короткое время выросло с 200 до 300, а за последний год было добавлено 75 изданий. Важно, чтобы российские учёные имели возможность читать зарубежную литературу. Elsevier, в свою очередь, привлекает в журналы лучшие исследования из России, как, собственно, это и происходит в других странах. Позитивные примеры инвестиций в российские исследования есть, и издательство стремится принимать активное участие в прорывных направлениях.

Что касается инноваций в издательской деятельности, то в настоящее время Elsevier проводит эксперимент по использованию цифровых приложений к статьям. Пока в этом режиме работают четыре журнала, и если опыт окажется успешным, то его распространят на остальные 1,8 тыс. изданий. Добавили в критерии измерений альтернативные метрики влияния статей на общие СМИ и социальные сети, на политику и другие сферы. Издатели готовы поддерживать открытые лицензии, с тем чтобы учёные делились данными, и уже инвестируют в это направление десятки миллионов долларов. Свою миссию Elsevier видит в том, чтобы стать незаменимым помощником учёным в их исследованиях, генерировать трафик знаний, создавать инновации и в конечном счёте влиять на благосостояние страны.

Андрейя Истенич Старчич (Andreja Istenic Starcic), профессор Университета Любляны (Словения), представила проект «Оценка исследований в области социальных и гуманитарных наук в Европе». Инициатива, в которой участвуют 36 стран, направлена на то, чтобы выработать общую позицию в отношении целей, задач, оценок, знаний и навыков, а также предоставить централизованную поддержку исследователям.

— В этом проекте мы разрабатываем модели доступа к новым технологиям. Он проводится по разным дисциплинам, культурам и финансируется из фондов Европейского сотрудничества по науке и технологиям. От каждой из 36 стран в проекте работают по четыре представителя.

Миссия проекта — изучить цели и задачи, стоящие перед социальными и гуманитарными науками, исследовательский процесс и многообразие научных сообществ. Основная задача — усовершенствовать процесс распространения знаний в гуманитарных науках и объяснить, почему они служат дополнительной ценностью для общества, преодолеть фрагментарность развития.

— Мы анализируем, каким образом общественные науки вырабатывают знания, рассматриваем этот процесс в национальном, межнациональном и междисциплинарном контекстах. Изучаем, какие модели распространения знаний применяются, как осуществляется стандартизация различных информационных систем.

Насколько эффективен процесс оценки качества исследований? Достаточно ли профильная литература по той или иной области исследований отражается в международных базах данных? Много ли таких журналов на разных языках, насколько они доступны? Как структурировать научные советы? Как нанимать сотрудников в редакцию? Каковы критерии оценки публикации и используется ли система рецензирования, экспертизы? Как регистрируются результаты работы на местных языках и достаточно ли такой регистрации? Кто входит в библиографические советы, создаёт понятие о мейнстриме? Вот примеры направлений, по которым ведутся исследования в рамках проекта.

Принципиально важно преодолеть разрыв между отдельными исследователями, сообществами учёных и политиками. Для этого мы публикуем результаты анализа, рецензии. Пытаемся привлечь исследователей к проблемам оценки той или иной области науки на международном уровне. Изучаем проблемы финансирования, правовые вопросы и пытаемся объединить лучшие практики.

О трендах развития Springer Nature рассказал Матиас Айхер (Matthias Aicher), Генеральный директор ООО «100К20» — официального представителя объединённого издательства. Слияние двух компаний состоялось в 2016 г., сейчас в единой команде работают 13 тыс. человек. Одновременно с увеличением числа сотрудников расширился издательский портфель, в который на данный момент включены 210 тыс. оцифрованных книг, вышедших в свет начиная с 1840 г. Весь контент представлен в формате без DRM, т.е. без ограничений использования. 60% англоязычного контента создано после 1980 г.

Сейчас деятельность компании представлена двумя направлениями: гуманитарные и социальные науки, а также наука, технология и медицина.

Создана цифровая платформа SpringerLink, ядром которой стали 24 Springer eBook series (книги до 2005 г. издания). Springer eBook collections пополняются ежедневно. Все цифровые файлы оптимизированы для просмотра на любом устройстве.

На платформу интегрирован инструмент Bookmetrix, который позволяет оценить, какое число цитирований приходится на ту или иную книгу, узнать о количестве скачиваний их читателями, причём как по изданию целиком, так и по отдельным главам.

Аналитические инструменты: пути развития

С 2016 г. платформу Web of Science (WoS) поддерживает и развивает не Thomson Reuters, а Сlarivate Analytics — независимая организация, которая финансируется частными инвесторами. Стоимость Сlarivate Analytics составляет 3,55 млрд долларов — именно столько инвестировала в развитие проекта Thomson Reuters. Компания представлена по всему миру, в ней работают более 4 тыс. человек, в том числе 16 — в России.

Как отметил управляющий директор по России и СНГ Clarivate Analytics Олег Уткин, компания поддерживает не просто научные исследования, а жизненные циклы инноваций в целом. Когда материал опубликован, нужно заявить технологический приоритет, обозначить свою патентную позицию, лицензировать разработку. Этот процесс связан не только с созданием нового интеллектуального продукта в виде научного знания, но и с дальнейшим продвижением его в экономику через патенты, товарные знаки, коммерциализацию.

Компания поддерживает два крупных журнальных проекта. Первый — Web of Science, второй — Thomson Innovation. На последнем эксперт остановился подробнее. Thomson Innovation — это платформа, которая приобретает патенты и предоставляет доступ к полным текстам всем желающим этого организациям. В основе такой работы лежит Derwent World Patent Index — инструмент, который появился более 50 лет назад и сейчас входит в Clarivate Analytics. Патент оформляется для того, чтобы скрыть информацию, защитить изобретение. Derwent раскрывает информацию, делает её доступной для понимания и работы с ней. Патенты переписывают, меняют их названия, делают более понятным описание сферы применения. Затем по ключевым словам строятся все возможные инфографики, например патентный ландшафт. Таким образом, Сlarivate Analytics занимается не базовой информацией, опубликованной в книгах и журналах, а аналитическими инструментами.

В эпоху информационного взрыва журналов стало очень много, публиковаться нужно всем и люди делают это любой ценой. Но информация не равна знаниям и не любое издание является научным, отметил О. Уткин (рис. 2).

— По разным оценкам, их около 100 тыс., но в любом наборе журналов, статей, авторов есть ядро — центральная выборка, на которую приходится наибольшее количество ссылок. Так, на 40% журналов приходится 92% цитируемых статей и 70% самых цитируемых. А «края» — та самая информация, которую иногда полезно знать, если на это есть время. Обзоры, которые проводились 10 лет назад, свидетельствуют о том, что один исследователь читает в год в среднем 200 статей. Эти статьи — из 0,5% всех журналов. Может ли такой исследователь иметь время на плохие статьи? Web of Science — это большая воронка, которая фильтрует журналы, но при этом не издаёт ни одного из них. Поэтому для нас не важно, кто является их правообладателями, издателями. Мы реагируем только на несколько критериев качества: издательские стандарты, международный состав редакции, содержание журнала и анализ цитирования.

Если говорить об отборе по издательским стандартам, то прежде всего это регулярность выхода. Редко это требование выполняется безукоризненно. Каждый журнал — это индивидуум, нестандартное дитя, над которым работают несколько «родителей». И иногда бывает так, что издатели не успевают выдерживать заявленный график.

Необходимо соблюдать международные издательские конвенции, публиковать библиографическую информацию на английском языке или пристатейную библиографию на латинице. Важно наличие рецензирования, хотя в век, когда набирает силу волна «мусорных» журналов, всем понятно, что в ряде случаев это профанация с целью выкачать из авторов деньги.

Содержание журнала — это самое главное. Добавит ли очередное издание по общей физике что-либо новое к имеющейся коллекции журналов? Процент отклонений по старым научным дисциплинам довольно высок. При этом наибольшие шансы имеют журналы, которые продвигают новые узкие области. Например, ономастика — наука об именах. Таких журналов в мире два, один присутствует в WoS.

Нередко журналы называются очень красиво: международные, европейские, евразийские и т.п. Но позже выясняется, что публикуются в них сотрудники одного университета или даже одной кафедры. Этим особенно часто грешат юристы, экономисты. Журнал — это трибуна и, насколько с неё говорят люди из разных стран, научных школ, настолько это издание ценно.

Что касается анализа цитирования: даже если у журнала нет импакт-фактора, его можно рассчитать на основании инструментов WoS. Web of Science индексирует не только названия статей и абстракты, но и всю пристатейную библиографию, этих записей уже более 55 млрд. И если журнал кто-то когда-то упомянул, то запись появляется в базе. Соответственно можно рассчитать импакт-фактор. Конечно, и в журнале Nature есть статьи, которые никогда не цитировались. Всё зависит от качества, так что шанс есть у всех. А фокус на ядро цитируемых журналов позволяет сэкономить время и повысить эффективность научной информации. И такое ядро есть в любой базе данных, а не только в Web of Science Core Collection.

Что же нужно сделать, для того чтобы попасть в WoS? Существует новый индекс, который называется Emerging Sources Citation Index. Это база новых изданий, добавленных в WoS. Проект стартовал в 2015 г., сейчас добавлены 5 тыс. журналов, и будет ещё больше за счёт растущих научных областей. Означает ли это, что каждый журнал может попасть в Emerging Sources? Нет, поскольку критерии отбора те же, единственное отличие в том, что в базу попадают журналы, которые пока не имеют цитирования. При этом если издание попало в индекс, но цитирований в течение года не будет, то его исключат. В глубину эта база тоже станет расти, записи до 2015 г. также будут добавляться.

— Хорошая новость заключается в том, что существует пирамида Clarivate Analytics, где своё место может найти любой журнал в зависимости от того, каким он является: международным, региональным или локальным. Основание этой пирамиды — РИНЦ, и, если журнал там присутствует, это хорошо. Тем более что к единственному критерию, который до сих пор существовал (язык публикации — русский), будут добавлены другие. Следующий уровень — Русская полка Web of Science, RSCI, на которой сегодня представлены 654 издания. Мы конкурируем со списком ВАК, с тем чтобы его заменить в отношении инструмента поощрения сотрудников вузов. Кстати, в ряде университетов эта замена уже произошла, например в МГУ имени М.В. Ломоносова.

Следующий уровень — Emerging Sources Citation Index и последний — Web of Science Core Collection.

Если говорить о стратегиях журналов, то они могут быть разными, и мы создаём для этого возможности. Если, например, вам нужен журнал, для того чтобы в нём публиковались «свои люди», то его можно оставить в РИНЦ. Но если вы хотите заинтересовать учёных из других университетов и НИИ публиковаться в журнале, то следующим этапом должен стать RSCI. Это уже серьёзный отбор, ведь из 5–6 тыс. журналов, индексируемых РИНЦ, отобрано не более 10%. В Web of Scienсe Core Collection и других базах данных, которые являются частью WoS, уже есть 800 российских журналов, из стран СНГ таких изданий 1,1 тыс.

«Корзина метрик» Scopus пополнилась ещё одним семейством показателей — CiteScore. Оно включает в себя восемь метрик: CiteScore, CiteScore Tracker, CiteScore Percentile, CiteScore Quartiles, CiteScore Rank, Citation Count, Document Count, Percentage Cited. По мнению разработчиков, использование нескольких инструментов позволяет более объективно оценивать качество журнала.

CiteScore рассчитывается по той же формуле, что и импакт-фактор Web of Science. Однако имеются существенные различия между CiteScore и IF WoS. CiteScore рассчитывается по трёхлетнему окну цитирования, тогда как классический импакт-фактор — по двухлетнему. Разработчики считают три года оптимальным периодом.

При подсчёте CiteScore, кроме статей и обзоров из журналов, учитываются другие типы публикаций, включаемые в Scopus: письма, заметки, редакционные статьи, труды конференций и прочие документы. Инновации от Scopus представила менеджер проекта Сюзанна Стейгинга (Susanne Steiginga).

— Мы изменили поисковую машину, перешли на систему Solar. Если теперь вы хотите посмотреть в Scopus профили авторов, то сможете узнать, с какими организациями они связаны. Кроме того, был изменён интерфейс веб-сайта. В этом году планируем запустить поиск без синтаксических признаков, т.е. облегчённую версию. Будем повышать интероперабельность между CiteScore и Scopus, внедрили функцию экспорта документов.

Завершён проект по книгам, которые мы добавили в Scopus. Это очень важно для исследователей, прежде всего в области социально-гуманитарных наук, ведь 80% от их числа публикуются в книгах. В этой базе на сегодняшний день 144 тыс. изданий.

В нынешнем году был запущен проект Data Search — «Поиск данных». Мы создали связь между статьями, размещёнными в Scopus, и оригинальным набором данных, на основании которых исследователи могут обратиться к первоисточникам. Здесь также можно получить информацию о документах и статьях, отозванных или вообще не принятых издателями. Тестируем инструмент «Радар»: он фиксирует журналы, с которыми происходят странные, подозрительные процессы, например резко увеличивается объём издания.

Что касается открытого доступа, то мы регулярно изучаем компании, занимающиеся финансированием таких публикаций, и включаем в свою базу данных. Её глубина — до 2008 г., что позволяет расширить список изданий, индексируемых Scopus. Приобрели архивы 60 основных издателей и добавили библиографию и контент в базу данных. В Scopus появились 11 млн новых документов и 60 млн новых ссылок, а их общее количество превышает 1,4 млрд. В Scopus числятся 220 тыс. журналов, и все они имеют доступ к CiteScore.

С начала 1990-х гг. наблюдается серьёзный рост числа научных журналов: в год прибавляются порядка 200–300 новых изданий. Фактически ежедневно возникает «новорождённый» участник издательского сообщества, который начинает конкурировать с остальными. Общее количество журналов уже превысило 6 тыс. наименований. Но что это за издания?

Ясность попытался внести Геннадий Ерёменко, Генеральный директор ООО «Научная электронная библиотека».

— Мы разделили все издания на пять групп. В их числе 300–400 журналов высшего уровня. Это издания, которые включены в ведущие международные базы данных научного цитирования. Следующая группа — издания довольно высокого уровня, достойные включения в RSCI, их около 500. В целом ядро РИНЦ составляют около 800 журналов. Далее следуют издания среднего уровня, достаточного для того, чтобы в них могли публиковаться люди, защищающие диссертации. Порядка 3 тыс. журналов довольно слабые, рассчитанные скорее на молодых учёных, аспирантов и студентов. И последняя группа — журналы откровенно не научные, «мусорные», хищнические, нарушающие издательскую этику. Таких изданий около 1 тыс.

На первом этапе мы решили определить верхнюю и нижнюю группы. Собственно, проект RSCI направлен на решение именно этой задачи. Мы запустили его с Thomson Reuters с целью выделить лучшие журналы и включить их в отдельную базу на платформе WoS. Экспертиза состоит из четырёх этапов. Первый — формальные критерии отбора, здесь формируются правила определения кандидатов в RSCI. На втором этапе пристальное внимание уделяется научным направлениям, которые до сих пор не были широко охвачены, для таких журналов планка немного занижается, с тем чтобы закрыть все направления науки. Третий этап — оценка библиометрии. Так, в апреле из РИНЦ исключены 344 журнала, они уже не будут учитываться при расчёте библиометрических показателей. И наконец, традиционная экспертная оценка в группах по различным направлениям. Мы планируем сообщать издателям причины, по которым то или иное издание не было включено в RSCI. Последний этап — общественная экспертиза, в ней принимают участие 30–40 тыс. российских учёных. Все они зарегистрированы в РИНЦ, и мы всегда можем проанализировать, как оценило журнал ядро лучших учёных, а как — все остальные участники.

Что касается ядра РИНЦ, то на первом этапе в него были включены все журналы, которые попали в Scopus. Туда же планируется включать другие типы научных публикаций, потому что научная деятельность не оценивается одними журналами, особенно в общественно-гуманитарных науках. Поэтому в ядро попадут научные монографии, труды конференций, строго отобранные экспертами. На данном этапе мы договариваемся с организациями, которые осуществляют экспертизу монографий, например с РФФИ, рядом крупных вузов. Их рекомендация — уже хорошая гарантия. Кроме того, обсуждаем с Clarivate Analytics возможность включения этих монографий в Book Citation Index. Наконец, будут включаться издания из стран ближнего зарубежья. Ядро РИНЦ как объект уже выделено, и по нему для каждого из учёных, организаций и журналов рассчитывается свой набор показателей. Мы рекомендуем при оценке научной деятельности использовать показатели, рассчитанные не по всей базе РИНЦ, а по ядру. Импакт-фактор для журналов также считается по ядру РИНЦ, причём неважно, входит издание в ядро или нет.

Мы теперь разделяем eLibrary.ru и РИНЦ. Журнал может размещаться на eLibrary.ru, но не попадать в индекс, если его уровень не соответствует критериям.

На втором этапе будем проводить аудит изданий, нарушающих научную этику. Что касается новых журналов, то есть три варианта. Если мы доверяем этому издателю, зная, что у него в РИНЦ есть качественные журналы, отсутствуют нарушения издательской этики, то новые издания начинаем индексировать сразу. Если журнал издаётся не менее двух лет и все выпуски есть на eLibrary.ru, то он тоже включается в РИНЦ. Наконец, это возможно, если журнал начинает поставлять статьи вместе с рецензиями. Кроме того, вместе с метаданными мы просим предоставлять полные тексты публикаций, для того чтобы можно было проконтролировать, реально ли в тексте есть ссылки, присутствующие в списке литературы. Существует механизм ретракции, т.е. отзыва статей из журналов с указанием причин.

Олег Неретин, советник директора ФИПС, представил инструментарий по определению научно-технологических приоритетов на основе патентных данных. Эта работа была проведена в рамках подготовки к принятию стратегии научно-технологического развития России. По оценкам ВОИС, 80% научной информации содержится в патентах и 80% этого контента никогда не читают.

Основная цель проекта — предоставить доступ к такой информации, при этом речь идёт о 120 млн документов. С целью обеспечения единства научно-технологического развития доступ предлагается организовать для всех научно-исследовательских и образовательных организаций, зарегистрированных в системе мониторинга. Возможности системы — полнотекстовый многокритериальный поиск, сортировка результатов и анализ распределения патентных документов по основным направлениям, времени регистрации, странам и области применения, международной патентной классификации. Дополнительная возможность — сложные поисковые запросы, выгрузка результатов в формате xml. Доступна мобильная версия ресурса.

Окончание в следующем номере

Опубликовано в номере июнь 2017