Впервые о том, чтобы начать проверять курсовые и дипломы, публично заговорили в 2012 г. после череды скандалов вокруг диссертаций. Необходимость привести систему образования в порядок становилась всё более ощутимой: начали оцифровывать огромные архивы диссертаций в РГБ, проверять ВАК, закрывать не соответствующие требованиям вузы. Одновременно наиболее сознательные университеты стали проверять работы студентов и выпускников по собственной инициативе.

Приказ Минобрнауки России от 29 июня 2015 г. № 636 обязал все вузы, имеющие государственную аккредитацию, сохранять дипломные работы у себя и по требованию проверяющего органа их предъявлять. Студенты, конечно, отреагировали на нововведение по-своему — начали изобретать способы обхода проверок.

Вячеслав Шептуха, преподаватель и научный руководитель Отделения дистанционного обучения при МИП и МЭИ, в 2009–2012 гг. работал в Высшей школе экономики:

«После того как проверка стала обязательной, качество работ улучшилось. Пусть даже с шероховатостями, но всё больше курсовых и дипломов действительно написано студентами.

Нельзя сказать, что раньше преподаватели не проверяли работы на уникальность. Помню, что в ВШЭ ещё каких-то семь-восемь лет назад студенты почему-то удивлялись тому, как я находил плагиат через "Яндекс". Наверное, им казалось, что преподаватель не умеет пользоваться Интернетом. Или они считали, что их запомнят по ярким выступлениям и, значит, не будут верифицировать текст. Так или иначе, именно тогда я стал практически все работы проверять через поисковики. Это уже стало привычкой: как только чувствуешь, что текст фальшивит или, наоборот, слишком гладкий, — проверяешь несколько фраз. Как правило, этот метод не подводит.

Но следует сказать о другом...

Дело в том, что нынешние студенты научились обманывать программы проверки. Не знаю, как это выглядит технически, но иной раз, проверяя ту или иную фразу через поисковик, сталкиваешься с тем, что она отображается с пробелами и точками. Это новшество последних двух-трёх лет вызывает, разумеется, самые резкие эмоции у преподавателя. Ведь одно дело, если тебе пытаются предъявить текст, условно говоря слепленный из различных курсовых и дипломных работ. И совсем другое, когда тебя пытаются обмануть с помощью технических приспособлений.

Не уверен, что "продвинутые" студенты, которые хотят провести преподавателя, тратят много усилий. Скорее всего, они пользуются какой-то простой программой. В любом случае опытный педагог всегда поймёт, где собственноручно написанный текст, а где заимствованный. Ведь стиль научной работы достаточно сложно скопировать; всегда найдётся несколько нелепиц, которые отражают личность автора. В качественной научной работе присутствие таких оговорок, ошибок всегда неизменно — в отличие от скопированной.

В любом случае введение обязательной проверки помогает преподавателю. Нет, мой алгоритм работы не изменился: всё так же проверяю нескольких фраз через поисковики. Однако эти новые требования стимулируют самих студентов на написание текстов. Это как понимание того, что свобода невозможна без ответственности».

Помимо вставки невидимых символов (чаще всего это буквы и знаки белого цвета) практикуются замена символов текста знаками других алфавитов или цифрами, вставка формул поверх текста, перестановка слов и предложений местами, замена слов и словосочетаний близкими по смыслу понятиями, разбивка и объединение предложений и т.д.

Антон Гуменский, преподаватель и оппонент в МГУ и МГИМО:

«Существует индустрия обхода проверок на плагиат. Она не оформлена, не очень велика, и я не думаю, что там крутятся серьёзные суммы. Наоборот, в эпоху социальных сетей и дешёвых технологий это работает по сетевому принципу. Всё можно делать почти "на коленке".

Но тем не менее есть масса предложений в группах социальных сетей, в первую очередь во "ВКонтакте", куда преподаватели не вступают, не допускаются. И вообще, у них много других дел, в том числе бюрократии: приходится заполнять огромное количество пустых и бесполезных документов. Не имея возможности следить за студенческими группами в социальных медиа, педагоги не подозревают, насколько просто и дёшево можно заказать и получить любую работу, которая будет соответствовать формальным требованиям. Не нужно, как раньше, долго искать исполнителя. Всё теперь быстро и анонимно: по почте или в личной переписке.

Проверка таких работ показывает оригинальность 95–98%, которая невозможна по самой сути дипломной работы, предполагающей цитирование.

Некоторое время назад стало открытием, что буквы кириллицы можно заменить аналогичными из латиницы. И когда разработчики научились с этим справляться, стали появляться новые, такие же несложные, решения, которые снова приводили к удивительному результату.

Сложнее, когда работа полностью переписана из чьей-то диссертации, но одни слова заменены другими, есть некое перефразирование. Установить заимствования удаётся только благодаря тому, что сохраняются структура работы, порядок аргументации и некоторые ключевые фразы. При этом работа выглядит адекватно; формальную проверку на плагиат в большинстве систем она проходит блестяще».

Чаще всего преподаватели не имеют возможности вручную искать первоисточник. Немногие знают, что в отличие от большинства систем, которые просто «прогоняют» дипломную работу по своим базам, «Руконтекст», созданный Институтом системного анализа РАН совместно с консорциумом «Контекстум», уже обучен лингвистическому анализу текстов (табл.); теперь изучают возможность проверки иноязычных источников.

Кроме этого, «Руконтекст» учитывает все известные способы обхода проверки и дату публикации текста, так что опубликованный ранее считается первоисточником, а также отделяет цитаты из источников, указанных в списке литературы, от фрагментов, которые автор выдаёт за собственные, хотя они не являются таковыми.

«Студенты, конечно, сопротивляются до конца, — продолжает А. Гуменский. — В прошлом году во время защиты выпускница парировала так: программа показала оригинальность работы и раз вы, преподаватели, приняли её в качестве стандарта, сказали, что это официальное требование, а я его выполнила, то какие ко мне могут быть претензии?!

Проблема плагиата не обсуждается как критическая, большая и опасная. Она не является постоянной темой на учёных советах. Для них наиболее актуален вопрос баллов, которые преподаватели обязаны набирать, чтобы оставаться в должности.

Посещаемость студентами занятий обсуждается намного чаще, чем проблема плагиата. Общая дисциплина, требование сдавать одежду в гардероб и не появляться в учебных аудиториях с едой и напитками представляют для администрации вузов проблемы намного более существенные, чем плагиат.

А поскольку студентка сдала пальто в гардероб и вовремя пришла на защиту, она вообще не понимает, в чём проблема. Тем более когда ей пытаются объяснить, что это серьёзное нарушение и она сейчас может остаться без диплома. Она ожидала комментариев, критических вопросов, на которые она могла не знать ответов, но тут ей ставят ультиматум. Это огромный стресс. И понятно, что студентка делает всё возможное, чтобы остаться на плаву.

Во многом дело в том, что преподавательское сообщество абсолютно непоследовательно в отношении плагиата.

На протяжении четырёх лет обучения вплоть до последнего момента все рефераты и курсовые студенты сдают в распечатанном виде. Работы принимаются практически без проблем, без претензий, я не знаю ни одного примера, когда они проверялись бы на плагиат. Может быть, в каком-то единичном вопиющем случае и по личной инициативе преподавателя.

И только диплом до защиты студенты присылают научному руководителю и оппоненту, и тогда можно сделать copy-paste и проверить. До этого — никаких электронных документов, что технически делает проверку почти невозможной даже в поисковиках, ведь нужно сесть и напечатать кусок текста с бумаги. А учитывая огромные потоки студентов на курсе, шансов вообще нет.

Получается, что в течение всего учебного процесса студенты сдают письменные работы без всякого разговора о плагиате в принципе! И только в последний момент, когда студент пишет диплом, вдруг выясняется, что если работа содержит плагиат, то к защите его могут не допустить.

С прошлого года это зафиксировано на бумаге, но я не знаю ни одного случая, чтобы какой-нибудь студент не получил диплом по причине плагиата. В МГИМО два года назад одному дипломнику не повезло: я был его оппонентом. Это единственный случай. Научный руководитель пропустил диплом, но, поскольку это был плагиат от начала до конца, я забраковал сначала первую, а потом и вторую версии текста. Тем не менее этот человек получил возможность пересдать, и на следующий год он защитился — с другими руководителем и оппонентом.

Я не знаю, сколько раз студент имеет право переписывать диплом. Десять? Двадцать? Или только два? Никто не проверял.

Когда выпускник слышит про плагиат, он просто не понимает, что это серьёзно, он не привык. И это вина, конечно, не студентов, а преподавательского сообщества, которое беспокоится о своей аттестации, а не об оригинальности работ и мышления студентов. Если бы не отдельные энтузиасты, проблема плагиата не появилась бы в принципе».

Но раз приходится ориентироваться на отчёт о проверке, какие цифры там должны быть? У гуманитариев они обычно выше, чем у тех, кто занят естественными науками. Допустимые заимствования в некоторых вузах составляют до 30, а то и до 50% текста, если это корректно оформленные цитаты, которые проверяющая программа «не узнала». Многое зависит от темы исследования. Если же показатель оригинальности текста приближается к 100%, это явный признак того, что к работе стоит присмотреться повнимательнее.

Надо сказать, что приказ Минобрнауки России — документ довольно щадящий; он оставляет пространство для манёвра. Пока большинство вузов сделало свой выбор в пользу закрытого хранения документов. Вероятно, было бы чем гордиться, поступили бы иначе.

Следующий шаг — публикация учебных работ в открытом доступе, что для студентов будет означать необходимость не только пройти проверку на наличие плагиата, но и в целом не опозориться. Ведь их работы смогут прочитать все желающие, и в том числе потенциальные работодатели.

В 2008–2015 гг., по данным Ward Howell, 70% выпускников выбирали для своих дипломных работ темы, не связанные с будущим трудоустройством или реальным сектором, а половина из них и вовсе взяла тему случайно. Так что мотивация писать что-то вдумчивое пока что объективно невелика.

Кнут студентам показали. Не пора ли и пряник им посулить? Ведь предсказанная В.И. Вернадским ноосфера, которая стала реальностью в эпоху Интернета, не просто позволяет одним находить и копировать чужие тексты, а другим — это интеллектуальное воровство обнаруживать и пресекать, но также может существенно облегчить и упростить всем им жизнь.

Классическая методичка гласит, что при общем объёме дипломной работы в 50–75 страниц не менее 20 из них должно быть отдано первой, теоретической, главе. Такое требование было совершенно оправданным, пока научная литература хранилась в библиотеках: студент обязан был сделать реферат из всего, что прочитал, доказать, что учил матчасть. Ведь не побегут же члены аттестационной комиссии с его списком литературы копаться в книжных фондах. Поэтому молодые исследователи аккуратно переписывали всё, что публиковали их предшественники.

Но теперь, когда ссылку можно дать не только на любой документ, но и на конкретный его фрагмент, не пора ли перестать тиражировать старые знания?

Учитель В.И. Вернадского великий профессор В.О. Ключевский говорил: «Науку часто смешивают с знанием. Это грубое недоразумение. Наука есть не только знание, но и сознание, т.е. умение пользоваться знанием как следует». Так что будущее учебных и научных работ — это не столько борьба за оригинальность, сколько изменение формата. Заменив всю теоретическую часть ссылками или чем-то вроде свёрнутых окон, можно облегчить работу студентам и преподавателям и решить массу спорных моментов, которые возникают в результате проверок.

Честным студентам не придётся мучиться над художественным пересказом прочитанной литературы ради допустимого процента заимствований. А желающие схалтурить больше не смогут прикрываться тем, что им пришлось использовать тонны чужих трудов, чтобы на их основе наконец сделать свои «бесценные» выводы.

И больше никаких недоразумений по поводу некорректного оформления цитат и утомительных апелляций. Все чётко и ясно: тут чужое, виртуальное, а тут своё, оригинальное.

* * *

В начале февраля в Парламенте Великобритании, которая славится приверженностью традициям, произошло удивительное событие: клеркам, которые следят за соблюдением конституции на заседаниях, разрешили больше не носить знаменитые белые судейские парики и накрахмаленные воротники с белыми бабочками. Их внешний вид не менялся с XVIII в.

Cпикер нижней палаты Джон Беркоу, который отказался от парика в 2009 г., считает, что так его коллеги имеют ошеломляющий вид, да и в целом со-ранение этого дресс-кода «отбрасывает на несколько веков назад».

Клерки согласились, что выглядели несколько архаично. Тем более для сохранения солидности им оставили чёрные мантии. Раз уж они сумели сбросить с голов своих груз вековой, наверное, и наша образовательная система тоже сможет!

Евгений Фомин, Юлия Эйдель

Опубликовано в номере март 2017