Одним из самых знаменательных литературных событий последних лет с уверенностью можно назвать успех у читающей публики исследований личности льва Николаевича Толстого. Литературный критик, писатель Павел БАСИНСКИЙ не так давно завершил трилогию, посвящённую великому русскому писателю.

— Павел Валерьевич, как у Вас появилась идея создания трилогии о Толстом?

— Никакой специальной последовательности в написании не было — что называется, так получилось. Первая книга «Лев Толстой: Бегство из рая» появилась потому, что мне хотелось написать об уходе Толстого, меня это всегда волновало, интересовало. Представьте себе: октябрьская ночь 1910 г., восьмидесятидвухлетний старик бежит, закрывая двери в спальню своей жены, чтобы она не увидела свет свечи, которую он готов потушить при малейшем шуме из комнаты Софьи Андреевны. Я представлял себе всё очень зримо: пасмурно, звёзд на небе не видно, электричества в Ясной Поляне не было, он ехал неизвестно куда… Мне хотелось об этом написать. Но когда я начал, то понял, что нужно рассказывать о многих узловых моментах, для того чтобы объяснить это событие.

Отлучение Толстого от Церкви — «Определение и послание Святейшего Правительствующего Синода о графе Льве Толстом» — всколыхнуло всю Россию, даже весь мир. Это громкое событие 1901 г. стало знаковым и в судьбе страны, и в судьбе писателя. Захотелось в этом разобраться, но, поскольку я не люблю писать на неопределённые, расплывчатые темы, я сопоставил две фигуры, двух самых популярных людей России конца XIX в. — Льва Николаевича Толстого и отца Иоанна Кронштадтского, а также два места, которые влекли сотни и тысячи паломников, — Ясную Поляну и Кронштадт. Эти два человека оказались антагонистами, и я вижу в этом некое предвестие русской революции, катастрофы, будущей гражданской войны, которая началась в головах, а потом и на полях сражений. Вот так родилась вторая книга — «Святой против Льва».

Третья книга «Лев в тени Льва» появилась в результате живого интереса к судьбе Льва Львовича. Я читал дневники детей писателя, почти все они оставили воспоминания об отце. Меня поразила «Правда о моём отце» Льва Львовича, изданная в Праге в 1920-е гг. Лев — единственный из детей, кто написал об отце достаточно зло, но при этом в воспоминаниях чувствуется и огромная любовь к нему. Это сочетание недоброжелательности и любви поразило меня. Я представил, каково было жить второму Льву Толстому при той славе, которая была у первого, начал собирать материалы. Так появилась эта книга — не столько об отце и сыне, сколько об отношениях Толстого со своими детьми. В начале работы я хотел назвать её «Осторожно, Толстой!».

— Как вообще получилось, что Вы заинтересовались биографией великого русского писателя?

— Жизнью Льва Николаевича я увлёкся с тех пор, как стал постоянно ездить на писательские встречи в Ясной Поляне, это было 15 или даже больше лет назад. Я полюбил это место, начал всерьёз интересоваться жизнью Толстого. Хотя мы очень много знаем о писателе, разобраться в нём очень сложно. В массовом восприятии Лев Николаевич Толстой — некий статичный образ, а на самом деле он менялся на протяжении всей жизни, до последнего вздоха, поэтому им так увлекательно заниматься. Мне больше интересен поздний Толстой, чем ранний, потому что он всю жизнь строил себя, создавал личность как некое произведение человеческого духа. Он созревал и с возрастом становился сложнее и интереснее.

Целостную биографию Толстого написать очень сложно, именно в силу того, что «внешней» жизни у него как будто и не было. За исключением Кавказа и Севастополя, а это был совсем молодой, ранний Толстой, он всю жизнь провёл в Ясной Поляне и Хамовниках, выезжал лишь изредка. Возможно, Л.Н. Толстого правильнее рассматривать с точки зрения каких-то проблем в его жизни: жена, церковь, дети, таким образом мозаично складывая его биографию. Пока я остановился на этом варианте. Но вообще, о Толстом можно писать бесконечно, о чём угодно, всё будет интересно.

— Расскажите о Ваших творческих планах.

— Сейчас я готовлю книгу очерков о русских девушках и женщинах конца XIX– начала XX вв. — не о каких-то звёздах, о которых много написано, а о фигурах менее известных. К концу XIX в. появились необычные женщины, у которых просвещение, насыщенность жизни, появляющиеся возможности создавали стремление реализоваться. В книге есть такая фигура, как Елизавета Дьяконова. Её дневник был опубликован в 1912 г. и уже тогда вызвал огромный интерес. Книга удивительная — четырнадцатилетняя девочка пишет о таких сложных вещах, о которых не всякий мужчина даже в зрелом возрасте может рассуждать. Хочу написать про Марию Львовну Толстую, дочь Льва Николаевича, про первую жену Леонида Андреева, Александру Михайловну Велигорскую, которая сыграла в судьбе писателя очень важную роль. Они совсем недолго вместе были, и это был самый светлый период в жизни Андреева, когда он излечился от пьянства и написал свои лучшие вещи. Александра Михайловна родила сына Андреева Даниила, который стал потом знаменитым теософом, автором «Розы мира». Есть идея очерка о Лидии Веселитской, которая писала под псевдонимом Микулич. Она была последней любовью Лескова, сохранилась очень интересная переписка. Вот такие женские судьбы, связанные эпохой невероятного расцвета империи накануне её крушения, будут представлены в моей новой книге.

Опубликовано в номере июнь 2015