В середине октября в Сочи прошла ставшая уже традиционной конференция компании IPR Media*. В нынешнем году мероприятие обзавелось собственным брендом IPR EDU и собрало свыше 260 участников из более чем 80 образовательных организаций. Работа проводилась в двух параллельных секциях: трёхдневная практико-ориентированная сессия для руководителей библиотек и других структурных подразделений высших учебных заведений, а также двухдневный интенсив для руководителей и специалистов, отвечающих за образовательный процесс, цифровизацию и повышение конкурентоспособности вузов. Кроме того, в рамках конференции прошли две деловые игры, экскурсии в научный центр «Сириус», олимпийский комплекс Сочи и в горы, к живописным водопадам и скалам Солох-Аула.

Спектр обсуждаемых тем в этом году оказался очень широким: от модернизации системы государственной аккредитации до применения agile в управлении библиотекой. Остановимся на отдельных, наиболее интересных, моментах.

* Конференция была организована совместно компанией IPR MEDIA, ФГБУ «Росаккредагентство», ФГБУ «Российская государственная библиотека», ФГАОУ ВО «Сибирский федеральный университет», ФГБОУ ВО «Уральский государственный горный университет», ФГБОУ ВО «Государственный университет управления» и при поддержке компаний «МТ-Групп», ЭЛАР, EBSCO Publishing, образовательного центра «Сириус», образовательного фонда «Талант и успех», журнала «Университетская КНИГА» и других партнёров.

НОВОЕ СЛОВО В ГОСАККРЕДИТАЦИИ

Развитие государственной аккредитации образовательных организаций в настоящее время осуществляется по нескольким направлениям. Первое — нормативно-правовое обеспечение. Второе — совершенствование информационных систем и третье — актуализация методического блока, связанного с обеспечением госаккредитации. Об основных новациях на площадке конференции рассказал замдиректора Росаккредагентства Константин РАЕВ.

По словам эксперта, в 2017–2018 гг. в адрес процедуры госаккредитации высказывалась критика.

— Прежде всего вузы отмечали необходимость представления огромного объёма информации в аккредитационный орган. Так, одно из учреждений к заявлению «приложило» два грузовика документов. Очевидно, что даже физически оценить такой объём невозможно. На данный момент основной принцип сводится к тому, что все сведения должны быть сокращены, стать максимально чёткими и понятными для заполнения. Вторая волна критики была связана с тем, что к процедуре аккредитации слабо привлекается экспертное сообщество. Были вопросы к объективности процедуры и к экспертам Рособрнадзора: кто эти люди, которые проверяют вузы?

Все предложения были учтены в обновлённом положении о госаккредитации и зафиксированы в постановлении Правительства РФ от 15 августа 2019 г. № 1052, вступившем в силу 29 августа.

Так, в настоящее время образовательная организация вправе к заявлению о госаккредитации не прикладывать документы и не направлять их в Рособрнадзор, достаточно указать ссылку на свой официальный сайт, где они размещены. Единственное условие: документы должны быть заверены электронной подписью руководителя.

— В новой версии положения постоянно встречается отсылка к сайту образовательной организации. Требования к нему чётко регламентированы Федеральным законом «Об образовании в Российской Федерации». Кроме того, приказ Рособрнадзора от 29 мая 2014 г. № 785 говорит о том, какие разделы должны быть представлены на портале образовательной организации, что в них должно содержаться и в каком формате.

На сегодняшний день из перечня представляемых документов изъяли договоры о сетевой форме, о создании лабораторий, кафедр и других структурных подразделений. По словам эксперта, комплект оптимизирован и избыточных требований теперь нет.

Помимо этого предполагается внести изменения непосредственно в заявление о госаккредитации, которое вызывало много вопросов. В 90% случаев выявлялись несоответствия, связанные с тем, что заявление было заполнено неправильно. Сейчас основная задача — разработать такую форму, в которой будут отсутствовать избыточные сведения.

Пункт 35 положения о госаккредитации говорит о том, что теперь процедура может проводиться в камеральном режиме.

— Ранее в крупный вуз приезжала большая группа экспертов: 10–15 человек — и на определённый промежуток времени практически блокировала деятельность образовательной организации. Сейчас ситуация изменилась: аккредитация может проводиться без выезда на место, а эксперты будут работать с теми документами, которые вуз представил — в электронном формате или в камеральном. Ещё одна опция — возможность загрузить все необходимые документы в личный кабинет в информационной системе госаккредитации. Но здесь важно понимать, что по решению аккредитационного органа процедура всё-таки может проводиться в выездном режиме.

В соответствии с п. 36 экспертная группа может работать с документами, которые образовательная организация представила в электронной форме либо разместила на своём сайте или в электронной информационно-образовательной среде (ЭИОС).

— Если вуз все свои программы ведёт в ЭИОС, то никаких проблем не возникнет: не нужно ничего отдельно формировать, собирать и печатать. Достаточно дать ссылку и доступ эксперту. Но бывает так, что образовательная организация заявляется на госаккредитацию и представляет недостаточно сведений, необходимых для прохождения процедуры. В таком случае руководитель экспертной группы составляет акт, на основании которого будет принято решение об отказе в госакрредитации.

Самый важный пункт — о том, что у вуза есть право устранить выявленные нарушения в течение пяти дней. Нередко эксперты отказывали в аккредитации по достаточно формальным основаниям. Теперь есть норма, которая позволяет эти несоответствия устранить. Тем не менее существует целый спектр замечаний, связанных с качеством реализации образовательных программ. Это кадровая составляющая и множество других аспектов, которые говорят о том, что к процедуре аккредитации нужно готовиться качественно. Данный пункт касается только экспертизы с выездом.

Пункт 49 закрепляет ту информацию, которая должна содержаться в заключении экспертной группы, какие несоответствия следует указать, если оно отрицательно. Заключение составляет руководитель экспертной группы и утверждает куратор от Рособрнадзора, контролирующий процедуру. Отрицательное решение выносится на основании не заключения, а акта о проведённой экспертизе, который подготавливает сотрудник аккредитационного органа.

Немало вопросов вызывал пункт о независимой оценке качества образования. Он звучит так: «В случае если результаты независимой оценки качества подготовки обучающихся подтверждают соответствие качества их подготовки по заявленным для государственной аккредитации образовательным программам результатам освоения основных образовательных программ, установленным федеральными государственными образовательными стандартами, аккредитационная экспертиза в части качества подготовки обучающихся не проводится». Вузы поняли этот пункт по-своему. Они посчитали, что если проводилась профессионально-общественная или международная аккредитация, если они участвовали в каких-то интернет-экзаменах, то это позволяет им не проводить госаккредитацию в части качества. Но важно помнить о том, что существуют требования к организациям, которые проводят независимую оценку качества образования. Они должны в своей работе использовать оценочные средства, рекомендованные ФУМО и Советом по профессиональным квалификациям. Необходимо, чтобы такая организация была отнесена к общероссийским или иным объединениям работодателей, ассоциациям или союзам. А уровень подготовки экспертов должен быть очень высоким.

К. Раев предупредил, что сейчас может появиться много организаций, которые станут предлагать услуги по независимой оценке качества образования. Это неплохо, только следует убедиться, что учреждение соответствует всем требованиям, заявленным в постановлении Правительства РФ. Кроме того, оно должно быть представлено в специальном реестре Рособрнадзора.

Немало критики было связано с тем, что к аккредитации редко привлекают экспертные организации. Сейчас ситуация изменилась. Экспертных организаций уже пять, и, когда на аккредитацию заявляется вуз с программами экономического профиля или юридического, часто приезжают не эксперты Рособрнадзора, а специалисты экспертной организации. Это Ассоциация юристов России, Медицинская лига и другие союзы, которые имеют в своём штате достаточно большое количество экспертов.

Помимо того что серьёзно поменялась нормативная основа, идёт работа над совершенствованием информационной системы аккредитации.

— Значительно возросло число организаций, подающих документы в электронном виде. Сейчас каждый второй вуз использует с этой целью личный кабинет в информационной системе. Например, в прошлом году более 10 процедур было проведено полностью в электронной форме, когда эксперты никуда не ездили. Таких практик будет всё больше. Возможно, многие знакомы со случаями воздействия на экспертную группу, когда проверяющим пытаются вручить подарки, оплатить проживание. Чтобы эти моменты исключить, процедуру переводят в цифровой вид, и взаимодействие экспертов и организации становится чётко регламентированным. При этом сокращаются временные затраты на проведение процедуры, финансовые — на проезд и проживание, нет необходимости долго заполнять экспертное заключение, поскольку в системе оно формируется полуавтоматически.

Безусловно, возникают вопросы технического характера. Информационная система госаккредитации будет модернизироваться, появится сервис мониторинга, где руководство Рособрнадзора и Росаккредагентства сможет контролировать, как эксперт зашёл в личный кабинет, приступил к анализу документов, сумел зайти в ЭИОС, на сайт вуза, приступил к формированию отчёта. В связи с этим повышаются квалификационные требования к экспертам. Это касается прежде всего информационных и компьютерных компетенций.

Сейчас совместно с Минкомсвязи России Росаккредагентство обсуждает вопрос о цифровой трансформации процедуры госакредитации. Это связано с двумя основными моментами. Во-первых, эксперт, для того чтобы работать в системе, должен иметь электронную подпись или воспользоваться учётной записью на портале госуслуг. Во-вторых, по итогам аккредитации перестанут выдавать классическое бумажное свидетельство, а информация обо всех аккредитованных программах будет внесена в юридически значимый реестр, который уже сейчас ведётся на сайте Рособрнадзора и данные из которого будут интегрироваться на портал госуслуг.

Продолжается работа над нормативными документами, регламентирующими процедуру госаккредитации. В ближайшее время появятся новые требования к экспертам и экспертным организациям, форме заявления и сведениям, обновлённый порядок работы экспертной группы.

Начальник информационно-аналитического отдела Росаккредагентства Татьяна БИБИК добавила, что по закону на процедуру госаккредитации тводится 105 дней с момента принятия документов по существу.

— Иногда образовательные организации путаются и начинают отсчитывать этот срок с момента подачи заявления на госаккредитацию. В электронном виде заявление можно подать достаточно быстро, тем более что перечень сопровождающих его документов сейчас сократился. После этого в течение 10 дней проводится их анализ и образовательная организация получает уведомление либо о соответствии документов стандартам, либо о том, что их нужно доработать. Только после того как документы приняты по существу, начинается отсчёт 105 дней. Затем из информационной системы госаккредитации случайным образом выбираются эксперты по образовательным программам и формируется распоряжение. На это отводится 30 дней. При этом назначается куратор от Рособрнадзора. Потом начинается сама аккредитационная экспертиза и формируется заключение экспертной группы с составлением акта о результатах.

Эксперт напомнила, что предметом аккредитации является соответствие содержания программ подготовки Федеральным государственным образовательным стандартам.

— На сегодняшний день действуют несколько стандартов: ФГОС ВО 3+, ФГОС ДПО, ФГОС ВО 3++, стандарты по среднему профессиональному и общему образованию. Поэтому только из документов можно понять, по каким стандартам реализуется та или иная программа. Если вы реализуете одно направление подготовки по нескольким стандартам, то и экспертиза будет осуществляться по нескольким стандартам.

Экспертиза проводится по каждой заявленной образовательной программе. В отчёте должно быть обязательно указано, с помощью какого инструментария оценивали качество обучения: тестирования, собеседования, среза знаний и т.д. Основанием для отрицательного заключения в настоящее время является непредставление вузом документов, а также выявленные нарушения в части структуры основных образовательных программ, кадрового и материально-технического обеспечения, условий их реализации и результатов.

Условия внедрения и использования ЭИОС и ЭБС относятся к общесистемным требованиям реализации программ и к требованиям учебно-методического и материально-технического обеспечения дисциплин. В разных версиях стандартов они различаются. Единое для ФГОС 3+ и 3++ требование состоит в том, что учащийся в течение всего периода обучения должен быть обеспечен индивидуальным неограниченным доступом к образовательным ресурсам. Обычно эксперт запрашивает логин и пароль и изучает, как можно зайти в ЭИОС: в коридоре, за пределами здания, вне кампуса. Во ФГОС 3++ появляется дополнение о том, что условия для функционирования ЭИОС могут быть созданы с использованием ресурсов других организаций.

Если по ФГОС 3+ проверяются все требования к ЭИОС: организация учебного процесса, доступ к учебным планам, взаимодействие между участниками и т.д., то по ФГОС 3++ эксперты проверяют только доступ к учебному плану и формированию электронного портфолио. В образовательной организации должен существовать нормативный акт, определяющий, из чего состоит ЭИОС и как она работает.

По ФГОС 3+ обязательно наличие доступа к ЭБС одновременно не менее 25% обучающихся.

— Как это проверяют, если в вузе, скажем, 1 тыс. студентов? Один из экспертов так и пояснил: заставлю все 250 человек одновременно войти в ЭИОС. Очевидно, что нужно проверять договор, в котором указано число одновременных доступов к ЭБС.

Обеспеченность учащихся доступом к ЭБС и ЭИОС зависит от уровня образования. Если в бакалавриате, специалитете и магистратуре проверяется доступность ресурсов для учащихся, то в аспирантуре существуют требования к обеспечению доступом к профессиональным базам данных и информационно-справочным системам, а также к реферативным базам научных публикаций научно-педагогических работников.

Что касается лицензионного ПО, то во ФГОС 3++ появляется такое требование, как наличие пакета свободно распространяемого лицензионного ПО, в том числе отечественного производства. Состав его определяется в рабочей программе дисциплины (РПД) и обновляется по мере необходимости.

Наблюдениями из практики поделился проректор по УМК Уральского государственного горного университета, эксперт Рособрнадзора Сергей УПОРОВ.

— ЭИОС должна обеспечить возможность доступа для обучающихся из любой точки. Я как эксперт проверяю это со своего смартфона или ноутбука, который находится вне системы. Ещё встречаются вузы, в которых из внешней среды доступ к ЭИОС запрещён. Состав ЭБС и специализированных баз данных проверяется с точки зрения обеспечения РПД. Нередко возникают проблемы с «Консультантом», который доступен только из внутреннего прокси-сервера.

Что касается фиксации хода образовательного процесса, результатов промежуточной аттестации и освоения образовательных программ, то здесь анализируются локальные нормативные акты организаций, которые регламентируют работу в ЭИОС. Выступающий напомнил, что результаты освоения программ — это сформированные компетенции. Результаты промежуточной аттестации к ним отношения не имеют.

Эксперты изучают, как в ЭИОС осуществляется формирование электронного портфолио, в том числе сохранение работ учащихся, их оценок. По мнению С. Упорова, каждый вуз вправе определить для этого тот формат, который считает целесообразным. Это фиксируется в локальном нормативном акте.

Важный аспект — обеспеченность функционирования ЭИОС соответствующими средствами ИКТ и квалификацией работников. При проверке этого пункта эксперты изучают наличие лицензий на программы, необходимые для работы ЭИОС, документы о профессиональном и дополнительном образовании сотрудников, обслуживающих систему.

Эксперт Рособрнадзора подчеркнул, что студенты должны иметь доступ к ЭБС постоянно, поэтому пробелов быть не должно.

— Договоры бывают разными: где-то прописывается неограниченный доступ, где-то — доступ по числу учащихся. Достаточно типичное нарушение — когда вуз закупает на головную организацию доступ по числу обучающихся, а филиалы остаются неохваченными. По ФГОС 3++, если в РПД указываются печатные издания, должно быть обеспечено их необходимое количество, независимо от того, пользуется ли университет ЭБС. Поэтому я настоятельно рекомендую коллегам по максимуму указывать в РПД электронные издания, хотя прекрасно понимаю, что ни одна ЭБС не обеспечивает полный перечень специализированных книг.

Нередко возникают технические ошибки, когда кафедра реализует образовательные программы по разным стандартам: что-то откуда-то взяли и не туда скопировали. Не должно быть так, что обязательные компетенции формируются одной дисциплиной, а она почему-то оказывается факультативной. То, какой характер имеет программа: академический или прикладной, влияет на число часов и т.п.

— Безусловно, в большинстве вузов преподаватели учат, как и раньше, используя конспекты на перфокартах. Им всё равно, что записано в программе, какие там компетенции. Тем не менее об этом нужно помнить.

Серьёзное нарушение — когда выпускная квалификационная работа (ВКР) не соответствует области профессиональной деятельности. В технических вузах это встречается реже, а в гуманитарных, особенно у менеджеров, широко распространено. Напротив, в технических чаще бывает, когда программы преддипломной практики не направлены на выполнение ВКР. Это происходит в том случае, когда студенты проходят производственную практику на том или ином предприятии, она автоматически перетекает в преддипломную, но никакого отношения к ВКР не имеет.

Многие вузы считают, что, запуская базовую кафедру, они открывают филиал и могут начинать учить студентов. Базовая кафедра — это структурное подразделение вуза, но в той организации, которая соответствует его направлению. Невозможно медицинскому университету открыть базовую кафедру в больнице и там учить экономике. Для этого нужно выполнить ряд условий: обеспечить соответствие реализуемой образовательной программе и профилю деятельности организации, возможность проведения практических занятий, безопасность, иметь в наличии необходимое оборудование, и др. Весь этот комплекс придётся предъявить при аккредитации.

ПРОЕКТЫ ИНТЕГРАЦИИ

Информационные системы и подходы к деятельности университетской библиотеки сегодня существенно изменились. Важным стимулом развития становится создание в нашей стране научно-образовательных центров (НОЦ). НОЦ — это объединение потенциалов ведущих научных и образовательных организаций с возможностями реального сектора экономики для проведения научных исследований и разработок мирового уровня, результатом которых станут новые конкурентоспособные технологии и продукты, их коммерциализация, а также подготовка кадров для решения задач по приоритетам научно-технологического развития Российской Федерации. На реализацию НОЦ из бюджета предполагается выделить 8,621 млрд рублей. К 2024 г. их должно быть открыто 15, а один из первых появился в Тюменской области.

По словам директора Библиотечно-музейного комплекса Тюменского государственного университета Валерия ДУБИЦКОГО, НОЦ — это определённый этап развития университетской библиотеки, промежуточный итог поиска её места в научно-образовательной организации, когда речь заходит о том, каким образом и какими ресурсами обеспечивать проекты. В Тюменской области НОЦ вырос из проекта библиотечного консорциума.

НОЦ решают несколько задач: корпоративная электронная библиотека, агрегирование открытых репозиториев и создание реестров результатов интеллектуальной деятельности. Их работа предполагает создание ряда сервисов, включая единое поисковое окно. Это достаточно большие информационные ресурсы, и без работников библиотечных служб их сделать невозможно.

— Вся информация так или иначе описывается метаданными, которые для каждого вида контента свои. Мы обеспечиваем их связку, придавая им новые свойства. Очевидно, что это задача библиотечно-информационных центров, которые есть в каждом университете. Что касается научных архивов, то необходима помощь в систематизации и длительном хранении информации, обеспечение возможности работать в открытом доступе. Проблема не нова, но мало где есть реальные решения. Мы сегодня пытаемся создать такую модель, которая была бы приемлема для коллег из других университетов и способствовала созданию единого электронного информационного пространства. Важный вопрос — корпоративная подписка.

Эксперт отметил: при интеграции необходимо, чтобы все информационные процессы в вузе были структурированы. При этом основной становится автоматизированная библиотечно-информационная система: она позволяет оценивать взаимодействие всех cлужб, которые есть в университете.

Вопрос цифровой трансформации сквозной. Технологическая революция происходит не только в сфере промышленности, но и в университетах. Студенты сегодня находятся в цифровой коммуникации, обучаются с помощью различных электронных платформ, оставляют свой цифровой след, развиваются технологии интеллектуальных систем управления. Опытом сетевого партнёрства поделился директор Центра обучающих систем Сибирского федерального университета Кирилл ЗАХАРЬИН.

— В СФУ мы рассматриваем ЭИОС как источник огромного количества данных о деятельности студентов, в год это несколько терабайт. Вопрос — в какой степени можно их использовать, каков процент конструктивного анализа, который мы получаем из этой информации? В реальности он очень невелик. Наша задача — повышать количество выводов на основе анализа. Это даёт возможность объективно оценить, что происходит в образовательном процессе.

Сегодня каждый крупный университет активно включается в сетевое партнёрство. Оно в основном осуществляется в формате онлайн-обучения. Это значит, что частично студент учится в ЭИОС вуза-партнёра, частично — в цифровой среде своего вуза. Очевидно, что среды нужно интегрировать. Соответствующий проект в России существует. Это «Современная цифровая образовательная среда» (СЦОС). Несколько университетов с ней плотно работают, что позволяет обмениваться идеями и формировать сквозной результат.

Возможности виртуальной академической мобильности позволяют собирать и исследовать существенный объём данных. Все образовательные платформы начиная от EdEx и Coursera построены на основе больших данных. Мы у себя запустили региональную образовательную платформу, интегрировав её с порталом СЦОС. Для того чтобы включить преподавателя в работу в онлайн-формате, нужно уходить от внутрикампусных курсов. Конечно, далеко не все готовы разрабатывать курсы для крупных межвузовских, а тем более для федеральных образовательных платформ. Нужно учиться работать в открытом формате. Такая площадка, как региональная платформа, позволяет решить эту задачу. Когда преподаватель достигает определённого уровня, объём данных, которые оставляют учащиеся, растёт, курс совершенствуется и появляется возможность выйти на федеральный уровень. По информации Минобрнауки России, портал СЦОС edu.ru в следующем году получит статус государственной информационной системы. Там уже представлены более 120 университетов, 39 платформ и свыше 1,1 тыс. курсов. Если каждый университет интегрирует свою ЭИОС, то мы получим достаточно большое количество данных.

По словам эксперта, анализ цифровых следов достаточно сложная задача. В частности, платформа Moodle создаёт огромное многообразие информации. Без средств интеллектуальной аналитики здесь не обойтись. И сами курсы на платформе должны быть построены определённым организованным способом. В частности, на нацплатформе «Открытое образование» структура курса жёстко задана и статистику анализировать проще.

— Сейчас мы пришли к пониманию того, какие действия студента в среде являются продуктивными, а какие — нет. Соответственно рост удельного веса продуктивных действий — это хорошо. Когда мы видим, что у студента наблюдается спад активности, тьютор может задать ему соответствующие вопросы и организовать сопровождение. Что касается контента, то его эффективность тоже можно измерять. Всё по отдельности было и раньше. Теперь появилась возможность комплексного анализа.

В итоге с коллегами из разных вузов мы вплотную подошли к возможности создания цифрового портфолио, которое основано на данных. Это прежде всего профиль компетенций студента и оценка степени их сформированности. Университет 2035 делает универсальные профили цифровых компетенций, мы же пытаемся создать отраслевые, например профиль металлурга, в котором порядка 1 тыс. позиций. Кроме того, портфолио содержит совокупность цифровых результатов обучения на онлайн-курсах, сертификаты как данные: что, когда и как студент изучал, что получилось, а что нет. Достаточно важная экспертная составляющая — рецензии и отзывы на работы студента. Анализ материалов, возникающих в процессе обучения, должен стать основой для принятия решений, в том числе о качестве образования, управления им. Такие инструменты анализа нужно тиражировать и создавать соответствующие практики.

По словам К. Захарьина, интеграция со СЦОС достаточно сложна технологически, но в целом СФУ свою платформу перестроил и готов отдавать и принимать образовательные результаты. Таким образом, уже несколько десятков вузов объединены в рамках общей площадки и анализ данных виртуальной мобильности упрощается. Когда там заработает портфолио с сертификатами, это ещё более повысит эффективность, уверен эксперт.

МОДЕЛЬ УНИВЕРСИТЕТА БУДУЩЕГО

«Иннополис» — негосударственный вуз, имеющий государственную аккредитацию. Преподавание ведётся на английском языке, изучаются только ИТ. Основные направления — информационная безопасность искусственного интеллекта, робототехника, компьютерные науки. В 2019 г. в вузе 800 студентов, 200 преподавателей, примерно 70% из которых — иностранные специалисты. Средний балл ЕГЭ поступивших составил 92,8. По данным НИУ ВШЭ, «Иннополис» в прошлом году по этому показателю был вторым среди технических вузов страны и седьмым в общем зачёте. Университет построен по международной академической модели, но программы переработаны с учётом специфики российского реального сектора экономики. Государственного финансирования вуз не получает. Все деньги, на которые существует «Иннополис», а это примерно 1,2 млрд рублей в год, он зарабатывает сам. Как это удаётся сделать, рассказал директор «Иннополиса» Кирилл СЕМЕНИХИН.

— Учитывая, что в России практически не существует фандрайзинга, единственный путь — это исследования и проекты. При этом НИР и НИОКР бизнес не интересуют: ему нужны готовые коробочные решения, которые можно использовать в реальных процессах. Поэтому в университете была создана команда аккаунт-менеджеров, работающая с топ-100 российских предприятий. Наши заказчики — «Аэрофлот», РЖД, крупные торговые сети. Сейчас университет выполняет семь больших индустриальных проектов, в команде около 400 разработчиков. В вузе 15 лабораторий и шесть центров, все они созданы вокруг реальных индустриальных практик. Средний размер проекта — 100 млн рублей, всего их 53.

Реализуется около 15 проектов в области робототехники. Например, это беспилотный КамАЗ, способный перемещаться в условиях российского бездорожья, с учётом того что местность может измениться. Машина оборудована дроном, который в режиме реального времени просчитывает оптимальную траекторию движения. Ещё один проект — конвертоплан, который взлетает вертикально и затем перемещается на реактивной тяге. Это позволяет добиться шести часов автономной работы при температуре до –60 С˚ с 15 кг полезного груза.

Мы выиграли грант НТИ по созданию 4D-модели Республики Татарстан и научились склеивать изображения со спутников, беспилотников, самолётов и телефонов, накладывать их на кадастровую карту и на основании этих изображений предлагать сервисы, например для нефтяников, для сельского хозяйства.

Наши выпускники приходят в индустрию уже с опытом, потому что участие в проектах — это часть образовательной программы. Завтра потребуется 3 тыс. специалистов по Java. Мы в ускоренном режиме начали их подготовку под профиль конкретных компаний, потому что языки Java в Тинькофф-банке и в Сбербанке совершенно разные. За два месяца мы готовим таких специалистов под ключ. HR-менеджеры составляют перечень необходимых компетенций, причём не только технических, но и требований к корпоративной культуре, языкам и т.п.

Как мы узнаём, где найти таких кандидатов? Дело в том, что университет является оператором 15 олимпиад в области ИТ и активно занимается довузовской подготовкой. Мы много времени тратим на то, чтобы рассказать потенциальным студентам, как можно построить карьеру в области ИТ, поэтому достаточно быстро набираем контингент, обучаем и трудоустраиваем. Помимо того что в университете есть довузовская подготовка, бакалавриат, магистратура и аспирантура, существует система распределения, т.е. мы контролируем, куда устраиваются выпускники. Каждый год мы мотивируем их приносить справку 2-НДФЛ и контактируем с индустрией, получая прямую обратную связь по качеству образовательных программ. Это позволяет достаточно быстро корректировать программы, поэтому 100% выпускников востребованы на рынке. Эти же компании размещают у нас заказы на разработку, и таким образом обеспечивается определённый симбиоз: студенты задействованы в реальном секторе экономики, мы получаем отзывы о качестве подготовки и проекты, за счёт которых вуз живёт и развивается.

Как Вы оцениваете итоги прошедшей конференции? Какие темы, вопросы, ыступления оказались наиболее интересными? Чей опыт стал для Вас самым полезным?

Сергей БАКЛАНОВ, первый проректор — проректор по учебной работе Ульяновского государственного университета

Очень позитивно. Конечно, всегда востребованы выступления чиновников: всем необходимо получить информацию из первых уст. Ещё бы я выделил выступление А.С. Морозовой из УГЭУ: злободневно, чётко, профессионально.

Андрей ДЕНИКИН, проректор по учебно-методической работе Государственного университета «Дубна»

Конференция была исключительно полезной. Удобная площадка для общения с регулятором образовательной деятельности, экспертами в данной области, коллегами из других вузов. Традиционный интерес вызвали выступления представителей Рособрнадзора и ведущих экспертов по контрольно-надзорной деятельности в области образования. Были хорошие и интересные доклады коллег о принципах организации учебно-методической и учебной деятельности, а также практические примеры создания ЭИОС вуза.

Валерий МАТЬЯШ, проректор по учебной деятельности Санкт-Петербургского государственного университета аэрокосмического приборостроения

Итоги конференции оцениваю очень положительно. Организация замечательная, тематика сбалансированная. Наибольший интерес вызвали выступления Т. Бибик, С. Упорова, И. Шаповаловой, Н. Ивановой.

Людмила ЛЯГУШИНА, директор научной библиотеки Новосибирского национального исследовательского государственного университета

Университетское библиотечное сообщество оказалось связанным общей насущной проблемой — прохождением государственной аккредитации. В настоящее время, можно сказать, для многих вузовских библиотек задачи аккредитации представляют предмет особых волнений и забот.

На международной конференции IPR EDU 2019 этот узловой момент был рассмотрен в полном ракурсе. Детально проанализировано обновление методики проведения государственной аккредитации.

Для нашей библиотеки может быть интересен и полезен опыт по продвижению электронных ресурсов в университете Учебно-научной библиотеки имени В.А. Журавлёва, ФГБОУ ВО «Удмуртский государственный университет». Доклад Андрея Данилова, директора библиотеки, назывался «Современные аспекты взаимодействия библиотеки со студенческим сообществом».

Другой доклад, представляющий, на мой взгляд, большой интерес, — «Роль управленца в современной экосистеме университетской библиотеки: от управления персоналом и фондами к эффективной консолидации электронных ресурсов». Он ещё раз напомнил о необходимости эффективного взаимодействия со структурными подразделениями вуза. Все участники образовательного процесса должны быть единомышленниками, и только тогда университетское информационно-библиотечное пространство будет отвечать вызовам времени. Автор доклада — Сергей Новокщёнов, директор Научно-технической библиотеки ФГБОУ ВО «Самарский государственный технический университет».

Какие проблемы, связанные с прохождением государственной аккредитации, информационного обеспечения образовательного процесса, Вы считаете наиболее актуальными?

Сергей Бакланов

Это внедрение профстандартов (в первую очередь стандарта 608н «Педагог профобразования»), ФГОС 3++ в отсутствие профстандартов и примерных основных образовательных программ, разработка адаптированных под конкретную задачу программ, специфика учебно-методической документации при частичном использовании онлайн-курсов, деятельность базовых кафедр и др.

Андрей Деникин

Прежде всего изменения ФГОС, в частности связанные с оценкой качества подготовки выпускников, организация сетевого взаимодействия между образовательными организациями. Данный вопрос в настоящее время имеет слабую кейс-базу, опыт использования сетевой формы нейтральный, а чаще негативный. Сетевая форма чересчур зарегламентирована, уровень требований чрезмерен, а неопределённость в вопросах прохождения аккредитации велика.

Валерий Матьяш

Наиболее актуальные проблемы государственной аккредитации сейчас (и, как показывает опыт последних лет, ближайшего будущего) — это затянувшийся переход на новые образовательные стандарты и сопутствующие нормативные документы. Кроме того, всё большую актуальность начинает получать тематика учёта требований профессиональных стандартов (как при разработке содержания аккредитуемых образовательных программ, так и при оценке их кадрового обеспечения). Новый импульс в изменениях порядка проведения экспертизы получил учёт профессионально-общественной аккредитации.

Как оцениваете роль современных информационных технологий, сервисов ЭИОС и агрегаторов в их решении?

Сергей Бакланов

Крайне положительно. Только, к сожалению, не все проблемы они способны решить.

Андрей Деникин

Роль этих факторов, на мой взгляд, сейчас ключевая. Принципиально важно в вузе создать систему эффективного решения учебных и в особенности учебно-методических задач, стоящих перед преподавателями. Без клиентоориентированной, многогранной ЭИОС это невозможно.

Валерий Матьяш

Роль современных информационных технологий при решении проблем аккредитации считаю чрезвычайно важной. Фактически это вопрос выживания, и не только в контексте выполнения формальных требований по наличию ЭИОС, ЭБС и т.п. Без использования этих технологий невозможно подготовиться к прохождению аккредитационной процедуры. На своём примере могу сказать, что в прошлом году наш университет к полной аккредитации готовил порядка 38 тыс. документов. Все они должны были быть оформлены по соответствующим требованиям, а главное, иметь «правильное» содержание. Вручную это сделать было практически невозможно. Эта проблема была успешно решена совокупностью взаимосвязанных информационных систем.

Какой видите возможность масштабирования того опыта, который был представлен коллегами? У каких из инициатив, по Вашему мнению, есть хорошие перспективы?

Сергей Бакланов

Ответ очевиден: надо чаще встречаться, обмениваться опытом и распространять позитивные практики, совместно вырабатывать решения по сложным вопросам, направлять коллективные предложения для совершенствования всех процедур в Минобрнауки России и другие ведомства. Всё, что укладывается в понятие «здравый смысл», имеет хорошую перспективу.

Андрей Деникин

Возможность масштабирования организации внутривузовских электронных систем, на мой взгляд, невелика. Слишком большие средства часто уже вложены в ЭИОС, а привнесение в систему новых решений будет приводить к необходимости её перестройки. Однако идея создания сервисов с технологиями API на стороне агрегаторов (и не только в библиотечной составляющей) может оказаться очень продуктивной. Вероятно, потребуется разработать некоторый стандарт такого API, чтобы разработчики не создавали нестыкуемые продукты.

Валерий Матьяш

Развитие внутривузовских информационных систем, интегрирующих различные аспекты образовательной деятельности, было и остаётся перспективным направлением деятельности. Важно при этом грамотно определять, что можно автоматизировать, цифровизировать, а что лучше не трогать. Там, где остаётся экспертная оценка, если и может иметь место цифровизация, то второстепенная, обеспечивающая. В некоторых докладах звучали идеи автоматизировать оценку качества результатов обучения, научные исследования. Мне кажется, к таким призывам надо подходить очень осторожно.

Использовать онлайн-курсы при сетевом взаимодействии — хорошая идея, позволяющая обходить многие нормативные препоны, мешающие развитию сетевых программ. Однако здесь тоже нужно проявить аккуратность. Сейчас это очень модный тренд, но, на мой взгляд, лучшим вариантом является так называемое смешанное обучение (часть курса онлайн, часть — вживую). Как интеграция библиотечных систем внутри вуза с ЭИОС, так и межвузовские связи представляются перспективными идеями.

Опубликовано в номере декабрь 2019