Образование, творчество, культура испокон веков создают интеллектуальные богатства человечества. Сегодня эти богатства обретают конкретных собственников. Российский вариант процесса обсуждался на образовательной секции форума «Интеллектуальная собственность – XXI век».

ПОЗДНИЙ СТАРТ

В том, что без решения проблем интеллектуальной собственности нельзя инновационно развиваться, сомнений нет. Очевидно и то, что времени на раскачку у нас не осталось.

Ольга БЫКОВА, проректор Российской государственной академии интеллектуальной собственности:

— Россия находится в конце третьего технологического уклада, США в шестом, Япония в конце пятого – начале шестого. Один уклад при планомерном развитии занимает 50 лет, и, значит, наше отставание достигло 100–150 лет. Научно-техническими разработками в России занимаются всего 500 тысяч человек. В США – на несколько порядков больше, и там запланировано приращение на 20–25% в год. Мы всё более остро будем ощущать нехватку инновационно ориентированных специалистов, имеющих междисциплинарную подготовку и способных решать системные задачи. В прошлом году опросы социологов выявили 250 заинтересованных компаний. С учётом 45%-ного дефицита квалифицированных кадров на поиски такого сотрудника компания потратит до 40 дней и должна будет предложить ему зарплату в 5–7 раз выше обычной. В отличие от Германии, Великобритании, Японии, ряда других стран, где специалистов в сфере охраны и коммерциализации объектов интеллектуальной деятельности выпускают уже 30–35 лет, Россия только в начале пути.

Булат АСФАНДИАРОВ, профессор Московского государственного университета культуры и искусств:

– Несмотря на все принимаемые меры, Россия стабильно входит в пятёрку стран с самым высоким уровнем контрафакта. Заключается ничтожное количество договоров об отчуждении прав на использование интеллектуальной собственности, она не включается в хозяйственный оборот предприятий и практически не участвует в реальных экономических отношениях с рынком. А у творческих людей нет понимания того, что сегодня им надо заниматься ещё и обеспечением прав на результаты своего труда. Для них непривычно, что это тоже собственность, которую можно дарить, продавать, наследовать. В то же время работодатель убеждён в своём изначальном праве на всё, что создаётся у него на предприятии, хотя это не совсем так.

АВТОРСТВО В ПРОЦЕНТАХ

Развитию интеллектуальной собственности мешает несовершенство законов и нормативов. Приводя примеры из практики, участники дискуссии выдвигали идеи.

Михаил ЛЕВИЦКИЙ, академик Российской академии образования:

— Принято считать, что если преподаватель, получающий зарплату, создал некий учебно-методический материал, то это интеллектуальная собственность вуза. Ну а если материал выполнен в рамках внебюджетной деятельности, скажем, в процессе занятий с экстернами? Всё зависит от того, исполнена работа по трудовому договору или по гражданско-правовому, и что в нём сказано. Незнание этих юридических нюансов приводит к конфликту.

Или такая ситуация. Группа сотрудников академического института выпустила монографию. Чья это собственность? Вероятно, учреждения, поскольку был госзаказ. В таком случае авторы не имеют права издавать и продавать свой труд, а это происходит сплошь и рядом. Но при проверке придётся отчитаться перед Счётной палатой за каждый из 500 экземпляров тиража. Если не удастся, в акте появится запись о нецелевом расходовании бюджетных средств.

Татьяна ДАНИЛОВА, доцент Московского государственного педагогического университета:

— Во многих вузах, особенно там, где практикуют дистанционное обучение, преподаватель сразу объявляет, что учреждение не имеет права размещать на своём сайте его интеллектуальную собственность. Так ли это? В Федеральном законе «Об образовании» отсутствует трактовка «авторской программы». Там есть «образовательная программа», есть «учебная» как часть «образовательной». За учебную программу преподаватель получает зарплату, это предусмотрено договором. Авторскую, или псевдоавторскую, разработку можно проверить на соответствие Федеральному стандарту, но не конкретной единой программе – её не существует. Определить, насколько значительна авторская составляющая и даёт ли этот процент авторства право на интеллектуальную собственность, невозможно. Сегодня понятие «авторская программа» применимо к дополнительному образованию, где нет Федеральных стандартов и больше простора для творчества.

Лилия КРАВЦОВА, первый заместитель директора НИИ профобразования:

— Законодательство не делает различия между объектом авторского права и собственностью, приносящей доход, поэтому специалист не знает, за что конкретно ему платит государство. Во многих странах принята такая схема: учитель получает за стандартную программу, технологии и методики, которые не нарушает собственным творчеством. Пожалуйста, изобретайте всё что угодно, но реализовывать своё право на доход в качестве автора – только вне зоны основной деятельности.

Нужно чётко определить, что есть авторское право в трудовой деятельности преподавателя, а что входит в его обязанности. Допустим, мне платят за 30 или 40 часов в неделю. Из них 20 часов, это занятия со студентами, остальное время – подготовительная работа. Если времени на подготовку не хватает, платят по дополнительному соглашению – скажем, за презентации. Либо государство выкупает учебно-методические комплексы как объекты авторского права.

Сергей НОВОСЁЛОВ, директор Института педагогики и психологии детства (Екатеринбург):

— Образование остаётся единственной областью, где интеллектуальная собственность никак не определена. Законодательство об авторском праве не распространяется на идеи, методы, процессы, концепции – всё то, что лежит в основе работы преподавателя. Сейчас много говорят об инновациях в образовании, но нет критериев, которые бы их определяли. Мы попытались восполнить этот пробел.

Разработанная нами система оперирует тремя уровнями инноваций – рационализация, полезная модель, изобретение. При оценке инновации учитываются новизна, воспроизводимость, уровень реализации, отсутствие побочных отрицательных эффектов. Быстро проводить анализ с учётом всего, что уже есть в педагогике, помогает классификация инноваций, аналогичная патентной.

Система готова. Если добьёмся, что права педагогов, которые создают что-то новое, начнут уважать, и это подтвердит закон, в корне изменятся отношения преподавателя с администрацией. Педагог получит право разрешать и запрещать использовать свою интеллектуальную собственность в том или ином учебном учреждении. С нами придётся договариваться.

СЛОВО ДЛЯ ЗАЩИТЫ

Не меньше, чем программа, статья, методика, нуждаются в защите авторы интеллектуальной собственности. В доказательство эксперты приводят факты.

Евгений ТКАЧЕНКО, президент Академии профобразования:

— Происходит системное уменьшение интеллектуального потенциала России. Средняя заработная плата учёных и преподавателей вузов ниже среднего уровня доходов по стране. Нам обещана реализация новых госстандартов, но как они будут выполняться, если госбюджет не увеличивает, а снижает расходы на образование?

Особую тревогу вызывают гуманитарные направления, сокращающие набор в аспирантуру и докторантуру. То же с приёмом студентов по этим специальностям, даже на платное отделение. Спрашивается, почему за собственные деньги человек не может получить юридические или экономические знания? И выиграем ли мы оттого, что вместо 100 педагогических вузов в 2000 г. ныне их только 57?

Елена БОЛОТОВА, профессор Университета Российской академии образования:

— Продуцировать интеллектуальную собственность может человек, у которого в порядке материальная сторона жизни. Это особенно верно по отношению к высшей школе, где на протяжении десятилетий снижается уровень оплаты труда высококлассных специалистов. Сегодня в силу колоссальных объёмов учебной нагрузки и мизерных зарплат преподаватель зачастую вынужден заниматься наукой в своё личное время либо вообще от неё отказаться. Государство оценивает час лекционной работы профессора в 120–180 рублей, резко сократился разрыв между стипендией студента и профессорской ставкой. Теперь у молодых нет материального стимула к выбору профессии учёного. Они не хотят обрекать себя на полунищенское существование.

Обещанное с сентября повышение зарплат также не внушает оптимизма, потому что будет проводиться за счёт «пересмотра – уплотнения» штатных расписаний. Правительство перекладывает выполнение своих обещаний на вузы и этим дестабилизирует их деятельность. Но само по себе увеличение выплат не решает проблему. Следует выделить в структуре оплаты труда отчисления на научно-исследовательскую работу как на должностную обязанность преподавателя и определить норму рабочего времени, при которой ему будет гарантирован оклад. Вот тогда с интеллектуальной собственностью в вузах, возможно, произойдёт серьёзный сдвиг.

Марина Рубанцева

Опубликовано в номере июль-август 2012