Цифровая экономика — это не какая-то конкретная отрасль, а основа построения новых экономических моделей, которые изменят многие сферы жизнедеятельности и, безусловно, потребуют иного подхода к компетенциям специалистов. Перед современным образованием стоит серьёзная задача — подготовить кадры будущего. Её решение связано с инновационными технологиями и новыми форматами обучения. Вопросы цифровизации и автоматизации стали наиболее обсуждаемыми в профессиональной программе Московского международного форума «Город образования».

ШКОЛА И ВУЗ: ВОЗМОЖНОСТИ «ЦИФРЫ»

Национальная программа «Цифровая экономика» была утверждена в декабре 2018 г., её дорожная карта разработана на период до 2024-го. Один из федеральных проектов «Кадры для цифровой экономики» представляет собой набор возможностей для всех участников: и для специалистов, и для компаний, и для государства.

Открывая дискуссионную панель «Воспитание кадров в эпоху цифровой экономики», директор по направлению «Кадры для цифровой экономики» АНО «Цифровая экономика» Андрей СЕЛЬСКИЙ подчеркнул: несмотря на то что мы уже живём в цифровую эпоху, в системе образования большинство понятий: и воспитание, и кадры — относятся к периоду 30-летней давности.

— Насколько они применимы сегодня? Что такое кадры? Это люди в штате компаний? Но в цифровую эпоху всё больше специалистов работают удалённо, на фрилансе, создавая стартапы. То есть даже на уровне понятийного аппарата возникает много вопросов. Не меньше их появляется, когда важно понять, чем государство может содействовать в этом направлении.

Эксперт отметил, что цифровой мир наступил, хотим мы того или нет. Степень погружённости людей в технологии велика, но нередко она вынужденная.

— Если мы говорим о воспитании, то в цифровую эпоху оно должно быть оправданным. В частности, в ряде случаев младшее поколение вынуждено воспитывать старшее. Пример — финансовое мошенничество в онлайне. Степень подготовленности людей в возрасте 50+ к таким вызовам близка к нулю. Когда мы говорим о воспитании, следует иметь в виду не просто образовательные программы, но изменения в сознании.

Государство пытается создать спектр возможностей для людей разных возрастов, чтобы с различной степенью интегрироваться в цифровую реальность. Всё начинается с обучения школьников математике, поскольку технологии базируются на алгоритмах, а те — на математическом аппарате. Одна из приоритетных инициатив — «Урок цифры». За прошедший учебный год через неё прошла половина российских школьников. Это такие нестандартные уроки информатики, когда у обучающихся есть возможность познакомиться с миром цифровых профессий. И если несколько лет назад ОГЭ по информатике сдавало 100 тыс. человек, то в этом — уже 270 тыс. Это свидетельствует о том, что подобные меры просветительского характера дают свой эффект.

В вузах необходимо поддержать программы подготовки в сфере ИТ, а перед Минобрнауки России стоит серьёзная задача — увеличить контрольные цифры приёма по ИТ к 2024 г. практически в три раза. Третья важная задача — взрослые люди, которые нуждаются в формировании цифровых навыков или обретении базовой цифровой грамотности. Такие программы также запускаются в рамках федерального проекта, и первые 5 тыс. так называемых персональных цифровых сертификатов будут выданы уже в этом году, а до 2024-го планируется вывести эту цифру на уровень 1 млн.

Один из объективных показателей — число выпускников вузов по ИТ-специальностям, которое должно вырасти с 46 тыс. в 2017 г. до 120 тыс. в 2024-м. Начинать нужно, конечно, со школы. В частности, на портале «Учи.ру» есть специальный курс по программированию. По итогам прошлого учебного года его прошли 1 млн детей и около 600 тыс. написали свой первый код. Цифровые технологии играют важную роль в доступности контента и его индивидуализации, но при этом ставят учителя в непростую ситуацию: какую технологию выбрать, как использовать тот или иной ресурс. Как учителя воспринимают «цифру» и что позволит им сделать правильный выбор?

К разговору подключился бывший* вице-президент корпорации «Российский учебник» Андрей ГАЛИЕВ (* - должность уточнена пресс-службой корпорации 13.12.2019).

— На сайте «Российского учебника» зарегистрировано свыше 400 тыс. преподавательских личных кабинетов. Мы находимся в контакте с большим числом педагогов и неплохо понимаем их цифровые потребности. К сожалению, преподаватели до сих пор не воспринимают цифровые технологии как фактор, влияющий на качество образования.

Должна существовать образовательная концепция, которую станут обслуживать разные технологии, включая цифровые. Но педагог сегодня не является евангелистом цифровой трансформации.

На бытовом уровне дети учатся пользоваться цифровыми устройствами, но постепенно владение компьютером уже начинает быть атавизмом. Использование ИТ на бытовом уровне становится нормой безо всякого влияния. Но этого мало. Если мы теперь участники цифровой экономики, то, с одной стороны, её нужно создать, а с другой — помочь педагогам разобраться, как «цифра» способна помочь в школе.

Самое главное, что здесь может сделать государство, — не мешать, уверен эксперт. Но сейчас, например, идёт процесс подготовки обновлённой версии ФГОС. Если они будут приняты в существующем виде, это, по словам А. Галиева, довольно серьёзно помешает развитию ИТ в школе, поскольку снизит степень вариативности в образовательном процессе.

— Учителю необходимо дать возможность использовать те инструменты, какие ему нужны, а также показывать новые. Более того, следует включать цифровые элементы в текущую деятельность педагога. В частности, на платформе Lecta есть три сервиса. Один из них — это цифровой тренажёр по всем предметам школьной программы, а два других нацелены на педагогов. Сервис «Классные работы» позволяет убрать максимум рутины и высвободить время для педагогического творчества, для выстраивания индивидуальных траекторий. Похожим образом работает сервис контроля. Есть система, которая собирает данные о том, как дети выполняют задания, а рекомендательная составляющая позволяет по заданному алгоритму подсказывать, что делать дальше, определять зоны ближайшего развития каждого ребёнка.

Как отметил А. Галиев, сейчас преподаватели в массовом порядке не хотят видеть в ИТ помощника. Самым естественным и простым способом повышения их интереса станет добавление нового качества к тому, чем они уже занимаются. Это решение должно быть комплексным. По сути, нужен интенсив по цифровым технологиям в режиме подготовки в педвузах и текущего повышения квалификации преподавателей.

Поколение Z, которое станет составлять основу цифровой экономики, хорошо ориентировано на личностные результаты. Его представители умеют выстраивать образовательные треки, а индивидуализировать образование можно за счёт онлайн-курсов. В 2018 г. ректор НИУ ВШЭ Я. Кузьминов отметил, что слушателями онлайн-курсов глобальных образовательных платформ всего за 10 лет стали 70 млн человек. Согласно разным прогнозам и оценкам, к 2024-му их будет около 200 млн. Высшее образование трансформируется на глазах. Как вузы работают с постоянно меняющимися запросами студентов и потребностями рынка?

По мнению профессора Института образования НИУ ВШЭ Ирины АБАНКИНОЙ, университет будущего должен стать открытым для всех поколений: и аборигенов цифрового мира, и мигрантов. Для старшего поколения, конечно, нужна специальная миграционная политика: невозможно в университете находиться в цифровой среде, а выходя за его стены — оставаться в аналоговом мире. Университет должен объединять онлайн- и офлайн-образование, а студент — вместе с преподавателем работать на открытых интернет-платформах, участвовать в совместных проектах, использовать технологии взаимного оценивания. При этом для педагогов необходимо создавать интересные сервисы.

Эксперт подчеркнула, что цифровая среда позволяет развивать способности и возможности, которые с возрастом утрачивают гибкость: воображение, креативное мышление, представление об иных форматах деятельности. Здесь ключевой тезис — взаимодействие школьников, студентов, преподавателей и взрослых людей, желающих сменить профессию, а драйвером цифровизации выступает как раз социальная роль университетов.

— Очевидно, что рано или поздно все придут в цифровую среду, и преподаватели постепенно меняются. Стирание граней — одна из основных задач. Если мы не предусмотрим цифровые продукты для людей разного возраста и статуса, а будем ориентироваться только на школьников и студентов, то точно отстанем. Необходимо создавать общий язык для молодёжи и людей старшего поколения.

Поддержка государства должна заключаться в том, чтобы предоставить грант на освоение «цифры» каждому, позволяя по своему выбору использовать его там, где ощущает дефицит компетенций. Административного регулирования здесь нужно меньше, а персональных финансовых инструментов поддержки — больше.

Комментируя высказывание коллеги, А. Сельский отметил, что на данный момент проект «Цифровой сертификат» выходит в регионы. Определены пять пилотных регионов, в которых будут выданы по 1 тыс. сертификатов. При этом их обладатели смогут пройти программы повышения квалификации и профессиональной переподготовки, направленные на формирование цифровых компетенций. Это не просто soft skills, но конкретные прикладные навыки, в частности программирования на языке Python. В последующие годы выборка будет расширена с учётом результатов апробации.

С развитием технологий многие компании испытывают кадровый голод, поэтому создают собственные платформы, программы и проекты, которые реализуют вместе с образовательными учреждениями.

Заместитель гендиректора компании «Яндекс» Сергей ЧЕРНЫШОВ отметил, что система формального образования сегодня находится в догоняющей по отношению к бизнесу позиции: вузы не могут мгновенно перестроиться в соответствии с изменениями экономики, да они и не должны сразу на них реагировать. Университет даёт фундаментальные знания, а типичные для того или иного вида деятельности компетенции следует формировать самим компаниям.

— Говорят, что путь ИТ-специалиста довольно тернист: математическая школа, профильный вуз, а потом ещё годы практики. Это миф, который пришёл из прошлого. В современном мире языки программирования меняются и становятся более простыми. Сегодня работать с данными нужно не только математикам, но и экономистам, HR-менеджерам, даже юристам. Это означает, что технологии должны быть настолько простыми, чтобы их смог освоить каждый. Мы решили проверить данную гипотезу и полгода назад запустили проект «Яндекс.Практикум». Это онлайн-обучение с использованием менторской поддержки.

По нашему опыту, сегодня стать ИТ-специалистом может и учитель, и буровик. Ключевая проблема — в личном сознании, поэтому необходимо просвещать население, объясняя, что ИТ-образование доступно. Важной становится ранняя профориентационная работа в школах. Три года назад мы запустили проект «Яндекс.Лицей». Это курсы программирования на языке Python. Основная цель — дать школьникам возможность попробовать, что такое программирование. Безусловно, немало учеников понимают, что они не станут ИТ-разработчиками, но это тоже хороший результат, ведь потребителей технологий в разы больше, чем их производителей.

Когда мы говорим о цифровизации, следует понимать, что и другие специальности будут меняться, в них появятся современные цифровые компетенции, а в программах профессиональной подготовки необходимы соответствующие корректировки. В частности, несколько лет назад мы с НИУ ВШЭ начали подготовку цифровых пиарщиков, т.е. людей, которые понимают, что такое smm, умеют продвигать компанию в Интернете.

Никто не будет признавать технологии, если их навязывать. Но если они станут упрощать жизнь, их начнут использовать. В частности, мы создали сервис для учителей «Яндекс.Учебник». В будущем при помощи технологий мы сможем подсказывать преподавателю, у каких школьников прогресс нормальный, а на каких стоит обратить внимание. Следующий логичный шаг — выстраивание индивидуальных траекторий.

На что должно быть ориентировано обучение тех, кто уже сформировался как профессионал? Дискуссию завершила Валерия ЗАБОЛОТНАЯ, директор Корпоративного университета Сбербанка.

— Согласна с тезисом о том, что сегодня для программирования не так важна математика. Разработка становится интуитивной, а такие образовательные сервисы, как «Школа XXI», с успехом обучают ИТ гуманитариев. Сбербанку тоже нужны программисты, а также цифровые экономисты, юристы и менеджеры. Цифровая экономика — это не только о разработке, но и обо всём спектре возможностей функционирования компаний в мире больших данных и технологий. Сегодня, чтобы быть конкурентоспособным, следует трансформировать и индивидуализировать бизнес, а для этого необходимо модернизировать все процессы. Мы в Корпоративном университете обучаем не только ИТ-специалистов. В прошлом году все сотрудники Сбербанка освоили базовый курс по цифровым навыкам, потому что назрела потребность говорить на одном языке и сокращать разрыв между аборигенами и мигрантами в цифровом мире. 82 тыс. человек в этом году прошли более углублённые курсы. Кроме того, мы обучаем управленцев — тех, кто принимает решения, а это в основном люди, плохо владеющие цифровыми навыками. Даём им понять, что такое работа с данными, как выстраивать цифровые модели.

ПЕРСПЕКТИВНЫЕ ТЕХНОЛОГИИ

Директор программ технологического сотрудничества компании Microsoft Владислав ШЕРШУЛЬСКИЙ представил на площадке «Города образования» обзор инновационных моделей и рассказал о сферах их применения в образовании. За последние 50 лет технологии и образование прошли долгий совместный путь развития, отметил эксперт.

— В 1960-х гг., например, обсуждали, целесообразно ли пользоваться шариковыми ручками. Потом говорили о том, что можно использовать арифмометры, но нельзя — калькуляторы. Сегодня мы ушли очень далеко и в состоянии решать такие задачи, как создание полного цикла образования в онлайне. При этом вопрос о том, можно ли использовать в обучении то или иное устройство, возникает с завидным постоянством. Например, сегодня история с телефонами во многом повторяет эпопею с шариковыми ручками.

Внутри ИТ в последнее время появилось немало технологий, и некоторые из них имеют фундаментальное значение и представляют интерес в качестве информационно-коммуникационных платформ для образования. Тем здесь много: от ставших уже привычными облаков до квантовых вычислений, которые попадут в школу и вузы ещё не скоро.

ОБЛАЧНЫЕ ВЫЧИСЛЕНИЯ

По мнению эксперта, миссия облаков очевидна: они упрощают жизнь, устраняя сложности. Если раньше использовать подобное ПО могли позволить себе только крупные компании и университеты, в которых было достаточно специалистов и мощностей, то сегодня такая возможность есть у всех. Облачные технологии покрывают почти весь мир и предоставляют серьёзные ресурсы как для коммерческих приложений, так и для образования.

Важно, что облака в значительной степени решают проблему безопасности. Защититься от кибермошенников и интернет-преступников в одиночку очень трудно. Объединив усилия, это возможно. Наиболее эффективный способ — использовать публичные облака, которые в состоянии оперативно получать информацию о новых типах угроз. Кроме того, из облака можно извлечь более интересные и полноценные сервисы, чем из персонального компьютера или отдельного дата-центра, просто потому, что облачные вычислительные центры получают программное и аппаратное обновление намного быстрее.

— Можно сказать, что возникла новая, облачная, среда образования, которой легко пользоваться. На этом пути есть, конечно, барьеры: преодолеть фобии, научиться соблюдать законодательство. Но это более простая и выполнимая задача, чем создание дата-центра в вузе или школе.

РАСПРЕДЕЛЁННЫЕ РЕЕСТРЫ

Это новая, интересная, технология, идея использования которой заключается в том, чтобы перейти от централизованной сети удостоверения информации к распределённой, в которой бoльшая часть участников независимо подтверждает валидность данных. Таким образом вместо одного регулятора появляется сеть, способная обеспечить высокую степень достоверности. С технической стороны это означает, что информация в такой базе записана в виде цепочки блоков — блокчейна и каждый блок ссылается на предыдущий, причём это устроено таким образом, что в случае изменения одного из блоков его хештег будет отличаться от остальных.

В блокчейне наряду с финансовой информацией можно хранить записи о недвижимости, аттестаты об образовании и, вообще, некоторый код, который можно рассматривать как контракт.

— Сейчас это довольно дорогая технология по сравнению с обычными базами данных с цифровыми подписями. Пока она не имеет большого смысла, если есть сторона, которой все доверяют, обладающая необходимым авторитетом. В нашем случае это может быть профильное федеральное ведомство.

Что касается использования распределённых реестров в обучении, то, пока речь идёт об одной стране, оно представляется излишним. Но если мы хотим расширить понятие «образование» и включить в него различные негосударственные, волонтёрские активности и сохранять соответствующий цифровой след, взаимодействовать с другими государствами, это может оказаться интересной возможностью. Разумная стратегия состоит в том, чтобы присматриваться и развивать подобные системы, — считает В. Шершульский.

Блокчейн может использоваться в образовании в самых разных форматах. Это валидация курсов, подтверждение дипломов, договоры и сделки между работодателями и сотрудниками образовательных учреждений, особенно когда они имеют много филиалов, и сервисы для студентов и учеников, включая удобный способ показать работодателю своё портфолио. Пионером применения блокчейна в образовании стал Университет Никосии, который создал один из первых курсов в этой области, стал выдавать и принимать дипломы, подтверждаемые в распределённом реестре, и получать плату в биткоинах.

ИСКУССТВЕННЫЙ ИНТЕЛЛЕКТ

— Сегодня изменилась парадигма использования технологий. Раньше мы тратили усилия, для того чтобы научиться пользоваться новыми сервисами и научить этому других. Сейчас появилась технология, которая учится у нас и на наших данных. Сказать, что она всё делает самостоятельно, будет не вполне честно, но смысл примерно таков. Есть большая область искусственного интеллекта (ИИ), в которой ведущую роль играют методы машинного обучения. Значительную её часть составляет глубокое обучение нейросетей, что привело к изменению парадигмы программирования.

Раньше мы решали задачи таким образом: есть компьютер, в него вводят программу и данные и получают результат. Всё это хорошо работает, пока программа — это некоторая последовательность вычислений, а данные — числа. Но если нужно распознать некий образ, то такой подход неэффективен. Например, сложно выявить критерии, по которым мы отличаем котов от собак. Но зато в Сети появилось много данных в виде изображений. Решение задачи при этом устроено более сложным образом. Сначала мы даём компьютеру большой массив данных, на которых он учится. После этого получается готовая нейросеть, которая умеет отличать кошек от собак. Её можно загрузить в любой компьютер, дать конкретные данные и получить ответ. Оборудование требуется мощное, данных много, поэтому такие методы работают исключительно в облаках.

Интересный вариант использования ИИ — генеративно-состязательные сети: одна генерирует примеры, в частности искусственные картинки в дополнение к естественным, а вторая пытается отбраковать то, что создала сеть. Так они, конкурируя друг с другом, учатся воспроизводить «естественные» изображения. В одном из исследовательских проектов нейросеть научилась рисовать картины в стиле Рембранта, причём повторяя такие элементы, как толщина мазков, структура штрихов и т.п. Благодаря этому мы много узнали о том, как работал художник.

Как отметил эксперт, нейросети, которые решают подобные задачи, очень сложны и пользоваться ими было бы невозможно, если бы не облака, в которых большая часть сложности скрыта, а пользователю представлен понятный интерфейс. Примеров использования ИИ много. Это повышение качества анализа медицинских изображений, предикативное обслуживание лифтов, оптимизация работы химического оборудования, управление трафиком автомобилей, самолётов и кораблей, автономный транспорт, общественная безопасность и автоматическая юстиция. Законодательство уже меняется таким образом, чтобы приспособиться к соответствующим возможностям. Важная область — сельское хозяйство. Новое поколение комбайнов умеет анализировать каждое отдельное растение и решает по внешнему виду, стоит его полить или удобрить. В итоге мы получаем расход вредных химических веществ в тысячи раз ниже, чем при традиционной обработке. Ещё одна новая область применения ИИ — спортивная аналитика. Роботы анализируют тактику команд и их соперников.

Научные исследования тоже уже зависят от нейросетей и ИИ. Например, многие планеты у далёких звёзд, обнаруженные космическим телескопом, в действительности найдены нейросетями и теперь человечество поставлено перед выбором: либо верить ИИ, либо отказаться от этих открытий. Люди научили компьютеры восстанавливать изображения по коротким описаниям. Некоторые учёные работают над тем, чтобы с помощью нейросетей анализировать человеческие мысли по томограмме. А диктор в программе новостей агентства «Синьхуа» в Китае — это уже не человек, а синтезированное ИИ динамическое изображение.

Насколько эти системы реально умны?

— Мы называем их интеллектом, но на самом деле пока это реализация инстинкта животных на уровне насекомых. Тем не менее ситуация меняется очень быстро, и в течение 10 лет технический потенциал систем ИИ дорастёт до уровня организации мозга человека. А лет через 50 технические системы будут иметь такой же интеллектуальный потенциал, как и всё человечество. Скорее всего, это получится эволюционным образом, за счёт объединения и усложнения тех сервисов, которые возникают в публичных облаках. У Microsoft в облаке есть уже целый набор когнитивных сервисов, которые помогают распознавать изображения, речь, переводить с языка на язык. По мере того как они будут объединяться с сервисами других разработчиков, обучаться на основе обратной связи потребителей, они постепенно превратятся во что-то очень похожее на нас.

У ИИ, конечно, есть обратная сторона. Иногда непонятно, почему эти системы нам что-то рекомендуют. Можно согласиться, когда речь идёт о маршруте поездки из пункта А в пункт Б, но, когда робот подсказывает важные государственные решения, принимать их на уровне правительства или парламента, не понимая, каким образом они сформулированы, точно нельзя. В медицине также важно, чтобы врач понимал, что ему советует ИИ.

— Сегодня необходимо создавать сразу две системы ИИ: первая будет искать наилучшие решения, а вторая — объяснять, почему именно такое решение было принято. Другая серьёзная проблема — предвзятые решения. Далеко не факт, что ИИ будет вести себя таким образом, который мы будем воспринимать как моральный, этичный, правильный. Система может сделать неправильный вывод о ситуации и т.д. Кроме того, мы можем столкнуться с новым видом недостоверной информации. Сегодня СМИ, создавая фейки, не очень заботятся об их правдоподобии. И если некоторые люди всерьёз воспринимают фантастические новости, то это проблема образования, не сумевшего научить их критически оценивать факты. Но через определённое время те, кто создаёт такие новости, смогут взять на вооружение системы ИИ.

ИСКУССТВЕННЫЙ ИНТЕЛЛЕКТ В ОБРАЗОВАНИИ

Тему применения больших данных и машинного обучения в образовании продолжили эксперты-практики.

Talal Abu-Ghazaleh Global (TAG.Global) — группа компаний в области консалтинга, обучения, кадровых ресурсов, подбора персонала, перевода, регистрации доменных имён, оценки интеллектуальной собственности, ИТ, недвижимости, финансовых, аудиторских и регистрационных услуг и образования. Пять лет назад все процессы в компании оцифровали. Как отметил представитель компании Мотасем АБУ-ГАЗАЛЕ, дигитализация не только предоставляет возможности, но и генерирует трудности.

В 2014 г. компания работала с 1 млн обучающихся и с более чем 1 тыс. преподавателей, были оцифрованы 500 курсов по финансам, экономике, маркетингу, юриспруденции и т.д. Свыше 50 тыс. преподавателей планировали работать с компанией. В целом в базе данных находилось свыше 30 млн контактов, включая как студентов, так и педагогов. Всё это — большие данные, размещённые в открытом доступе. Для того чтобы на их основе создавать образовательные продукты, нужна большая команда. В компании приняли решение о том, что необходима помощь ИИ, и два года назад заключили договоры с ИТ-компаниями. Прежде всего требовалось, чтобы преподаватели и студенты могли работать с платформой, используя минимум оборудования: ноутбуки и планшеты. Кроме того, необходимо было, чтобы вся работа, которая могла бы быть проделана в классе, стала доступна в режиме онлайн, а дискуссии — в социальных сетях и на форумах. Большие данные требовалось изучать, и по итогам анализа нужно было сформировать модель работы.

Сегодня, если в процессе прохождения курса что-то меняется, студенты получают автоматические обновления на мобильный телефон. Если происходит сбой в системе, информация об этом поступает к администрации.

— ИИ довольно сложный механизм, мы его зачастую не понимаем, но он работает в разных сферах. Например, когда бронируете билет или отель, вам на почту сразу приходят обновления. Если вы участвуете в онлайн-дискуссии, то вам на почту поступают уведомления. К сожалению, в образовании это ещё не так активно распространено, — подчеркнул эксперт.

Основатель платформы адаптивного микрообучения CORE Антон САЖИН призвал разделить понятия «машинное обучение» и «искусственный интеллект». Предыдущий кейс — это как раз опыт машинного обучения.

Как отметил эксперт, по данным исследования, проведённого АНО «Цифровая экономика», 30% россиян боятся технологий. Ажиотаж подогревают СМИ: например, в августе многие писали о том, что ИИ станет отчислять студентов. Опасения на самом деле обоснованны: по данным консалтинговой компании McKinsey, до 370 млн человек в результате внедрения различных способов автоматизации потеряют работу. Это серьёзный вызов для образования, потому что всех этих людей очень быстро придётся обучать, и как раз здесь поле деятельности для ИИ и машинного обучения.

— ИИ — новая ядерная энергия, и здесь вопрос к создателям, куда её направить, ведь можно получить либо атомную бомбу, либо электростанцию. Это вопрос этики, а не технологии.

В образовании ИИ призван решать пул автоматизированных задач и тем самым экономить деньги, уверен А. Cажин. Например, в США команда из MIT разработала маршруты для школьных автобусов и смогла сэкономить 5 млн долларов для бостонского муниципалитета.

По мнению эксперта, наиболее финансовоёмкая проблема системы образования состоит в том, что она выпускает специалистов, не готовых работать.

— Система образования не соответствует потребностям экономики, при этом 370 млн человек нужно будет готовить к новым специальностям, а мы ещё не смогли справиться со старыми проблемами. Сегодня корпорации инвестируют в образование сотрудников большие деньги, фактически переучивая их, и это не только российская проблема.

Одна из задач ИИ в образовании — создать рекомендательный сервис, направленный на повышение эффективности обучения.

— В нашей компании мы пытаемся реализовать модель электронной ДНК. На платформе «Конструктор образовательных ресурсов» любой преподаватель может создать образовательный материал. После этого мы собираем результаты обучения и декомпозируем их на определённый набор комплексных метрик. Это в первую очередь целеполагание. Мы считаем, что здесь серьёзная проблема: дети, да и взрослые, часто плохо понимают, зачем они учатся. Кроме того, можно замерять фокус внимания во время обучения, вовлечённость, прилежность. Таким образом мы определяем стиль обучения в целом и оцениваем, как тот или иной контент усваивают разные группы обучающихся. Для одних эффективнее тексты, для других — видеоуроки. В дальнейшем планируем измерять креативность, коммуникацию и коллаборацию.

Опубликовано в номере ноябрь 2019