Образование – это дверь в будущее, о котором мы ещё не имеем представления. Для того чтобы подготовить ребёнка к завтрашнему дню, нередко используются устоявшиеся, традиционные методы. Очевидно, что формальное образование обречено отставать от экономической и общественной жизни, тем не менее пути сближения искать необходимо. Этот и другие актуальные вопросы обсудили эксперты на всероссийском практическом форуме «Образование –2017».

Пленарное заседание форума открыла Людмила БОКОВА, заместитель председателя Комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству, сразу обозначив проблему.

— Сколько способов использования канцелярской скрепки может придумать обычный человек? Около 20. Гению доступны 200 примеров. Дети дошкольного возраста легко приводят более 10 примеров, а пятнадцатилетние с трудом находят один-два. Казалось бы, с возрастом фантазия должна развиваться, но с получением образования человек, как правило, теряет навык творческого мышления. Тестирование, «натаскивание» на ЕГЭ, деление предметов на приоритетные и рядовые, а образования на категории (инклюзивное, для способных и для слабоодарённых) убивают креативность. Не должно быть одного-единственного верного пути решения задачи. У ребёнка должно быть право фантазировать, искать разные решения, переформатировать задания, которые он выполняет. Тогда мы развиваем дивергентное мышление, готовим ребёнка к будущему.

По прогнозам футурологов, в самое ближайшее время будут востребованы такие профессии, как оператор умного дома, городской фермер, дистанционный преподаватель, утилизатор отходов персональных данных. К этому будущему должна быть готова наша система образования. Необходимо обратить пристальное внимание на содержание обучения и методы, которые используются в образовательном процессе. К сожалению, обучение сегодня в основном оценивается через контроль. Считаю, что необходимо менять культуру стандартизации.

Безусловно, будущее связано с информационными технологиями, их использования нам не избежать. Но нужно понимать, насколько они позволяют реализовывать идею непрерывного образования. И не следует забывать о том, что применение любых технологий в образовании должно быть направлено на общую цель — подготовить учащегося к полноценному и эффективному участию в бытовой, общественной, профессиональной областях жизнедеятельности в условиях информационного общества. К сожалению, пока нет даже приблизительной методики того, как использовать ИТ-продукты на перспективу. Мы не знаем, навредит это ребёнку или нет. Поэтому их применение сводится лишь к автоматизации отдельных аспектов труда учителя, которая иногда его облегчает, а чаще всего затрудняет. Типичный пример — заполнение двух журналов: бумажного и электронного. Эти процессы, конечно, нужно оптимизировать.

Тему проблем ИТ-образования в современной школе продолжила Юлия ЛЯХ, заместитель руководителя управления Рособрнадзора. В 2015 г. состоялось национальное исследование, в котором приняли участие 52 тыс. учащихся восьмых-девятых классов из 63 регионов РФ. Его целью была оценка уровня грамотности в области ИКТ. Результаты показали, что прочитать техническую инструкцию и дать ответ на вопрос, который в явном виде в ней содержится, смогли только 55% восьмиклассников и 69% девятиклассников. В то же время мы говорим о том, что знания, которые школьник получает на уроках ИКТ, должны быть практико-ориентированными. Как показал анализ, подавляющее большинство респондентов (95–96%) зарегистрированы в одной или нескольких соцсетях, причём более трети тратят на общение в них значительное время. Очевидно, что существенную часть навыков в сфере ИТ школьники получают вне уроков, т.е. весь наш образовательный ресурс остаётся почти нереализованным. И как результат ИКТ в качестве будущей профессии выбирают не более 7% выпускников, которые сдают по этому предмету ЕГЭ.

Работодатели говорят о необходимости формирования метакомпетенций, которые окажутся полезными в будущем. Это не доказано, но обоснованно: скорость обновления технологий и информации велика и те знания, которые мы формируем сейчас, вряд ли пригодятся в будущем, считает президент компании Global Lab Татьяна КРУПА.

Самой главной из таких метакомпетенций является умение решать проблемы. Причём если говорить о специалистах высокого класса, то этому в определённой степени учат, а что касается рабочих профессий, на которые сегодня делают ставку, у их представителей такую компетенцию не формируют.

Что же значит решать проблемы? Если проанализировать источники, то можно выделить ряд этапов: выявить и изучить проблему, сформировать план её решения, найти и применить информацию, осуществить анализ и оценку решения. Формирование этих компетенций происходит в процессе проектно-исследовательской деятельности.

— За три года нам удалось построить среду исследовательского взаимодействия школьников, на сегодняшний день в ней примерно 140 тыс. участников, которые изучают контент и пытаются создавать исследовательские проекты, позволяющие общаться друг с другом, находить единомышленников. Это своего рода социальная сеть. Мы используем принцип краудсорсинга: умение работать в команде признаётся работодателями важным и полезным преимуществом, а индивидуальные достижения не так ценны.

Тренды современного образования обозначил Александр КОНДАКОВ, Генеральный директор компании «Мобильное электронное образование».

— Проблематика и философия цифрового общества — тема очень сложная. Мы всё время говорим об инновациях, но на самом деле за последнюю тысячу лет их было немного. В X в. появились первые университеты, в XVII в. Ян Амос Каменский создал классно-урочную систему, которая стала ответом на появление печатного станка. В XIX в. появился первый исследовательский университет — имени Гумбольдта, а начало XX в. ознаменовалось прагматичным образованием Дж. Дьюи, которое легло в основу проектного обучения. Сейчас, в начале XXI в., мы наблюдаем самую масштабную образовательную, социальную, экономическую революцию в истории человечества, связанную с цифровизацией всей жизни общества.

Сегодня ведётся война за таланты. Креативность, творчество стали массовым явлением. В XX в. 10–15% талантливых людей было достаточно. В настоящее время этот показатель поднялся до 30–40%, и на ресурсе HeadHunter объявления содержат подробнейшие требования к компетенциям специалиста, который требуется работодателю.

Образование стало доступным. В принципе со своего мобильного устройства мы можем получить любую образовательную услугу: посмотреть лабораторную работу, выполнить тест, выбрать любой курс. Сегодня оцифрованы примерно 60% мирового знания, к 2020 г. ожидаются 100%. Учитель, преподаватель как носители знания теряют свою актуальность.

Нужно понимать, что цифровая революция развивается бурными темпами и если вначале мы оцифровывали книги, то в 2011 г. появились массовые открытые онлайн-курсы и эксклюзивное образование стало общедоступным. Но и они на сегодняшний день уходят в прошлое, хотя у нас в приоритетном проекте заложено, что к 2025 г. 11 млн человек пройдут обучение по MOOC. Вопрос: останутся ли MOOC к тому времени в том виде, как это есть сейчас?

На данный момент актуальным трендом становится выстраивание образовательного процесса на основе больших данных, что обеспечивает персонализацию обучения и удовлетворение любого образовательного запроса. Рост онлайн-образования на сегодняшний день составляет 27% в год. Новый подход к организации образования — удобство, эффективность и комфорт.

Если говорить о буме образовательных стартапов, то его можно сравнить с периодом появления печатного станка, или с тем, что было в 1990-е годы после разрушения монополии «Просвещения» на учебные издания. Сейчас то же самое происходит в цифре. Традиционные издательства недостаточно осознают, что у них появились маленькие, но очень активные конкуренты. Например, оборот Foxter в прошлом году составил 320 млн рублей, это примерно половина оборота «Вентаны-Граф» и 2/3 — «Русского слова». На Западе в подобные проекты активно пошли венчурные инвестиции. У нас таких вкладов в образовательные стартапы нет, и если что-то делается, то очень масштабно. Так, в «Российскую электронную школу» вложили 450 млн рублей. В любом случае, общее для всех цифровых платформ — то, что они основаны на самых современных технологиях, включающих методы искусственного интеллекта и анализ поведенческих стратегий. Это уже другое образование.

Четвёртая промышленная революция вызвала к жизни новые требования к компетенциям. Они меняют всю структуру системы образования. Раньше писали стандарт, и он действовал 10 лет. В 2009 г. был разработан стандарт общего образования на пять лет, на его базе — профессиональный стандарт учителя. Он ляжет в основу стандарта педагогического образования, который вступит в силу ориентировочно с 2020 г., и педагога по нему выпустят только в 2024 г. Но новые профессии сегодня появляются каждые три — пять лет. Возник новый термин «безлюдная экономика». Профессия водителя автомобиля постепенно уходит в историю, а Сбербанк объявил о том, что сокращает 300 юристов, потому что появились сервисы автоматизации подготовки договоров. Традиционные навыки теряют значимость. Самое главное, что новые специальности возникают на стыке социальных, гуманитарных, точных наук. И появляются такие профессии, как, например, маркетолог в соцсетях.

Теперь уже невозможно выстраивать образовательную траекторию на годы вперёд. По данным исследований, на сегодняшний день человек к 32 годам четырежды меняет профессию. Ребёнок, который пойдёт в первый класс в 2017 г., закончит школу в 2028-м. Общество того времени сегодня представить довольно сложно. Поэтому главная задача образования — очень быстро реагировать на изменения.

Перемены в образовании предполагают развитие технологий, мобильного обучения. Основным драйвером изменений становится реформа выбора; это самый большой вызов. Сегодня 60% рынка занимает неформальное образование. Продолжится рост образовательных стартапов, которые позволят человеку учиться там, тогда и тому, как он хочет. Проект «Мобильная электронная школа» в какой-то степени позволяет решать все указанные задачи.

Позицию профильного ведомства представил директор Департамента управления программами и конкурсных процедур Минобрнауки России Михаил ПОПОВ.

— Система образования в последнее время имеет тенденцию к росту проектов. С каждым новым бюджетом их количество увеличивается. Мы разрабатываем стандарты, пытаемся определить новое качество образования, открываем опорные университеты. Впервые в 2016 г. на правительственном уровне Россия заявила, что дополнительное образование обладает таким же статусом, как и всё остальное, это первая ступень непрерывного образования, и на него в федеральном бюджете заложили серьёзные средства. Почти в каждом субъекте РФ открываются ресурсные центры, дома детского творчества, студии. Многие бизнесмены вкладывают в это деньги, организовывают форумы и слёты.

С 2001 г. Министерство образования РФ призывало к экспериментам, созданию проектов, которые могли бы стать предпосылками к нововведениям в образовании. Ещё по приказу министра В.М. Филиппова отдельные образовательные учреждения наделялись статусом экспериментальных площадок. И действительно, в этот период создавались новые коллективы, проводились эксперименты, и большое количество решений, которые сейчас зафиксированы законодательно, — это результат той самой деятельности. Сегодня в ФЦП «Развитие образования» появилась строка «Инновационные проекты», при этом федеральный центр готов финансировать эти инновации, поддерживать коллективы, способные поделиться эффективными результатами, масштабировать их на всю страну.

Опубликовано в номере май 2017