Ассоциация производителей и пользователей образовательных электронных ресурсов (АППОЭР) была создана три года назад. Что примечательно, несмотря на существенное число отраслевых организаций, инициатива создания АППОЭР исходила именно снизу, и организация достаточно быстро заняла уверенную позицию на библиотечном ландшафте.

Фактически под крылом Ассоциации сформировался новый сегмент рынка книгораспространения в высшей школе, о котором сейчас говорят как об одном из приоритетных направлений, — цифровое образовательное пространство.

О развитии рынка электронных сервисов, взаимодействии разработчиков и пользователей электронных ресурсов, форматах комплектования, новых стандартах и библиотечных компетенциях «УК» беседует с исполнительным директором АППОЭР, директором Фундаментальной библиотеки РГПУ имени А.И. Герцена Нателой КВЕЛИДЗЕ-КУЗНЕЦОВОЙ.

— Натела Нодарьевна, поделитесь итогами работы: сколько сегодня членов в Ассоциации, как выстраивается их взаимодействие, какие направления приоритетны, в чём принципиальные отличия стратегии АППОЭР от других профессиональных объединений?

— Ассоциация действительно создавалась снизу и исходя из потребностей сообщества: с одной стороны — пользователей, с другой — держателей электронных образовательных ресурсов, которые оказались готовыми пойти на прямое взаимодействие между собой в подобном формате. Отличительная особенность нашей организации состоит в том, что она появилась с одной целью — для улучшения обслуживания пользователей. У нас не было политических, культурологических амбиций; необходима была консультационная, методическая и правовая поддержка наших членов — агрегаторов и пользователей. Поэтому АППОЭР сразу стала живым организмом.

По прошествии трёх лет наша работа активно набирает обороты. Ежедневно возникают новые вопросы и потребность в их разъяснении, консультациях, определении перспектив развития какого‑либо направления или порядка исполнения законодательства. Наше внимание сконцентрировано на образовательных ресурсах, поскольку основные потребители — это учебные заведения, причём не только высшая школа, но и колледжи, и даже школы. В связи с этим мы расширяем свою деятельность, организуя конференции, вебинары, методическую поддержку.

На сегодняшний день в составе АППОЭР 38 участников. 20 из них — вузы, кроме того, агрегаторы, издательства, крупнейшие библиотеки, такие как, например, Государственная публичная научно-техническая библиотека России (ГПНТБ России), специальные библиотеки: Санкт-Петербургская государственная библиотека для слепых и слабовидящих (СПб ГБСС) и Новосибирская областная специальная библиотека для незрячих и слабовидящих. Но это только те, кто оформил документы. Наши вебинары, например, собирают сотни участников, представляющих в том числе десятки организаций, не участвующих в Ассоциации.

28 марта 2017 г., в рамках визита в РГПУ имени А.И. Герцена Фундаментальную библиотеку посетил спикер парламента Кыргызской Республики Ч.А. Турсунбеков.

— Как определяется бюджетная политика Ассоциации? Каков размер членских взносов и на что расходуются средства? В каких государственных проектах и грантовых программах принимает участие АППОЭР?

— Наша принципиальная позиция состоит в том, что взносы платят только коммерческие компании: агрегаторы-держатели ЭБС и издательства. Образовательные, научные организации и библиотеки денежным взносом не облагаются, здесь мы предпочитаем их интеллектуальный вклад: участие в проектах, разработках, дискуссиях, организации мероприятий по направлениям деятельности Ассоциации. Поэтому фонд АППОЭР настолько невелик, что его хватает лишь на обеспечение жизнедеятельности Ассоциации, т. е. на уплату налогов и содержание штата из трёх человек. Безусловно, мы стремимся к участию в грантах, но пока это только в планах. Кроме того некоторые члены Ассоциации поддерживают проектную деятельность. Например, сервис единого окна доступа к электронным образовательным ресурсам мы создаём на целевые взносы участников.

— Расскажите подробнее об этом проекте. Какой функционал доступен на платформе?

— Инициатива создания единого окна возникла в самом начале нашей работы. Это сервис, который позволяет вести поиск в различных электронно-библиотечных системах, используя единый интерфейс, поисковые возможности и опции работы с результатами поиска. Важное отличие Единого окна доступа к ЭБС — это формирование фасетов, позволяющих оперативно регулировать полученные при поиске данные, и создание консолидированной записи (если одна и та же книга встречается в разных ЭБС, то она не повторяется в результатах поиска, а формируется единая запись на основе самого полного библиографического описания).

Разработчиком сервиса стала команда специалистов под руководством Е.Н. Струкова, директора Научной библиотеки и Издательства Казанского (Приволжского) федерального университета. Две трети проекта уже сделаны, и сейчас он введён в режим пробной эксплуатации. В этой работе участвуют компания EBSCO (EBSCO Discovery) и все агрегаторы электронных ресурсов, являющиеся участниками Ассоциации. Сейчас пользователям доступны только поисковые возможности, но в дальнейшем сервис предоставит им единую авторизацию, возможность комплектования, разделение ролей пользователей и многое другое. Тестовый доступ будет действовать в течение года, а организации-пользователи за это время смогут убедиться в удобстве сервиса.

— Как в целом оцениваете сегодняшнее состояние развития библиотечной отрасли в стране?

— У нас серьёзный разрыв между тем, как мыслят и действуют ведущие библиотеки страны, включая университетские, и тем, как эти же проблемы и достижения воспринимаются властью. Мы в основном рассказываем о проблемах самим себе, и люди из нашей среды не вхожи во властные структуры. Лидеров, к которым бы прислушивались всерьёз, нет (или их не видят). Я не сторонница тезиса о том, что добро должно быть с кулаками, но некоторым внутренним стержнем нам нужно обладать. Невозможно со всем соглашаться, но и быть в оппозиции ко всем официальным решениям тоже не вполне правильно. Формулы баланса я пока не вижу.

— Может быть, проблема ещё и в том, что у сообщества нет единой точки зрения? Нередко бывает так, что нам задают прямой вопрос, но мы от него уходим или полагаем, что ответит кто‑то другой.

— Соглашусь с Вами. Дело в том, что библиотечная сфера как отражение общества очень разнообразна по составу, образованию, пониманию собственного статуса, целеполаганию. Поэтому каждый для себя выстраивает направление развития по принципу сокращения усилий. Думаю, что всё исходит из внутреннего эгоизма. Так как я представляю университетскую библиотеку, продемонстрирую это на примере библиотеки этого типа. На мой взгляд, миссия не изменилась. Мы всегда выполняли функцию хранения памяти, играли культурологическую и просветительскую роли. И сейчас делаем то же самое: предоставляем совокупность традиционных услуг библиотеки, меняющих только своё воплощение под воздействием современных технологий. Однако отдельные коллеги ностальгируют по докомпьютерным временам, считая, что их касается только традиционная книговыдача. Но если остановиться на этом этапе развития, то очевидно, что библиотеку заменят какие‑то иные информационные структуры. Необходимо мгновенно перестраиваться, чтобы не только остаться основными держателями информации в вузе, но и, что ещё важнее, сохранить свой статус с помощью эффективного решения задач по оказанию профессиональной методической поддержки пользователей (студентов и преподавателей) в информационной, образовательной и научной среде. Например, одним из основных видов деятельности современной вузовской библиотеки является сопровождение публикационной активности авторов научных исследований университета. Выполняя требования по учебно-методическому обеспечению образовательных программ, библиотеки и раньше анализировали книгообеспеченность, это тоже традиционная функция, но технологии изменились и анализируемый образовательный процесс стал динамичнее и разнообразнее.

Неотъемлемая часть деятельности библиотеки воспитательная. Организацией разнообразных мероприятий библиотеки занимались всегда, только это не затеи ради развлечения, а мероприятия, события, имеющие воспитательные и образовательные задачи. Сегодня аудитория нашей библиотеки существенно расширилась: мы работаем со школьниками начиная с первого класса. Для каждого возраста — своя ниша. С первого класса по восьмой — культурологическая практика на летних каникулах. И если современным детям ближе такая форма игры, как квест, то мы его организуем, но характер приключения будет исключительно познавательным. Для старших школьников проводим семинары, которые помогают им в работе научно-исследовательской направленности. Мы посчитали эту деятельность своей, потому что это наши потенциальные абитуриенты.

Что касается литературных встреч, то наш Герценовский проект продолжается восьмой год, но от обычного формата мы перешли к диалогам, в которых участвуют интересные люди: писатели, драматурги, режиссёры, спортивные комментаторы, с одной стороны, и представитель университета, специалист в этой же области, что и гость, — с другой. В процессе живой дискуссии очень интересно наблюдать, как раскрывается личность собеседника.

Всю эту работу мы сознательно не поставили на коммерческую основу: она эффективна, пока нет монетизации. И именно в таком формате она приносит плоды, нужные нашим студентам, а в конечном счёте — государству. По большому счёту образование и воспитание — изначально дотационные сферы.

Заседание секции «Время АППОЭР» на 5-й международной конференции НЭИКОН «Электронные научные и образовательные ресурсы»

— Отечественный процесс создания электронных образовательных ресурсов и оцифровки библиотечных объектов имеет ярко выраженные национальные особенности. Политика цифровизации по большей части инициируется профильными ведомствами и регулируется приказами и стандартами. Ничего общего с потребностями и формированием рынка э-сервисов это не имеет. Однако АППОЭР была создана именно для того, чтобы наладить конструктивный диалог разработчиков и пользователей. Как стоится политика взаимодействия коллег в этом сегменте рынка? Каковы ключевые тенденции его развития, потенциал и риски?

— Сегодня, на мой взгляд, рынок, как никогда, стабилен. Он уже сложился, и не без нашего участия. В своё время мы много занимались анализом ведущих ЭБС и их контентным наполнением. Оказалось, что на первоначальной стадии развития их содержание во многом пересекалось, что рождало нездоровую конкуренцию и завышенные ожидания. На тот момент у нас наладился конструктивный диалог, коллеги-агрегаторы сумели выбрать свою специализацию, и сейчас практически каждый из них занял собственную нишу. Поэтому серьёзной конкуренции не наблюдается, а каждое учебное заведение выбирает несколько ЭБС, которые способны полностью или частично обеспечивать дисциплины, реализуемые в составе образовательных программ в вузах. Ни один агрегатор в отдельности этого сделать не может.

Сейчас мы видим другую тенденцию: вузы стремятся создавать собственные ЭБС, ошибочно полагая, что этим можно заменить всё остальное. «Зачем покупать чужое, если можно создать своё?» — такова риторика некоторых представителей вузов. Однако надо учитывать, что издательство университета ежегодно может выпустить 200–300 наименований книг и этого явно недостаточно, чтобы обеспечить набор дисциплин даже в самом небольшом вузе. Минобрнауки России не запрещает использовать внешние ресурсы, и, на мой взгляд, ЭБС в том виде, в котором они сложились, должны лишь оснащаться дополнительными сервисами, а по сути это полноценные образовательные ресурсы высокого технологического уровня.

— В настоящее время меняется концепция развития НЭБ: её основой становится обязательный электронный экземпляр, а расчёты с правообладателями будут производиться исходя из статистики использования того или иного издания. Как такой подход повлияет на бизнес агрегаторов электронных ресурсов?

— Предположим, что все издания, в том числе учебные, попали на этот портал. Но возможности сервисов НЭБ сейчас настолько далеки от сервисов ЭБС коммерческих агрегаторов, что выбор будет сделан явно не в пользу государственной электронной библиотеки.

За что стоит беспокоиться? Важно, чтобы мудрый руководитель вуза опирался на мнение профессионалов, экспертно разбирающихся в современных технологиях, обеспечивающих подачу образовательного ресурса. И то, что учебник есть в НЭБ и им может быть обеспечен вуз, — это очень привлекательно, но на самом деле не имеет реальной основы. ФГОС ВО задают совершенно чёткий параметр — индивидуальный неограниченный доступ из любой точки, в которой имеется подключение к сети Интернет. Мы не можем гарантировать такой режим доступа, если дело будет касаться НЭБ.

Цель государства — обеспечить доступ к достоверной информации. Но для этого нужны серьёзные вложения и в технологии, и в покупку прав, а вуз должен иметь отдельный канал, чтобы закрепить в договоре с НЭБ необходимые ему учебные издания, как это на сегодняшний день обстоит с ЭБС. Мы приобретаем доступ к изданиям, по заранее определённому списочному составу, и каждую книгу соотносим с определённой дисциплиной.

— Какие предпочтения наблюдаются сейчас в формировании фондов электронными ресурсами? Приобретение всего ассортимента ЭБС, коллекций или покнижное комплектование?

— Режим комплектования зависит от ценовой политики каждой компании. Иногда коллекция стоит дешевле, чем покнижное комплектование. Существует точечный подход, когда из определённой ЭБС нужны, например, пять книг. Но если требуется несколько тысяч, то выгоднее коллекционное пополнение. Всё зависит от держателей ЭБС: они по‑разному формируют свои продукты. Но мы как пользователи очень чётко можем понять свою выгоду и комплектоваться так, как нам удобно. Сейчас даже при коллекционном подходе можно договариваться с агрегаторами об оптимальном варианте формирования фонда. Рынок гибкий.

— А какими Вы видите ЭБС завтрашнего дня? В чём основной тренд развития?

— Я думаю, основное — это инклюзивное образование. Спрос на сегодняшний день существует, есть реальные студенты с ОВЗ, хотя и не во всех вузах. Но государство требует, чтобы все учебные заведения были оснащены одинаково. При этом не делая инвестиций, а стимулируя к поиску решений через нормативные регламенты. Пока контроль исполнения этих требований стандартов не очень жёсткий. Но тем не менее инклюзия — чётко обозначенное направление завтрашнего дня.

Ещё, на мой взгляд, ЭБС станут развиваться в направлении школьных учебников. В своё время было немало экспериментов со школьными планшетами, но ни один из них тогда не стал реальностью. А ЭБС сегодня готовы к качественному размещению любого ресурса, и это перспективный путь. С участниками Ассоциации мы это обсуждали, и я рекомендовала им обратить внимание на данное направление, пока оно ещё жёстко не контролируется государством.

Что касается улучшения сервисов, то здесь необходима работа по совершенствованию инструментов, предоставляющих унифицированные статистические отчёты. Пока в этом направлении немало нареканий от вузов, и агрегаторам есть к чему стремиться.

— На этапе создания АППОЭР основными задачами были подготовка и аудит регламентирующих документов, стандартов, выработка соответствующих рекомендаций и разъяснений. Какие проекты сегодня находятся в разработке и на контроле у экспертов Ассоциации?

— Процесс подготовки документов очень непростой. Но уже разработан и будет введён в действие с 1 сентября 2018 г. ГОСТ Р 57723‑2017. Системы электронно-библиотечные. Общие положения. Это первый документ, имеющий целью стандартизацию электронных образовательных ресурсов. Это прямая заслуга одного из участников Ассоциации — ООО «Директ-Медиа» (ЭБС «Университетская библиотека онлайн»). Инициатива также шла снизу, от потребности, широко обсуждалась общественностью и сейчас доведена до логического завершения. Мнения были разными, но документ принят и передан на регистрацию.

— Как выстраивается образовательная деятельность Ассоциации? Какие основания служат к выбору тематики занятий?

— Всё определяется спросом. Как только меняется нормативная база, появляются новые регламенты, мы считаем своим долгом на это реагировать, направляя официальные запросы в профильное ведомство и консультируя коллег на основании полученных ответов. Вебинары очень удобный способ оперативного взаимодействия; мы их стали проводить, когда накопилось определённое число запросов, а затем темы стали возникать исходя из актуальности текущих задач. Вебинары проводятся на разных площадках и по инициативе отдельных участников Ассоциации (ЭБС Znanium.com (Научно-издательского центра «Инфра-М»); «Директ-Медиа» (ЭБС «Университетская библиотека онлайн»); ЭБС издательства «Лань». Вебинары востребованны: на последнем виртуально присутствовало около 400 человек. Учитывая, что в АППОЭР лишь 38 зарегистрированных членов, интерес к нашим инициативам серьёзный. Это самая главная оценка деятельности Ассоциации.

Спрос на живое общение тоже востребован, поэтому мы командой из представителей участников АППОЭР стали выезжать в регионы. Безусловно, ни один вебинар не заменит встречу с экспертами. Не так давно мы побывали в Сибири. В Новосибирске и Иркутске собиралась почти вся библиотечная общественность, а также преподаватели вузов. Очевидно, что не все из коллег могут поехать на столичную конференцию, а формат вебинара не всегда позволяет задать вопрос и получить конкретный ответ. Мы запланировали подобные выезды в отдалённые регионы раз в квартал. Инициатива, от идеи до реализации, включая материальные затраты на организацию, принадлежала издательству «Лань», компании «Антиплагиат», издательскому дому «Гребенников», ГПНТБ России — в этом коллеги видят свою социальную ответственность.

— Приоритетным направлением Минобрнауки России последние годы является поддержка инклюзивного образования и адаптация учебно-методического обеспечения для лиц с ОВЗ. Знаю, что на базе РГПУ имени А.И. Герцена создан ресурсно-методический центр по этому направлению, а Ваши коллеги глубоко погружены в данную тему. Поделитесь сегодняшней ситуацией. Какие выявляются проблемы как с законодательным обеспечением, так и с практической реализацией? Назовите возможные решения.

— Основные требования профильного ведомства в настоящий момент закреплены в двух основополагающих документах: Федеральном законе «Об образовании в Российской Федерации» и действующей версии ФГОС ВО. Инклюзивный подход подразумевает прежде всего поддержку равного доступа к образованию. Обучающиеся из числа инвалидов и лиц с ОВЗ обеспечиваются печатными и / или электронными образовательными ресурсами в формах, адаптированных к ограничениям их здоровья. В межведомственном комплексном плане мероприятий по обеспечению доступности профессионального образования для инвалидов и лиц с ограниченными возможностями, который утверждён на 2016–2018 гг., представлены шаги государства, запланированные для обеспечения равного доступа. Среди принимаемых мер создание сети ресурсных учебно-методических центров по обучению инвалидов и лиц с ОВЗ на базе вузов, разработка методических рекомендаций для экспертов, которые будут проводить контрольно-надзорные мероприятия, мониторинг деятельности образовательных организаций, действующий с конца 2016 г. и проводимый ежегодно, внесение изменений в приказ Минобрнауки России «Об утверждении показателей деятельности образовательных организаций в части включения сведений об обеспечении доступности профессионального образования для инвалидов и лиц с ограниченными возможностями здоровья» и в методику расчёта показателей эффективности деятельности образовательных организаций.

Таким образом, основные регламенты определены, и мы должны их исполнять, но для этого нужны отработанные средства и методы, государственная поддержка. Если мы говорим о НЭБ как государственной системе доступа к образовательным ресурсам, то в масштабах государства следует обратить внимание и на такое направление, как инклюзия. Имеющийся опыт необходимо масштабировать за счёт промышленного производства специально подготовленных изданий и распространения их среди организаций. Другого пути нет.

Нужно понимать, что студенты с ОВЗ — это не только слепые, но и люди с нарушениями опорно-двигательного аппарата и глухие. Однако специальные издания нужны только слепым, и они здесь в худшем положении. В каждом университете принимаются планы по обеспечению доступной среды. Так, скажем, волонтёрский проект РГПУ имени А.И. Герцена нашёл своё продолжение в социальном взаимодействии с издательством «Лань», специалисты которого при консультировании на каждом этапе проектирования и разработки со стороны слепых студентов нашего университета создали мобильное приложение с навигацией и сервисом невизуального чтения, удобными именно для студентов с нарушениями зрения, а не для самой ЭБС.

На сегодняшний день вся эта работа находится на начальной стадии, мы только задумались об этом. Заслугой Ассоциации я считаю организацию международной научно-практической конференции «Учебно-методическое обеспечение вузовского образования лиц с нарушениями зрения: поиск общих решений», которая прошла на базе Герценовского университета в ноябре 2017 г. По сути, это было первое мероприятие подобного уровня. Там, конечно, не были даны все ответы, но круг вопросов очерчен. Наше видение и идеи мы сформулировали в резолюции, адресованной как органам власти, так и СМИ и общественным организациям. Пользуюсь случаем выразить благодарность Вашему журналу за информационную поддержку и опубликование как обзорной статьи о конференции, так и резолюции.

«Герценовские литературные встречи» с Людмилой Улицкой 6 ноября 2012 г.

— В отношении развития вузовской библиотеки существует несколько позиций. Очевидно, что будущее библиотекаря как посредника между студентом и книгой предопределено. Какова Ваша точка зрения на перспективы профессии? Кем должен стать сотрудник библиотеки университета для студента, преподавателя?

— У меня нет профессионального библиотечного образования, но мне это не помешало всю свою профессиональную жизнь работать в библиотеке и совершенствовать знания, навыки и умения, основываясь на опыте. Однако мне бы хотелось, чтобы это стало исключением: у нас есть вузы, нацеленные на подготовку библиотечных специалистов. К сожалению, из этих заведений в библиотеки идёт не более 10 % выпускников. Профессия библиотекаря непопулярна не по содержанию — всё‑таки мы помним: кто владеет информацией, тот владеет миром (Н. Ротшильд). Мы владеем всем, кроме достойной оплаты труда. Хотя, судя по нашему городу, где средняя зарплата библиотекаря — 48 тыс. рублей, ситуация далека от критической. Но в библиотеках вуза она другая. Мы относимся к учебно-вспомогательному персоналу, и если на сегодняшний день зарплата преподавателей должна коррелировать со средней по региону, то все остальные структуры не подвергаются этому анализу.

Несколько лет шла жёсткая оптимизация штатного расписания вузов. Сокращали в том числе библиотекарей, не было нормальной системы замещения, основанной на аттестации. Два десятилетия такого подхода сделали профессию библиотекаря «не совсем нужной». Безусловно, я с этим не согласна. Библиотекарю необходимо профессиональное образование: это теория, кругозор, компетенции. Сейчас для нас основной критерий при приёме на работу — способность человека к обучению. Хотя рамки уже заданы: в соответствии с требованиями Единого квалификационного справочника должностей руководителей, специалистов и служащих мы не можем взять на работу человека без образования библиотечного, культуры и искусства или педагогического. Другое дело, пойдут ли к нам. Требования у нас высокие, и в части компетенций, и в части дисциплины и ответственности.

Если говорить про роль библиотеки в нашем вузе, то позиции нашего подразделения традиционно прочны и авторитетны. В этом большая заслуга и предыдущих поколений руководителей библиотеки, и руководства университета, которое стимулировало развитие библиотеки как центра информационно-консультационной поддержки образовательного и научного процессов. Очень важно обеспечить взаимодействие всех структурных подразделений вуза. А руководство будет поддерживать, если удастся убедить его в правильности подхода. Всё зависит от того, как себя позиционировать: если только и говорить, что «нам ничего не дают», «нет денег на комплектование, на зарплаты», т.е. исключительно о проблемах, то, скорее всего, даже если слова отражают происходящее, то оно только прочнее материализуется. И наоборот: если мы говорим, что без нашего экспертного мнения трудно сформировать общую картину учебно-методического обеспечения, что без анализа обеспечения фонда библиотеки невозможно построить план книгоиздания, то всё становится на свои места.

И ещё об одном случившемся исключении я должна сказать: в нашем университете ректор С.И. Богданов принял решение о повышении размеров окладов работников всех служб, включая сотрудников библиотеки. Это уже позволило начать процесс омоложения кадрового состава и повысить требования к соискателям, стремящимся устроиться к нам на работу.

— Цифровые технологии прочно обосновались в высшем образовании. А насколько онлайн-технологии реально используются в образовательном процессе? Смогут ли они заменить традиционные лекции и семинары? Что выбирают студенты?

— Думаю, что эти технологии не скоро ещё вступят в полную силу ввиду нехватки средств. Но даже если бы инструменты были совершенны, лекции должны остаться. Повторюсь: без живого общения невозможно. Сегодня онлайн-обучение всё‑таки ещё для галочки в вузах и находится в таком же зачаточном состоянии, как и инклюзия. Некоторые вузы делают на это ставку, но их единицы. В целом мы, конечно, движемся в данном направлении, но это пока лишь перспектива. Что касается книгообеспеченности, то анализ использования изданий в печатном и электронном виде показал, что сейчас у нас относительное равенство, и подавляющего большинства изданий, присутствующих в печатном фонде, нет в цифровом. Мы предоставляем спектр возможностей, а студенты всё‑таки нередко предпочитают бумажную книгу: хрестоматии, сборники, используя электронную информацию как оперативную, и, безусловно, при активной работе с текстом.

— Наш традиционный вопрос: каковы Ваши личные читательские предпочтения по жанрам и форматам?

— В электронном формате читаю либо профессиональную литературу, либо книги в дороге. Но если хочу отдохнуть, то беру печатное издание. Предпочтение отдаю историческим и детективным романам: как современников (Л. Улицкая, А. Маринина, П. Дашкова), так и классике (Рэкс Стаут). Всегда читала современные романы, очерки, рассказы, стараясь не пропускать премиальные книги. Сейчас выделяю мемуарную литературу, причём разных авторов: как ушедших от нас, так и современников. В литературе такого жанра мне интересны не столько события, которые происходили с автором, сколько его отношение к ним. Здесь перечисление заняло бы много места, да и не хотелось бы кого‑то забыть… В мире книг находишься как в окружении людей: познаёшь многих, а в душе есть место избранным. И так — день за днём, год за годом, потому что для нас каждый год — Год литературы!

— Спасибо!

Беседовала Елена Бейлина

В публикации использованы фотографии из личного архива Н.Н. Квелидзе-Кузнецовой.

NB!

Натела Нодарьевна Квелидзе-Кузнецова, директор Фундаментальной библиотеки РГПУ имени А.И. Герцена, исполнительный директор АППОЭР

Родилась в Ленинграде 3 апреля 1963 г. Окончила исторический факультет ЛГПИ имени А.И. Герцена (1987) и юридический факультет Санкт-Петербургского государственного университета (2000).

В Фундаментальной библиотеке университета Н.Н. Квелидзе-Кузнецова работает с 1981 г. в должности библиотекаря, старшего библиографа, заведующей сектором, главным библиографом отдела информационной и справочно-библиографической работы.

С 2001 г. — заместитель директора Фундаментальной библиотеки, с 2011 г. — директор. Н.Н. Квелидзе-Кузнецова удостоена Почётной грамоты Министерства образования и науки РФ, звания «Ветеран труда», звания «Почётный работник высшего профессионального образования Российской Федерации». Автор свыше 50 публикаций.

В течение последнего десятилетия является постоянным организатором, модератором, ведущим круглых столов, секций и дискуссионных площадок ежегодных международных и всероссийских научно-практических форумов. Благодаря этому и постоянной активной деятельности по поддержке и развитию российских электронных образовательных ресурсов Н.Н. Квелидзе-Кузнецова стала исполнительным директором Ассоциации производителей и пользователей образовательных электронных ресурсов.

Опубликовано в номере май 2018