Этот год стал юбилейным ещё для одной библиотеки федерального уровня. 150 лет со дня основания отмечает Государственная публичная историческая библиотека России. К разговору о библиотечных традициях, преемственности поколений, инновационных сервисах, трансформации книжной культуры, сильных и слабых сторонах современной библиотеки «УК» пригласил директора ГПИБ Михаила АФАНАСЬЕВА.

— Михаил Дмитриевич, не могу не начать разговор с поздравлений Вас, Вашего коллектива и читателей библиотеки. В 2013 г. у «Исторички» двойной юбилей. 150 лет – серьёзная цифра, но нередко бывает, что подобные официальные даты относительно формальны, а сами коллекции, ставшие основой фондов, гораздо старше. Недавний пример – юбилей Ленинки. Расскажите об истории создания Вашей библиотеки, с какими событиями связан 1863 г., а с какими – 1938-й? Какие личности играли ведущую роль в судьбе библиотеки?

— Вы рассуждаете как профессиональный историк библиотечного дела, потому что историю любой библиотеки можно начинать с самых разных дат. Наиболее принятый вариант – с даты, когда библиотека открылась для читателей, собственно, как и в нашем случае. В 1863 г. Григорий Александрович Чертков начал издавать журнал «Русский архив». Это был лучший исторический журнал в XIX – начале XX в., где публиковались материалы из коллекции семьи Чертковых, которую собрал отец Г.А. Черткова, Александр Дмитриевич Чертков, начав коллекционировать книги сразу после Отечественной войны 1812 г. и поставив перед собой задачу собрать всё, что было написано о России на европейских языках. И действительно, к 1850-м годам это была совершенно уникальная коллекция, включающая немалое количество рукописных материалов, в том числе и на русском языке. В первом номере «Русского архива» заглавная статья была посвящена Чертковской библиотеке, и в ней было опубликовано приглашение Г.А. Черткова для своих знакомых – библиотекарей, учёных, литераторов, всех, кому интересна история, – приходить три раза в неделю и свободно пользоваться этой коллекцией. Для удобства читателей он пристроил флигель к своему зданию, этот дом до сих пор стоит в начале Мясницкой улицы (№ 7). С этого объявления мы и ведём отсчёт истории Чертковской библиотеки.

Почему для нас эта библиотека своя? Потому, что затем она стала московской библиотекой, потом Москва передала коллекцию на хранение в Исторический музей, и она после революции практически слилась с библиотекой Исторического музея. На базе объединённой библиотеки была создана сначала Государственная историческая библиотека при Историческом музее, а в 1938 г. решением сначала Политбюро, а затем Совнаркома РСФСР её выделили как самостоятельную Государственную публичную историческую библиотеку. Следует сказать, что термин «публичная», пришедший ещё из дореволюционной России, не означал «массовая». Это была крупная, именно научная библиотека, называвшаяся публичной по примеру Императорской публичной библиотеки.

Таким образом, обе даты – 1863 г. и 1938 г. – и получаются юбилейными. Наши фонды, открытые для читателей, начали формироваться 150 лет назад, а современное название мы получили 75 лет назад.

— Расскажите о сегодняшней библиотеке и её фондах. Какие документы, хранящиеся в библиотеке, самые старинные, а какие – самые ценные?

— Отличие нашей библиотеки от многих других крупных научных библиотек в том, что она традиционно собиралась как библиотека книжных коллекций. Чертковская библиотека – это библиофильская книжная коллекция. Исторический музей на протяжении всей своей дореволюционной истории не закупал книги регулярно, а приобретал целые книжные коллекции или получал их в дар, по завещанию. Так коллекция князя А.И. Барятинского была передана на постоянное хранение в Исторический музей, А.П. Бахрушин завещал свою библиотеку, коллекция М.Д. Хмырова была приобретена у вдовы собирателя; примеры можно продолжить. Это означало, что к нам поступали осознанно собранные, логически завершённые книжные собрания, в которых, если это входило в сферу интересов собирателя, были представлены очень редкие издания, труднодоступные, но важные для темы собирания. В Историческом музее понимали значение коллекций, поэтому они не рассыпались по фондам, как это обычно делается, книги не расставлялись в систематическом порядке. У нас сейчас 40 выделенных коллекций, а если говорить об общем их числе, то оно свыше 1000. Поэтому количество редкостей огромно, причём, что интересно, высока и их экземплярность. Совсем недавно мы выпустили каталог прижизненных изданий русских писателей XIX в. Так вот, из 25 представленных в нём прижизненных изданий А.С. Пушкина у нас есть в двух экземплярах 10 книг, в трёх – четыре и даже в четырёх – три названия. Бывают удивительные ситуации, когда, например, книга, которая должна была остаться в одном экземпляре, потому что её уничтожала цензура, у нас хранится в двух экземплярах. В фондах есть все первопечатные российские книги – и Ивана Фёдорова, и книги из анонимной типографии, которая была до И. Фёдорова. Самая старая западноевропейская книга у нас – XIV в., русская: иллюминированное Евангелие XV в. Надо иметь в виду при этом, что рукописи мы никогда специально не собирали. Западноевропейская рукопись XIV в., так называемый «Кодекс Паскевича», – богословский труд, который пришёл к нам через библиотеку коллекционера князя И.Ф. Паскевича. Что касается печатных книг, то в наших фондах русские первопечатные книги, инкунабулы, среди которых уникальные, сохранившиеся в единственном экземпляре. Нам есть, что показывать гостям и читателям.

— Очевидно, что при наличии большого количества старинных и уникальных документов и определённого спроса на них ГПИБ нуждается в их оцифровке и предоставлении читателям в электронном виде, желательно онлайн. Как эта задача решается в Вашей библиотеке? Как обеспечивается доступ к этим книгам для читателей?

— У нас нет ограничений для пользования, в том числе и редкой книгой, но с точки зрения сохранности, разумеется, лучше иметь копии. Более 10 лет назад мы начали процесс оцифровки именно с редких книг. Сначала оцифровали нашу коллекцию футуристических изданий, потому что если Острожская библия – это серьёзный фолиант, который читатель не сможет унести, то книги футуристов – маленькие брошюрки. Мы их оцифровали, и читателю предлагается электронная копия (кроме специалистов, которым действительно нужно «потрогать» книгу).

Затем наша электронная библиотека стала прирастать книгами, которые просто нужны исследователям не только в стенах библиотеки, но и за её пределами, поэтому сегодня электронная библиотека включает в себя практически все основные источники по истории России, т.е. документальные публикации, начиная с Полного собрания законов Российской Империи и заканчивая Военно-статистическим обозрением. Оцифрована генеалогическая литература, на которую с некоторых пор большой спрос.

— А как сегодня формируются фонды библиотеки?

— Основные поступления – это обязательный экземпляр (ОЭ), но 15–20% выходящих книг в ОЭ к нам не попадают. Поэтому ещё одна задача – найти их и купить. Плюс к этому – политическая пресса, которая распространяется неофициально, в альтернативном режиме, вплоть до экстремистских изданий. И, конечно, мы продолжаем покупать старую букинистическую антикварную книгу. Мы не являемся активными участниками аукционов. С точки зрения библиотекаря, сегодняшняя конъюнктура книжного рынка имеет чрезвычайно завышенные цены. В 1990-е гг. начался ажиотажный спрос на старую книгу, в 1998 г. из-за кризиса он немного сократился, затем снова восстановился. Из-за этого ажиотажа, с моей точки зрения, сегодня аукционная цена книги XIX в. на порядок выше, чем должна быть на самом деле. Фактически, можно смело убирать ноль, и только тогда получим объективную цену на эти издания. Поэтому, как правило, мы покупаем книги не через аукцион, а напрямую у владельцев. Таким способом мы, например, заполняем лакуны в  комплектах журналов, продолжающихся изданий.

— Каков бюджет библиотеки и сколько выделяется на пополнение фондов?

— Общий бюджет библиотеки – около 173 млн рублей в год, 18 млн рублей идёт на комплектование. Основные расходы – на зарубежную книгу.

— Говоря о фондах, нельзя не спросить о портрете читателя. Как он изменяется, что востребовано?

— Особенность нашего читателя заключается в том, что это очень стабильный читатель. Во-первых, придя к нам в молодые годы, он остаётся верен библиотеке до своих седин. Типичный разговор в стенах библиотеки с пожилым читателем: «Я ваш читатель с 1950-х годов…». Во-вторых, даже в молодом поколении воспроизводится та же самая модель, что была и у предыдущих поколений: это человек, который к историческим исследованиям – неважно, профессия это или хобби – относится серьёзно. Соответственно, мы должны ему предоставить документы, которые отвечают его серьёзным намерениям. Именно на это настроен наш справочный аппарат, то, как мы комплектуем и представляем фонды.

Есть и новые тренды: сегодняшнее поколение очень дорожит своим временем, и Интернет приучил их к тому, что за информацией не надо ходить, она должна приходить к пользователю. Соответственно, мы перестраиваем свои сервисы на возможность для читателя получать информацию, не приходя в библиотеку. На это рассчитаны электронная библиотека, виртуальная справка, электронная доставка документов и онлайн-заказ на книги библиотеки – читатель посмотрел дома через Интернет наш каталог, заказал книгу, указал время, в которое книга должна быть на бронеполке, получил информацию о ней, потом приезжает в библиотеку и уже работает с ней.

Такое движение в сторону читателя для нас важно и в связи с ремонтом. Это общая тенденция библиотек, но для нас она оказалась более чем актуальной.

— Зданию библиотеки предстоит масштабная реконструкция. В 2013 г. выделен первый транш в 100 млн руб лей на предстоящую реставрацию. Расскажите подробнее, что предстоит сделать, как будут осуществляться функционирование библиотеки и доступ читателей к фондам. В какие сроки предполагается завершить реконструкцию и каковы её бюджеты?

— Наше здание – это «слоёный пирог». Первый, цокольный, этаж и полуподвал – XVII в. Над ним построен в начале XVIII в. дворянский особняк. Потом, в начале XX в., к нему пристроено ещё одно, фасадное, здание, и сам двухэтажный особняк надстроен ещё двумя этажами. Пристроен школьный пятиэтажный корпус, а в 80-е годы XX в. – ещё одна семиэтажная пристройка. Этот конгломерат чрезвычайно сложен в хозяйственном плане и, самое главное, что его старейшая часть с деревянными перекрытиями – уже давно аварийная. В 1939 г. впервые было принято решение о том, что его надо ремонтировать, но до практики дело дошло только сейчас.

Реставрироваться будет здание, построенное ещё в XVII–XIX вв. и в самом начале XX в., там, где сейчас располагаются читальные залы. Мы переезжаем в пристройку, хранение не трогаем, оно будет работать. О сроках начала можно говорить: объявлен конкурс, и через полтора месяца сюда придут строители. Что касается окончания, то с этим сложнее, потому что у нас нет гарантий финансирования всего проекта. Если бы такие гарантии были, мы бы могли сказать, что за 2,5–3 года всё сделаем. Но, боюсь, как и всякая такая стройка, наша реконструкция может затянуться. Однако, поскольку библиотека не будет прерывать своей работы, для читателей неудобства будут минимальными.

— 12 апреля 2013 г. Министерством культуры Российской Федерации подписан приказ № 376 «О реорганизации ФГБУК «Государственная общественно-политическая библиотека» и ФГБУК «Государственная публичная историческая библиотека России». Скажем честно, мнение об этом документе у профессиональной общественности неоднозначное. И в первую очередь не в части присоединения ГОПБ именно к «Историчке», а в части процедуры кулуарного принятия подобных решений профильным ведомством. Каковы перспективы этого объединения для «Исторички»?

— Честно говоря, это хороший допинг и хороший повод для того, чтобы пересмотреть традиционно сложившуюся структуру деятельности. Библиотеки вообще, и Историческая библиотека не исключение, чрезвычайно консервативные учреждения. Фонды формируются не в один день, а жизнь меняется очень быстро. То же самое со справочным аппаратом. Но насколько всё это отвечает сегодняшним ожиданиям читателя? Например, человеку, привыкшему к интернет-поиску, очень непросто разобраться с систематическим каталогом, даже переведённым в электронную форму. Решиться пересматривать такие громоздкие структуры всегда сложно. Ремонт невольно нам в этом помог, простимулировав обсуждение новой концепции развития библиотеки. Присоединение ещё одной крупной коллекции – дополнительный повод взглянуть на себя со стороны и оценить новые возможности для работы.

Это будет на пользу исторической науке, потому что такие вещи, как гендерная история, которой никто не занимался в советское время, социально-политическая история и другие проблемы, которые изучаются во всём мире, у нас не обеспечены нормальными библиотечными инфраструктурами.

ГОПБ из-за своей традиции шла совершенно определённым путём. Там мало читателей не только из-за того, что туда трудно попасть, но и потому, что марксистская модель, заложенная в основу организации как всей библиотеки, так и её справочного аппарата, даёт о себе знать, а наша общая задача – предоставить возможность современному исследователю работать эффективно. Так что перестройка во многом ждёт обе библиотеки. Хотя формально характер работы и место работы у сотрудников бывшей ГОПБ останутся прежними. Организационные перемены коснутся только тех участков, которые мы будем объединять. Но здесь, мне кажется, мы нашли общий язык, сокращения штатов не предполагается.

— В конце мая состоялось подписание соглашения между ГПИБ и Институтом российском истории РАН. В чём перспективы взаимодействия?

— Для нас чрезвычайно важно не терять контактов с научным сообществом не просто как с читателями, но и как с экспертами, которые могут сказать, какой они хотят видеть библиотеку в будущем, какой фонд мы должны формировать. Институт российской истории – первое учреждение, с которым мы такие контакты зафиксировали на бумаге. Это даёт нам уверенность в том, что не произойдёт ситуации, когда историческая наука будет идти одним путём, а мы в своём библиотечном мире – другим. Раньше потребности в таком соглашении не было. В 1990-е гг. у нас было двойное подчинение, мы были под методическим руководством РАН. В 2000-е гг. такая практика государством была отменена, и мы эти отношения строили на личном уровне, а сейчас решили сделать это на уровне официальном.

— В последнее время Министерством культуры РФ неоднократно  подчёркивалась идея поиска в библиотеках внутренних резервов для повышения заработной платы сотрудникам. На практике в большинстве случаев это выражалось в сокращении персонала. Как подобные вопросы решаются в Вашем коллективе? Насколько востребованы платные услуги?

— Моя позиция состоит в том, что из каждого решения, даже из тех, которые идут сверху, нужно извлекать пользу. Оптимизация на самом деле встряхнула библиотеку. В нашем случае происходит не сокращение персонала, а укрупнение структурных подразделений. Тем самым более эффективно используется штат. Почему не сокращение? У нас традиционно из-за низкой зарплаты было большое количество вакансий. И сейчас, вместо того, чтобы набирать людей, мы закрываем эти вакансии тем, что сотрудники работают на более широком круге участков. Это даёт нам возможность повышать им зарплату.

Что касается платных услуг, у ГПИБ здесь потенциал небольшой. Мы уже достигли в последние годы верхней планки. Дальше можно развиваться только двумя путями: или делать платными те услуги, которыми читатель традиционно привык пользоваться бесплатно, что невозможно, или заниматься нехарактерными для нас видами деятельности, например, оказывать транспортные услуги или заниматься гостиничным бизнесом. Но этого мы тоже делать не будем.

— Каково международное позиционирование ГПИБ?

— На что мы никогда не жаловались – это на отсутствие внимания к нам международного сообщества. Два сообщества, с которыми у нас прекрасные контакты, – учёные-слависты, среди которых у нас имидж хорошей, стабильной библиотеки, и профессиональное сообщество. ГПИБ – член ИФЛА, здесь мы тоже имеем свои позиции, другое дело, что мы не амбициозны и не стараемся занять какие-то статусные места.

— Инициатором каких международных проектов является библиотека сегодня?

— Примером международного проекта, в котором одновременно отразилась связь Исторической библиотеки с научным и библиотечным сообществами, я бы назвал соглашение между Национальной школой хартий (Франция) – одним из самых авторитетных учебных заведений не только Франции, но и всего западного мира, готовящих историков, палеографов, архивистов и библиотекарей, и библиотеками и музеями России. На протяжении почти 10 лет, в течение которых действует это соглашение, Историческая библиотека выступает координатором работы. В рамках этого проекта происходил обмен стажёрами – в российские библиотеки приезжали студенты Школы, российские библиотекари проходили месячный курс в Париже в Сорбонне, где расположена Школа хартий. Раз в два года в России Историческая библиотека вместе со Школой хартий и Национальной библиотекой Франции проводит межрегиональные обучающие семинары «Западно-европейская книга XV–XVIII веков: изучение и каталогизация». Такие семинары прошли в Астрахани, Вологде. В этом году семинар пройдёт в Новосибирске для библиотекарей Сибири и Дальнего Востока.

— Расскажите об издательской деятельности библиотеки.

— Наша книжная деятельность всегда была тесно связана с проблемами сохранности, потому что мы начинали переиздавать книги, которые в библиотеке уже разрушались, а потребность в них была. А потом мы увидели, что эта ниша (переиздание неизвестных, но достойных авторов – историков, мемуаристов XIX – начала XX вв.) не занята, и это ещё один из источников формирования нашего бюджета, хотя и небольшой. Расширение этой работы осуществляется за счёт привлечения партнёров, в консолидации с другими издательствами. Сейчас, например, мы подписали договор с «ЭКСМО», наши полиграфические ресурсы, к сожалению, ограничены, а работа с крупным издательством делает нашу работу более эффективной. Надо отметить, что наша издательская деятельность стала ещё и поводом для развития контактов и общения внутри издательского сообщества. Вот уже второй год в библиотеке регулярно собирается её Издательский клуб. На встречах издатели, библиотекари, историки знакомятся с новинками, выпущенными Исторической библиотекой и другими издателями – членами клуба, обсуждают острые проблемы книжной сферы, представляются межиздательские книжные проекты, просто общаются. Оказалось, что издателям есть о чём поговорить друг с другом, а площадок для этого не так много.

— Михаил Дмитриевич, как Вы – один из ведущих экспертов библиотечного дела, директор одной из крупнейших библиотек России – оцениваете текущую ситуацию, связанную с состоянием библиотечного дела страны. Каково Ваше видение развития библиотечного дела?

— Сейчас происходят такие тектонические сдвиги в культуре, книжном деле, что для библиотек это период формирования совершенно новой парадигмы. Закончилось время, когда библиотека обладала монополией на информацию, когда она находилась в центре книжной культуры. Сейчас книжная культура маргинализируется, информация переходит в некнижную сферу. Основной функционал – предоставление информации – библиотека постепенно теряет. Она приучала читателя, да и сама привыкала, что читатель приходит за информацией. Сегодня у читателя в этом необходимости нет, это заставляет библиотеки меняться. Здесь, на мой взгляд, есть несколько моделей, которые сохранят библиотеку. Во-первых, в отношении к традиционной деятельности будет применяться американская модель. Библиотеки в Европе – просветительские, в Америке же библиотеки исторически создавались совершенно по-другому, там люди собирали деньги на то, чтобы иметь библиотеку там, где они живут, при этом никаких «высоких» целей не ставили, приобретали то, что нужно близживущим читателям. Это была библиотека «для себя». Сегодня во всём мире библиотеке в первую очередь нужно быть полезной читателю. Разумеется, библиотека должна быть навигатором в двух «мирах» – бумажном и, что не менее важно, виртуальном. Библиотечный специалист знает, где искать нужную и достоверную информацию. Но на виртуальном поле библиотекарям нужно бороться со многими конкурентами уже сейчас. Победят – хорошо, не победят – останутся лишь культурной площадкой. А в дальнейшем, по мере того как книга будет музеефицироваться, библиотека будет выполнять и музейную функцию.

— Какие мероприятия планируются в связи с празднованием 150-летия библиотеки в течение года?

— Как Вам известно, в 2013 г. библиотека празднует два юбилея. При этом информация об открытии для читателей Чертковской библиотеки была напечатана в 1863 г. в первом номере журнала «Русский архив», а открытие Государственной публичной исторической библиотеки произошло 20 декабря 1938 г. Поэтому не случайно весь год мы рассматриваем как юбилейный. Соответственно, и мероприятия идут весь год. Среди них – серия передач на телевидении (первые уже прошли), публикации в профессиональных и исторических периодических изданиях. К юбилею выйдет сборник документов по истории библиотеки. Уже проводятся серия выставок, на которых представляем сокровища наших фондов. Кульминацией празднования станут международная научная конференция «150 лет на службе науки и просвещения», которая пройдёт в стенах Государственного исторического музея и с его участием (у нас общая история и это нам общий праздник), и юбилейное торжественное заседание. Одновременно гости познакомятся с совместной (ГПИБ и ГИМ) выставкой «Уваровы – музей и библиотека» – это дань памяти тем людям, чьими усилиями создавался Исторический музей и чьи книги хранятся в фондах Исторической библиотеки. Конференция и торжественный акт пройдут 5–6 декабря.

— Каковы Ваши читательские предпочтения?

— В основном я читаю литературу по истории книжного дела, мемуарную; художественную – чрезвычайно мало. Не прохожу мимо произведений Л. Улицкой, Д. Рубиной, так что в этом не оригинален… В поездки беру с собой вестерны. Что касается авторов, то это Луис Ламур, американский классик этого жанра.

— Спасибо!

Беседовала Елена Бейлина

Опубликовано в номере июль-август 2013