Изучение и продвижение чтения, поиск новых форматов приобщения к книге — темы весьма актуальные, ставшие одними из приоритетных в нынешней государственной политике. В 2017 г. была разработана и утверждена Концепция поддержки детского и юношеского чтения, а на её основе создана программа, необходимость принятия которой была озвучена в конце прошлого года на заседании Совета при Президенте РФ по русскому языку. Недавно вышло поручение В.В. Путина Правительству РФ одобрить её и профинансировать.

Поддержка на таком высоком уровне значит многое: мы действительно по-государственному начинаем осознавать проблему и понимать, что внимание к чтению ребёнка на всех этапах его взросления позволит воспитать думающих, грамотных и культурных людей.

Основные цифры и тренды, связанные с чтением детей и взрослых, эксперты обсудили в рамках научно-практической лаборатории «Изучаем чтение: форматы и практики»*.

* Мероприятие, организованное Российской государственной детской библиотекой (РГДБ), Российской национальной библиотекой и Российской библиотечной ассоциацией, состоялось 19–20 марта в дистанционном формате.

Научный руководитель Центра исследований современного детства Института образования НИУ ВШЭ Катерина ПОЛИВАНОВА обратила внимание на особенности современного родительства и его роль в формировании привычки к чтению.

Как отметила эксперт, раннее, дошкольное, чтение является определяющим фактором того, будет ли ребёнок приобщён к книге, насколько чтение станет для него инструментом познания мира.

— Сегодня мы заново переопределяем роль семьи в развитии детского чтения и ребёнка в целом. Очевидный признак современной семьи — это малодетность. Две трети домохозяйств сейчас имеют одного ребёнка в возрасте до 18 лет, треть — двух детей и менее 1% — трёх и более. У ситуации есть как плюсы, так и минусы. С одной стороны, вклад в единственного ребёнка больше, с другой — он конкурирует с работой и карьерой родителей.

Вторая тенденция заключается в том, что общество стало более толерантным к разводам и повторным бракам. Человек сегодня сам решает свою судьбу, но применительно к семейному устройству это взрыв. Если семейный уклад разрушается, то, разумеется, у родителей остаётся меньше времени на воспитание ребёнка, в том числе на чтение с ним.

Современные родители более образованны. Казалось бы, это работает на чтение, но в сегодняшнем воспитании очень много заимствованного из разных источников. И такие простые вещи, как рассказывание сказок или вечернее чтение, кажутся неважными, самоочевидными. При этом доступ к ИТ и контенту провоцирует неразборчивость в выборе авторов, рекомендующих, как воспитывать детей. Число советов, которые дают родителям, зашкаливает и приводит к дисбалансу.

Сегодня появляются новые модели родительства. Например, так называемое вертолётное. Такие родители постоянно кружат над ребёнком, пытаясь оградить его от опасностей. Им виден весь ландшафт его жизни, они могут предсказывать проблемы, с которыми тот столкнётся, знают всех его друзей. Подобный стиль блокирует детскую инициативу.

Свободный стиль воспитания (free-range) предполагает предоставление ребёнку широких возможностей. Дети растут, учась исправлять собственные ошибки, но при этом у них возникает ощущение покинутости.

«Позитивные» родители предоставляют ребёнку безусловную поддержку, дети учатся видеть последствия собственных действий, принимать решения. Но последователи такой модели в меньшинстве.

Современные родители имеют достаточно ресурсов, однако для них большой вопрос — куда их вкладывать. Это образованная группа, но разнородная и зависимая от медиа. В какой-то степени она подвержена влиянию моды, поэтому чтение должно стать модным. Если мы хотим, чтобы родители читали детям книги, то они должны видеть, что это делают их лидеры мнений.

Ценность чтения сегодня в известной мере очевидна, но она не на пике моды. Следует прилагать усилия, чтобы оно вышло на гребень волны.

Сегодняшние родители хотят учиться, им нужны источники информации. Согласно исследованиям, например, 23% родителей читают книги и статьи про развитие и воспитание три раза в месяц и более, 48% — хотя бы один раз. 70% матерей просматривают тематические онлайн-сообщества и форумы. Тем не менее вопросов больше, чем ответов.

Как же работать со столь разнородной аудиторией? По мнению выступающей, способ должен быть не директивным: это партнёрский диалог, предложение нескольких моделей действия. Современным родителям не хватает так называемой самоэффективности, т.е. понимания того, что они справятся с ситуацией. Библиотекарь в этих условиях — проводник в мир чтения, эксперт, который способен рекомендовать качественный книжный контент.

Об основных результатах и тенденциях международных исследований PIRLS и PISA рассказала руководитель Центра оценки качества образования Института стратегии развития образования РАО Галина КОВАЛЁВА. Эксперт отметила основные различия двух методик.

Международный проект читательской грамотности PIRLS изучает качество начального образования в области чтения и понимания текста, а исследование Организации экономического сотрудничества и развития PISA — функциональную грамотность 15-летних учащихся.

PIRLS анализирует вклад в чтение семьи и школы, при этом собирается большой объём информации от родителей, учителей, директоров школ. PISA — исследование прогностическое, оно оценивает то, как развивается страна, каковы её интеллектуальные ресурсы. Циклы исследований также различаются: исследование PIRLS проводится каждые пять лет, в мониторинге PISA малый цикл составляет три года, большой — девять лет. При этом в исследовании PIRLS оценивается навык понимания различных форм письменного языка, использование чтения в повседневной жизни и для удовольствия, а в мониторинге PISA — способность размышлять и читать, для того чтобы достигать целей, расширять свои знания и возможности, участвовать в социальной жизни.

Что касается непосредственно результатов, то, по данным PIRLS, российская начальная школа лидирует среди более чем 50 стран, демонстрируя столь высокие показатели начиная с 2006 г. Средний балл российских школьников — 581 при среднемировом, равном 500 (табл. 1), а Москва как отдельный регион набрала 612 баллов. При этом за 15 лет наблюдений результаты нашей страны выросли на 53 балла (рис. 1).

В то же время это мировая тенденция: за 2011–2016 гг. из 41 страны в 18 показатели улучшились, в 13 — остались без изменений и лишь в 10 ухудшились. Один из важных результатов нашей страны в том, что чтение мальчиков улучшилось в большей степени, чем чтение девочек. Это связано с тем, что чтение переходит на электронные платформы и все страны фиксируют рост интереса к литературе у мальчиков, поскольку им интересны именно цифровые тексты.

Выступающая подчеркнула, что российские четвероклассники лучше всех в мире справляются с текстами как для литературного чтения, так и для информационного. Средний процент выполнения теста PIRLS у наших соотечественников — 73, за Россией следуют Сингапур (71%), Гонконг (70%) и Северная Ирландия (69%). Средний международный показатель — 59%.

В России 70% учащихся начальной школы имеют высокий уровень читательской грамотности. При этом следует обратить внимание на то, что в 95-м процентиле наших школьников опережают Северная Ирландия и Сингапур (рис. 2). Это означает, что, возможно, школа уделяет недостаточно внимания читательской «элите»: детям, интересующимся чтением, готовым развиваться, проживающим, как правило, в социально благополучных семьях. Эта проблема проявляется не только в чтении, но и в других областях, которые изучают международные исследования.

Как показали результаты анкетирования, в 2016 г. на 20% увеличилась доля детей, любящих читать и делающих это каждый день для собственного удовольствия. При этом на 3% снизилось число детей, не любящих читать. Компетентные читатели уверены в своих силах и прекрасно чувствуют себя на уроках чтения. Их готовят с детства, и решающая роль в этом принадлежит родителям.

Исследование PISA концентрируется на том, что выпускники научились делать в результате чтения. Основой являются знания, умения, отношения и ценности, которые через компетенции переводятся в некоторые стратегии поведения. Чтение оценивается с точки зрения его использования в той или иной ситуации.

По сравнению с PIRLS результаты российских школьников в PISA неутешительные: за пять лет наша страна с первого места опустилась на 31-е. 479 баллов — это граница между вторым и третьим уровнями из шести (табл. 2). К примеру, четвёртый уровень — это умение самостоятельно использовать чтение для продолжения образования, а пятый и шестой — это уже «элита», способная самостоятельно мыслить и действовать в сложных условиях.

— К сожалению, 22% российских школьников находятся ниже второго базового уровня: они не способны даже по подсказке найти информацию или сделать простой вывод из элементарного текста. «Элиты» всего 5–6%. Об этом следует помнить, когда мы говорим о том, что нужно выполнять Указ Президента РФ о вхождении в десятку стран по уровню образования.

Как изменилось само чтение? Большое количество детей предпочитает тексты в электронном формате. Резко снизилось число респондентов, которые читают газеты и журналы, но с художественной и научно-популярной литературой практически никаких изменений не произошло.

В исследовании PISA 25% заданий направлены на локализацию информации, 45% — на понимание и её интерпретацию, 30% — на рефлексию и оценку. Оценивается то, как быстро дети по ключевым словам могут найти нужную информацию. Появилось большое число заданий на оценку надёжности и качества контента, на выявление противоречий. Как раз эти направления являются проблемными, им не уделяют должного внимания в школе. 65% вполне способны найти основной смысл. Но там, где необходимо проанализировать несколько текстов и отделить факт от мнения, выявить причины и следствия, успешно отвечают лишь 40%. Подобные сложные когнитивные умения в настоящее время у детей не формируются.

Таким образом, международные исследования показывают, что мы имеем подъём потенциала чтения в начальной школе и его снижение к концу основной, а также резкое увеличение числа детей, которые не способны использовать чтение для продолжения образования.

— По нашим данным, в российских школах отсутствует методика обучения, которая формирует пятый и шестой уровни функциональной грамотности, и даже четвёртый обеспечивают лишь 3% учебных заведений. Мир движется к усложнению чтения, его противоречивости, к переходу на электронные платформы. К сожалению, для российских школьников электронные тексты дают ухудшение результата. У нас самая длинная траектория поиска информации в интернет-среде: в школе не учат, каким образом найти необходимый контент. Одна из гипотетических причин — фундамент, который формируется в начальной школе, недостаточно устойчив. В нашем институте мы объединили методики PIRLS и PISA и выяснили, что в шестом классе, к примеру, результаты хуже, чем в четвёртом, и начали работать со школами, показывая, как меняются результаты. В прошлом году Министерство просвещения РФ инициировало проект по мониторингу функциональной грамотности. Мы разработали материалы тестирования для пятых — седьмых классов, эти методики открыты, и учителя могут их использовать для диагностики качества чтения. В 2020-м появятся тесты для шестого — девятого классов, адаптированные для российских реалий. Они будут размещены в свободном доступе, — подчеркнула в завершение эксперт.

Цифры, характеризующие портрет российского читателя, представил директор по работе с органами государственной власти Всероссийского центра изучения общественного мнения Кирилл РОДИН.

По данным, приведённым экспертом, 39% россиян читают новости в соцмедиа, 38% — в СМИ, 34% — художественную литературу, 30% — профессиональные, научные и научно-познавательные книги, 25% — блоги и популярные статьи в Сети. Если говорить о форматах, то они находятся в прямой зависимости от скорости устаревания контента.

— Новости большинство респондентов (67%) предпочитает получать в электронном виде. Газетные известия стали атавизмом: новость живёт в течение часа-двух. Прочитать её вечером в печатном издании уже неактуально: если утром не ознакомиться с дайджестом событий, то вы выпадаете из социального контекста. Профессиональная и научная литература по чтению в электронном формате на втором месте (42% опрошенных). Очевидно, что такая информация устаревает с высокой скоростью. Цифровой формат позволяет оперативно получать новые знания. В этом плане формирование электронных научных библиотек имеет большой потенциал.

Художественная литература с точки зрения содержания меньше подвержена устареванию и в большей степени сохраняет традиционный бумажный формат (56%). Сегодня темп прироста числа пользователей э-книг уже не галопирующий, что связано с естественной сменой поколений. Ту аудиторию, которую электронные книги смогли захватить, они захватили, а затем стал наблюдаться медленный прирост. Очевидно, что читатели разного возраста станут осваивать электронный формат и бумажная книга окажется достоянием библиофилов и коллекционеров.

Как отметил К. Родин, доля читающих книги россиян с 2017 г. остаётся стабильной и составляет более половины всех опрошенных (в 2019-м — 53%). Преобладают женщины (59%). Что касается распределения по возрастам, то наиболее читающая аудитория — это люди 18–24 лет (83%). Если говорить о том, за счёт чего достигается столь высокий процент, то это прежде всего учебная литература.

Среди респондентов в возрасте 35–44 лет читательская аудитория составляет 61%, а к 60 годам и старше она уменьшается до 44%.

В среднем россияне (89% респондентов) покупают восемь книг в год. В топ-3 жанров входят книги по истории, исторические романы и биографии (30%), детская и учебная литература (по 28%). Абсолютное лидерство удерживает А.С. Пушкин (9%).

73% россиян по-прежнему считают, что книга — лучший подарок. 51% дарят книги детям, 48% — друзьям, 41% — родственникам.

— Когда мы говорим о книгоиздании, библиотеках, продвижении культуры чтения, следует понимать, что одним из аспектов информационной революции стала следующая закономерность. Если ранее человек искал информацию, то теперь контент ищет своего потребителя. Тренд полностью сменился, и в связи с этим профессиональное сообщество должно занимать гораздо более активную позицию в продвижении книги и чтения, поиске читателя и потребителя, поскольку наблюдается серьёзная борьба за его внимание. К сожалению, книжная отрасль её по ряду причин проигрывает. Пропускная способность внимания человека конечна, и основную часть этих «ворот» занимают коммерческая реклама, новости, информационный мусор и т.п., — отметил К. Родин.

Очевидно, что чтение вслед за письменностью изменило свой основной носитель. Если раньше говорили о письменной цивилизации, то сегодня — об информационно-медийной, о цифровом чтении. Как считает Юлия МЕЛЕНТЬЕВА, заместитель председателя Научного совета по проблемам чтения РАО, это естественная стадия развития чтения. Данное явление нужно принять и понять, а для этого — изучать.

— Цифровое чтение есть результат цифровой революции. Она началась не сегодня, а 50 лет назад, и прежде всего с изменения систем и устройств передачи данных. Цифровое ТВ, телефония, сотовая связь, Интернет ведут свою историю с конца 1950-х гг. Началом же цифровой революции считается 2002 год, когда объём хранимых в мире цифровых данных впервые превысил совокупный объём аналоговых. Как раз в этот период возникло цифровое чтение, пока единственное средство освоения электронных ресурсов. Безусловно, оно отличается и технологически, и физиологически, и идеологически от традиционного.

К сожалению, исследований цифрового чтения недостаточно. В числе авторов, изучающих это явление, Я. Кальбитцер («Цифровая паранойя», Минск, 2018), Николас Карр («Пустышка. Что Интернет делает с нашим мозгом», Лондон, 2010), Марианна Вульф, Татьяна Черниговская («Зачем мы мозгу», М., 2013), Зинаида Григоренко, Сергей Савельев. В социологическом плане работают специалисты РГДБ: Елена Колосова и Вера Чудинова.

Что мы знаем об особенностях чтения с экрана? Прежде всего оно меняет саму способность читать. Более того, цифровое чтение изменяет деятельность структур мозга. Чтение теряет линейный характер, снижается уровень понимания текста и степень удовольствия от самого процесса. В ряде случаев наблюдается потеря способности читать с листа, особенно это касается больших фрагментов текста, несущих глубокие смыслы. Объём информации сегодня стал настолько велик, что она утрачивает часть своей ценности. Исследователи говорят о том, что применение цифровых технологий радикально меняет процессы обучения и усвоения знаний и значительно трансформирует сам ландшафт образования.

Цифровое чтение — это сканирование, скачущая практика, которая выхватывает определённые фрагменты текста. Иногда это хорошо, потому что читатель сразу может оценить для себя ценность текста. Выделяется учебное, научное, семейное, деловое чтение. В каком-то варианте скачущее чтение вполне целесообразно.

Когда мы говорим о цифровом чтении, нужно различать его форматы. Прежде всего это чтение статичного текста с экрана гаджета. Оно мало чем отличается от традиционного — только тем, что текст здесь не имеет качественной вёрстки. Это мешает квалифицированному читателю. Кроме того, в таких текстах практически нет иллюстраций, что также обедняет чтение.

Чтение в Сети уже требует от пользователя определённой квалификации, умения ходить по ссылкам или, наоборот, избегать таких переходов, иметь чёткую цель и т.д.

Чтение интерактивного текста предполагает коммуникацию. Например, это поликодовые нелинейные тексты, которые уже внедряются в практику подготовки современного учебника. Здесь необходимы новые читательские компетенции.

Когда мы говорим о цифровом чтении, важно помнить о том, как оно проявляется в различных жанрах. Исследователи-физиологи говорят о том, что чтение поэзии активизирует правое полушарие, в котором хранится автобиографическая память, помогающая читателю увязывать личностный опыт и прочитанное. Художественная литература — это социальный опыт. Цифровое чтение в этих жанрах было бы чрезвычайно ценным.

Наиболее ярко цифровое чтение себя проявляет в сфере учебной литературы. Учебное чтение более приспособлено к «цифре», поскольку контент уже прошёл отбор. Это выверенный текст и верифицированные знания. Правда, есть опасность, что плохо освоенный навык чтения гипертекста, пронизанного ссылками, поставит читателя в тупик. Здесь необходима помощь компетентного взрослого, к которым относятся и учитель, и библиотекарь, в том, как выстроить траекторию чтения, как сочетать цифровое чтение и традиционное и т.д.

Очевидно, что с феноменом цифрового чтения тесно связана проблема электронной библиотеки. И в России, и в мире практически всем доступны крупные коллекции. Однако особое внимание необходимо уделить школьному и детскому контенту. Важнейшей задачей представляется подготовка специалистов, которые будут учить цифровым технологиям и новой медийной письменности, раскрывать возможности и риски цифрового чтения, — подчеркнула в завершение эксперт.

Материалы секций, семинаров и практикумов представлены на сайте: https://soc.rgdb.ru/konferentsii/research-practice-laboratory. Коллекция пополняется.

Редакция благодарит РГДБ за предоставленные фотоматериалы.

Опубликовано в номере май 2020