Размышляя над спорами о том, какой должна быть библиотека будущего: гуманистической или технократической, музейной или в стиле хай-тек, застёгнутой на все пуговицы или "без галстука", я прихожу к выводу, что спорящим не хватает одной важной вещи — созидательного начала. Без него споры превращаются в колебание воздуха. Библиотека будущего — это та библиотека, которую мы делаем сегодня и вместе. Чтобы она получилась интересной и полезной людям, нужны не только разные позиции, профессиональное видение и общественное признание. Необходимо, чтобы многоголосье тех, кто обеспокоен судьбой библиотечного дела, звучало гармонично и созидательно.

Ведущая рубрики «Абсолютно медиа: библиотеки в новой среде»: Мария ЛЕНШИНА, заведующая отделом электронных коммуникаций РНБ, член постоянного комитета рабочей группы «Библиотеки и социальные медиа» РБА

Но одних призывов услышать друг друга недостаточно. Библиотечное сообщество — часть современного российского общества, в котором отсутствует диалог и нет согласия, общества, в котором ведутся яростные идеологические, или, лучше сказать, ценностные, споры. Эти дискуссии нередко доходят до разрыва личных отношений и публичной травли. Лакмусовой бумажкой стали социальные сети, которые были созданы для того, чтобы облегчить людям общение. Однако люди объединяются в стаи, чаще дружат против, чем за, падки на негатив. Это биологически понятно, но человек не только и не столько одно из животных, он уникальное животное.

Новые информационные технологии дали человеческому обществу удивительную возможность — прислушаться к себе во всём многообразии, услышать каждого, даже самого маленького, человека. Но они же дают нам возможность увидеть реальное человечество и самих себя в зеркале, которое никогда не врёт. Казалось бы, культура должна сглаживать животное начало в человеке, возвышать это разумное существо до заоблачных далей. Но оказывается, культурный слой на нашем мышлении и в нашем поведении очень тонок, он как позолота на вырезанном из дерева амуре и при неблагоприятных условиях сходит мгновенно. Но и это не всё! Люди культуры, и библиотекари в их числе, имеют разные мнения относительно того, какова её миссия: как мистер Фёст и мистер Секонд в «Человеке с бульвара Капуцинов». Здесь следует оговориться, что между двумя образами: хорошего кинематографиста и плохого — есть множество оттенков, которых мы пока не различаем.

Мы дискутируем, используя традиционные и новые информационные технологии, трибуны конференций и личные встречи. Чаще всего мы спорим по поводу слов. Само слово «медиа» — предмет для разногласий: одни употребляют его в качестве синонима средств массовой коммуникации и обобщающего названия для интернет-площадок, на которых она происходит, другие отказывают ему в самостоятельности. Есть и те, кто использует это слово в качестве синонима СМИ. Но здесь тоже нет согласия: пока ещё распространено деление на новые медиа и традиционные. В библиотеках это заметно по разделению обязанностей: например, пресс-служба занимается традиционными медиа, а работа с новыми отдана энтузиастам, отделам маркетинга, методистам или ещё кому-то. Хотя уже появляются пресс-службы нового типа, совмещающие в себе оба направления, как в Кемеровской областной универсальной научной библиотеке. Пока ещё типично отношение в библиотечном сообществе к среде новых медиа, в которой сегодня не присутствует только самый ленивый или принципиальный, как к чему-то, что ещё предстоит осваивать.

И всё же я говорю о гармонии и созидании, потому что для мыслящего, интеллигентного, образованного человека нет ничего невозможного. Что необходимо, для того чтобы эта гармония проявилась и сдвинула библиотечную мысль с мёртвой точки взаимных претензий и личностных выпадов? Я не отвечу сейчас на этот вопрос; он слишком труден, но хочу сделать попытку приблизиться к ответу и одновременно задать несколько других.

Некоторое время назад в среде библиотечных блогеров заговорили об образе библиотекаря будущего. Такие беседы мы вели на неКонференции библиотечных блогеров в Екатеринбурге и на мероприятиях рабочей группы РБА «Библиотеки и социальные медиа». Одно из названий, которое было дано этому образу, — медийный библиотекарь. Оно понималось каждым, кто произносил его, по-своему: как характеристика современного библиотекаря и как обозначение нового профессионального направления. Не все согласились, что из этого образа обязательно должна возникнуть новая профессия, но с тем, что медийность — одна из желательных характеристик библиотекаря будущего, кажется, никто не спорил.

Однако могут ли работать медийные люди там, где царит культ скромности? Сегодня даже в практике работы с библиотечными социальными медиа преобладают два противоположных взгляда на то, как нужно говорить о библиотеке: строго или креативно. Происходит что-то вроде борьбы кабинетов с опенспейсами — открытыми пространствами для работы, которая напоминает спор двух профессоров консерватории в старом советском фильме «Антон Иванович сердится». Одни говорят: «Мы должны воспитывать в наших учениках строгий вкус… Когда я слышу серьёзную музыку, мне хочется встать и снять шляпу…», другие — «Иоганн Себастьян Бах был весёлый толстый человек!.. Вы опасный сектант!» Не всё так однозначно в двух взглядах на «любимую ученицу» и «любимую дочь», каждый из профессоров по-своему прав. У так называемых консервативного и прогрессивного взглядов есть свои плюсы и минусы. Те же опенспейсы могут использоваться для контроля над работой сотрудников, но способны служить и продуктивному обмену. И у «кабинетной системы» тоже есть свои плюсы. Пока нет только согласия — есть желание каждой стороны доказать свою правоту.

Более чётко необходимость продолжать обсуждение медийной стороны современной библиотеки и медийности библиотекаря обозначилась, когда в разговорах теоретиков и практиков возникла тема личного бренда и образа библиотеки, который складывается в обществе. Этот вопрос поднимали на школе библиотечного блогера во время конгресса РБА во Владимире в 2018 г. В том же году на крымской конференции состоялся семинар «Личный бренд библиотекаря и его влияние на позиционирование библиотек в эпоху перемен». И наконец, в феврале 2019-го в Ярославской областной универсальной научной библиотеке прошёл межрегиональный дискуссионный круглый стол с элементами мастер-класса «Нужен ли личный бренд библиотекарю?». Здесь постоянно звучала тема индивидуальности: мы практически протянули нулевой меридиан от первой неКонференции, где обсуждали личность человека, который делает современную библиотеку, к сегодняшнему дню. Но с тех пор прошло почти десять лет, а мы всё продолжаем метаться между двумя совсем не взаимоисключающими полюсами: независимостью личности и адекватностью работника.

Однако к этой теме подталкивают и те объективные изменения, которые происходят во внешней среде. Например, невооружённым взглядом видно, что Интернет вообще, а социальные сети в частности разрушают привычный библиотекам формализованный мир. Социологи описывают явление, когда средства массовой коммуникации и порождаемая ими среда расширяют у людей возможности доверительных взаимоотношений, но при этом падает доверие ко всем институциям начиная от банков и городских властей¹. Не думаю, что библиотека как культурный институт тут является исключением. Но часто ли мы задумываемся о том, что изменения, происходящие во внешнем мире, не могут не менять внутреннего? На них нужно как-то реагировать, а не пытаться, как говорил один маленький лысый человек по имени Тадеуш Шолто, создать «маленький оазис искусства посреди мерзости запустения Южного Лондона». Такие оазисы нежизнеспособны, к сожалению!

Это простая мысль, но, оказывается, пока не все до неё додумались: практически каждый, кто зарегистрируется в социальной сети, создаст свой блог или видеоканал, получает собственное маленькое СМИ. Конечно, не всякий пользуется такой возможностью. Достаточно распространена практика незримого присутствия, когда человек вроде бы есть, но никакой видимой активности не проявляет. Можно назвать таких людей зрительской и читательской аудиторией, которую, кажется, в библиотечной науке и практике никто ещё всерьёз не изучал и не обсуждал. И хотя с появлением «Яндекс.Дзена» есть определённые надежды, библиотеки в нём пока представлены мало.

Эти незримые люди являются свидетелями публичной активности других, но что они думают, какова их подлинная реакция на происходящее, на самом деле остаётся за кадром ровно до тех пор, пока не происходит очередной социальный взрыв или очередная история с «Синим китом». Социологи и психологи уже обратили своё внимание на незримого, но реального человека, а библиотечная наука, по-моему, ещё нет. И когда вдруг оказывается, что у социальных медиа, как и у кинематографа мистера Фёста, есть другая, тёмная, сторона, и она иногда обрушивается на библиотеки, я вижу растерянность на лицах коллег и желание спрятаться в библиотеку, как улитка в раковину. Но если в 1990-е такой уход от мира был понятен, то сегодня это выглядит как социофобия.

В связи с этим есть один момент, который необходимо затронуть, — это личность и роль эксперта. Сегодня говорят, что в мире массовых коммуникаций возможны только мнения, что личность эксперта размывается, что сегодня любой может объявить себя экспертом и ему поверят, что экспертом может назначить толпа. Я не буду сейчас вдаваться в детали, в которых кроется дьявол. Принципиально важно сегодня то, что каждый, кто излагает своё мнение, экспертное оно или не очень, должен быть хорошим рассказчиком. Зачастую специалисты, способные написать хорошим академическим слогом научную статью, не могут рассказать о своей работе просто, так чтобы их поняли люди со стороны. «А зачем рассказывать? — спрашивают меня некоторые коллеги. — Нас знают 10–15 специалистов в стране. Этого достаточно». Нет, не достаточно! Для того чтобы сохранилась преемственность поколений, чтобы дети и внуки людей, которым было привычно ходить в библиотеки, шли туда сами, для того чтобы общество понимало, чем занимается библиотечная наука, необходимо рассказывать об этом понятным языком. «Делать мир понятнее» — так отвечают на вопрос, в чём смысл нашей работы, в Иркутской областной универсальной научной библиотеке².

Я позволю себе, пожалуй, обозначить два полюса, к которым стремятся библиотечные силы сегодня. На одном — вот это иркутское «делать мир понятнее», а на другом всё дышит войной: «Как вы можете это читать? Как вы можете так думать?» Как у Тынянова: «Книги врагов дядя не разрезал ножом, а взрезал вилкою, как бы вспарывая им животы, и Александр их тотчас узнавал: это они валялись на полу в небрежении. Дядя Василий Львович и жил, и дышал литературной войной»³. Я догадываюсь: кто-то скажет, что сейчас я смешиваю холодное и горькое, и даже знаю кто. Но на мой взгляд, идея делать мир понятнее противоречит способу, каким некоторые в обществе и нашем профессиональном сообществе продвигают свои идеи. Идеи не продвигаются паровым катком! Дьявол начинается с пены на губах ангела⁴, и, какой бы ни была привлекательной и высокой идея, её невозможно вбить молотком в человеческий мозг.

Мы сегодня находимся между двух, на мой взгляд неблагоприятных для возникновения диалога, моделей поведения. Первая — когда одна часть общества производит вбросы, а другая, горячо призывая критически относиться к информации и думать головой, их с удовольствием потребляет. Вторая характеризуется словами «поговорят, поговорят и забудут», когда источник возбуждения замалчивается, будто его и не было вовсе. Достаточно вспомнить ситуацию с правилами сетевого поведения для библиотекарей. Она достаточно типична. Реакция части сообщества на невинный, в общем-то, текст была бурной, эмоциональной и не по делу — вернее, не на текст, который мало кто читал, а на вброс по поводу текста. Как и реакция более умеренной части сообщества — убрать источник возбуждения и не давать комментариев. Можно вспомнить также информационную борьбу против объединения двух национальных библиотек и другие примеры.

Нельзя сказать, что обе эти модели бессмысленны. Первая позволяет выпустить пар определённой части общества. Правда, при этом никто не считал жертвы: заработавших гипертонический криз от перевозбуждения и реально пострадавших людей, как, например, в случае с хайпом «Сноба»⁵. Как заметил Сергей Пускепалис в одном из интервью, «в споре рождаются только инфаркты»⁶. Вторая модель работает как ватный забор, в котором вязнут любые попытки размахивать кулаками. Действительно, если не подогревать ситуацию, настойчиво доказывая своё, спустя короткое время страсти успокаиваются. Но проблема в том, что диалога не происходит, каждый в результате остаётся при своём и при своих. До следующего хайпа.

Мне кажется, я достаточно точно описала явления, с которыми предстоит работать, если мы хотим в XXI в. видеть востребованные современные библиотеки, где хорошо и читателям, и гуманистическим библиотекарям, и технократическим, и любым другим, которые появятся завтра. Хочется видеть современную библиотеку не только, как говорила Екатерина Гениева, frendly и sexy, дружелюбной и сексуальной, но и абсолютно медиа, в созидательных возможностях, предоставляемых нам средствами массовой коммуникации. Сделать это можно, развивая совместные, может быть даже неожиданные, проекты.

Когда объединились программа гиганта атомной отрасли «Территория культуры Росатома» и авторский проект Тимура Ведерникова «Музыка вместе» — аналог популярного международного проекта Playing forchange, возник потрясающий по исполнению и по эмоциональному воздействию проект «Десять песен атомных городов»⁷. Но есть ещё одна обязательная вещь. В основе всякого успешного проекта лежит то, что называется сегодня high concept, — оригинальная и уникальная, но вместе с тем простая и доступная идея. Впрочем, если мы назовём это высоким смыслом, большой ошибки не будет. У библиотек пока проектов такого уровня, пожалуй, нет. Но таковыми могут стать, например, «Человек читающий» той же Иркутской областной универсальной научной библиотеки или всероссийская сетевая библиотечная экологическая акция «Экосумка вместо пакета», инициированная Централизованной библиотечной системой Ростова-на-Дону. Их медийный потенциал, на мой взгляд, значителен, но пока недооценён.

Наверное, поэтому на конгрессе РБА в Туле рабочая группа «Библиотеки и социальные медиа» и секция «Краеведение в современных библиотеках» решили объединить свои усилия и попытаться понять, что получится, если скрестить краеведа и блогера.

Литература

1. Вахштайн В. Выхолащивание языка [Электронный ресурс]. — Журналистика и медиарынок. — 2019. — № 2. — Режим доступа: http://www.jourmedia.ru/photo/pdf/2019-02-page-8-15.pdf?fbclid=IwAR36r8VXrNZYidLjBNISf11r6-xG-Nk5xnpLWhIPRqzgPubhEFsMSwMzcNE .

2. Сулейманова Л. Библиотека делает мир понятнее [Электронный ресурс]. — Глагол: Иркутское обозрение. — 2018. — 30 июня. — Режим доступа: https://glagol38.ru/text/30-06-2018/larisa_suleimanova?utm_source=yxnews&utm_medium=desktop .

3. Тынянов Ю. Пушкин. — М., 1987.

4. Миркина З. «Дьявол начинается с пены на губах ангела»: субъективные заметки между верой фанатиков и безверием прагматиков [Электронный ресурс]. — Новая газета. — 2014. — 26 июня. — Режим доступа: https:// www.novayagazeta.ru/articles/2014/06/26/60113-dyavol-nachinaetsya-s-peny-na-gubah-angela .

5. Камчатский «чпок»: разбираем, почему мы ошиблись с подачей «хайповой» новости [Электронный ресурс]. — Сноб. — 2018. — 7 декабря. — Режим доступа: https://snob.ru/entry/169270 .

6. Сергей Пускепалис: «В споре рождаются только инфаркты» [Электронный ресурс]. — Культура. — 2019. — 3 апреля. — Режим доступа: http://portal-kultura.ru/articles/person/249272-sergey-puskepalis-v-spore-rozhdayutsya-tolko-infarkty/?fbclid=IwAR08s5U .

7. #10песенатомныхгородов [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://10pesenrosatom.ru.

Опубликовано в номере май 2019