В апрельском номере журнала «Университетская КНИГА» за 2012 г. в статье «Российская университетская наука: проблемы международного признания» была поднята тема оценки и перспектив роста университетской науки в России. Актуальность проблемы определяется необходимостью выхода и закрепления российских вузов на мировом рынке образовательных и исследовательских услуг в условиях постоянно растущей и жёсткой конкуренции со стороны университетов, представляющих страны с традиционно развитой наукой (США, Западная Европа, Канада, Япония, Австралия, Новая Зеландия, Израиль), с одной стороны, и страны с быстро развивающейся наукой (Китай и Гонконг, Республика Корея, Тайвань, Бразилия, Турция, Иран), с другой.

7 мая 2012 г. в Указе Президента РФ № 599 «О мерах по реализации государственной политики в области образования и науки» та же самая задача фактически была сформулирована c указанием параметров, определяющих уровень конкурентоспособности отечественной науки и образования: 1) вхождение к 2020 г. не менее пяти российских университетов в первую сотню ведущих мировых университетов согласно мировому рейтингу университетов и 2) увеличение к 2015 г. доли публикаций российских исследователей в общем количестве публикаций в мировых научных журналах, индексируемых в базе данных «Сеть науки» (Web of Science), до 2,44% [6].

Можно по-разному интерпретировать эти критерии, однако вектор движения задан на уровне государственной политики совершенно определённо: российская наука и образование должны занять конкурентные позиции на международном уровне.

УРОВНИ НАУЧНЫХ ДОСТИЖЕНИЙ

Практически во всех государственных документах, имеющих отношение к научной и образовательной политике России и вышедших в течение последних пяти лет, когда речь идёт о международных аспектах, упоминается словосочетание, ставшее практически символом, – «мировой уровень исследований». Символизм не вполне релевантен для государственных документов, поэтому словосочетанию следовало было дать точное определение. Впервые формализация понятия «мировой уровень науки» была предложена в статье «Мировой уровень конкурентоспособности национальных исследований в области клинической медицины» в апреле 2012 г. [5, с. 32]. В данной статье мы лишь развиваем предложения авторского коллектива под управлением В.И. Стародубова и Н.Г. Кураковой, в основе которых лежит один простой тезис: уровень научного исследования – мировой или национальный – определяется его результатом, значимость которого зависит от масштаба востребованности и получаемого авторитета. Востребованности и авторитет, в свою очередь, зависят от того, в каких источниках были опубликованы исследовательские результаты, и как эти результаты оценены профессиональным сообществом через показатель цитируемости публикаций.

В статье «Российская университетская наука: проблемы международного признания» конкурентоспособность российской университетской науки исследовалась на международном уровне через сравнительный библиометрический анализ публикационного потока ведущих российских и мировых университетских лидеров. Для исследования были отобраны высокоцитируемые статьи, опубликованные в международных, зарубежных и российских переводных журналах в течение последних 10 лет, проиндексированные и получающие стабильно высокие показатели в международной системе научного цитирования Web of Science. Такие работы следует относить, по образному выражению Владимира Пислякова, к «шедеврам научного творчества», они определяют уровень высоких мировых достижений [3, с. 2]. Чтобы попасть в число таких высокоцитируемых работ, которые аккумулируются в аналитической базе данных Essential Science Indicators (производитель – Thomson Reu ters), необходимо производить определённое количество публикаций среднего мирового уровня из расчёта приблизительно один «шедевр» на 100 статей, опубликованных в журналах, которые и определяют этот самый средний мировой уровень. К таковым источникам относятся научные журналы, попадающие в международные индексы научного цитирования Web of Science или Scopus. В свою очередь, весьма сложно опубликоваться в международных или даже переводных российских изданиях (о статьях в Nature или Science вообще не стоит говорить), если отсутствует опыт публикаций в региональном университетском «Вестнике». Иными словами, если нет соответствующей авторской карьеры, проложенной через российские журналы, можно точно забыть о научных «шедеврах» и даже о публикациях среднего мирового уровня. Такие «прыжки» под силу разве что гениям, но современная наука, или, как её называет Томас Кун, – «нормальная наука» [1, p. 5], увы, производится не столько гениями, сколько ежедневным и планомерным трудом квалифицированных научных сотрудников, входящих в большие и малые исследовательские коллективы. Поэтому наряду с мировым уровнем следует изучать национальный уровень развития науки и, как её частное проявление, российский университетский сегмент. Чтобы избежать недосказанности в трактовке определения, следует заранее добавить два важных методологических замечания.

1. В данной работе будет анализироваться исключительно гражданская наука и её публикации. Исследования, связанные с военными или корпоративными разработками, имеют ограниченное распространение, не публикуются в открытых источниках научной информации, не попадают в библиографические указатели и базы данных. В этой статье такие исследования не учитываются.

2. В статье не будет подробно освещаться проблема социальных и гуманитарных наук, которые, по природе предметов и объектов своих исследований, во многих случаях национальны. Результаты таких исследований сложно экстраполировать и распространять на интернациональном уровне, часто они едва ли могут быть интересны для международной научной общественности, если только речь не идёт о методологии исследований – методах, инструментах или формальных (математических) моделях. Для российской социальной и гуманитарной науки эта проблема не просто очень значимая, это болевой узел. И основным патогенным фактором здесь выступает не изолированность отечественного обществоведения, а его автаркия, самоизоляция. Проблема выходит далеко за рамки одной статьи, однако крупным мазком обозначить эту ситуацию стоит. По крайней мере, одна из причин автаркии общественных наук в России совершенно очевидна: в отличие от коллег из естественнонаучных областей знания, российские гуманитарии вообще очень мало публикуются на иностранных языках, и на английском, в частности, возможно, в силу недостаточного знания и низкой языковой компетенции. Можно привести один наглядный пример. Ещё в советские времена были известны своими гуманитарными исследованиями северо-западные университеты тогдашнего СССР – Ленинградский и Тартусский. Какова же ситуация с блоком социально-гуманитарных наук в этих университетах сейчас? По данным Web of Science, СПбГУ, будучи почти в четыре раза крупнее по числу научно-педагогических работников, опубликовал за десятилетие с 2001 по 2011 гг. всего на 40% больше статей, чем Университет Тарту, но получил на свои публикации ссылок на 20% меньше. Самым удивительным в этом соревновании является факт, что каждая седьмая работа эстонского университета относится к области социальных и гуманитарных наук, а у петербургского университета – каждая двадцать пятая [2]. Предвосхищая возражения, сразу делаем оговорку: да, разумеется, в Web of Science публикации социально-гуманитарного профиля представлены весьма ограниченно, а если и учитываются, то в подавляющем большинстве это публикации в зарубежных журналах (читай – на английском языке). Российская социальная и гуманитарная наука представлена в Web of Science за указанный период времени семью национальными журналами, которые аккумулировали более 21% публикаций СПбГУ, а эстонская наука всего тремя изданиями, да и те появились в мировом индексе ближе к концу 2000-х гг. Доля публикаций Университета Тарту в «своих» изданиях составила чуть более 11%. Более высокие показатели эстонских гуманитариев, безусловно, основаны на том, что они гораздо активнее публикуются в международных журналах на английском языке, чем их петербургские коллеги. Встаёт закономерный и совершенно риторический вопрос: о каком международном признании можно говорить, если зарубежное научное сообщество ни сном ни духом не ведает о российских достижениях в области экономики и управления, лингвистики и истории, философии и культуры, социологии и психологии?

Таким образом, под национальным уровнем исследований в данной статье будут пониматься те результаты, которые были получены отечественными учёными из разных дисциплинарных областей в секторе гражданской науки и опубликованы преимущественно в отечественных научных журналах.

МЕТОДОЛОГИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ

Успех на глобальном рынке линейно зависит от положения дел на национальном уровне: чем больше российских университетов предлагают качественные образовательные и исследовательские услуги внутри страны, тем выше шансы выхода на международную орбиту, тем больше отечественных вузов смогут успешно конкурировать с зарубежными организациями. Качество научно-исследовательского компонента деятельности современного университета, что, по сути, является предметом для изучения в данной статье, отражается в научных публикациях. Цель работы заключается в определении уровня развития ведущих российских университетов и их местоположения в пространстве национального рынка образования и науки через анализ публикационной активности с использованием методов и инструментов для библиометрических измерений. Под ведущими университетами России понимаются те государственные вузы, которые на сегодняшний день имеют статус «научно-исследовательских университетов» (далее по тексту НИУ). Таковых в системе отечественного высшего образования насчитывается 29 организаций, большинство из которых получили этот статус в течение 2009–2010 гг., за исключением Национального исследовательского ядерного университета, созданного на основе Московского инженерно-физического института, а также Национального исследовательского технологического университета, образованного на базе Московского института стали и сплавов, ставших НИУ в 2008 г. Из 29 университетов 17 вузов относятся к категории технических, 9 вузов представляют классические университеты, социально-экономическое и медицинское направления представлены по одному университету.

В исследовании не анализировались федеральные университеты и университеты с особым статусом (Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова и Санкт-Петербургский государственный университет). МГУ и СПбГУ слишком выделяются из общей массы вузов своими размерами, ресурсами и полученными полномочиями. Кроме того, оба столичных гиганта достаточно успешно (по сравнению с остальными российскими вузами) решают политические, образовательные и научные задачи. За исключением Казанского (Приволжского), Уральского, Южного университетов, в основе которых находились и до объединения сильные по российским меркам вузы, окраинные федеральные университеты представляют собой образования достаточно эклектичные, их основная миссия лежит скорее в политэкономической плоскости: не столько развивать науку и образование в регионе, сколько создавать позитивную социальную инфраструктуру, затормаживающую миграцию и отток трудоспособного и квалифицированного населения из северных и сибирских регионов. Балтийский университет в Калининграде также решает социальные и политические задачи, но уже в качестве анклава, окружённого достаточно успешно развивающимися в научном плане Польшей и Литвой.

В соответствии с обозначенной целью, основным информационным массивом в исследовании служит Российский индекс научного цитирования (далее по тексту – РИНЦ). На данный момент РИНЦ является единственной библиографической базой, в которой максимально полно собраны и обработаны публикации российских авторов по всем отраслям современного знания, и которая охватывает более 80% всех российских научных журналов. Стоит отметить, что русскоязычные статьи представлены в национальном индексе начиная с конца 1990-х гг., однако ядро информационного массива с плотным, без больших потерь и лакун наполнением пока находится на стадии формирования и сосредотачивается на временном интервале с 2005 г. по настоящее время. Учитывая текучесть информации в РИНЦ и отсутствие на сегодняшний день аналитических надстроек в этой системе, позволяющих получать фиксированные и достоверные данные за среднесрочные периоды времени, крайне желательно указывать точный период или дату выборки данных, когда совершалось обращение к системе. Для этой статьи все данные из РИНЦ собирались в течение первой половины июня 2012 г. Кроме русскоязычных работ в РИНЦ представлены практически все публикации из международной системы Scopus, выполненные при участии хотя бы одного автора из России, за период с 1996 по 2011 гг., а также все статьи, цитирующие российские публикации за тот же период. Для библиометрического анализа выбирались русскоязычные и зарубежные публикации 2001–2011 гг. из научных журналов и трудов научных конференций, в которых был указан хотя бы один автор из России, с тем же окном цитируемости, то есть периодом времени, в течение которого эти работы цитируются. В качестве источника данных для сравнительного анализа использовалась международная база данных по научному цитированию Web of Science, в которой отбирались публикации российских и зарубежных организаций с 2001 по 2011 гг. также из научных журналов и трудов научных конференций с аналогичным окном цитируемости. Публикационное окно в 10 лет – с 2001 по 2011 гг. – было выбрано неслучайно: во-первых, для сглаживания искажений и погрешностей в расчётах лучше выбирать более продолжительный период; во-вторых, если рассчитывать показатели для НИУ за тот период, когда они получили этот статус, то активность в публикациях, не говоря уже о числе полученных ссылок, могла быть незначительной или сопровождаться непредсказуемыми аномалиями; в-третьих, десятилетний период в РИНЦ и Web of Science аналогичен периоду в Essential Science Indicators, за который анализируются высокоцитируемые работы. В итоге, суммируя апрельскую статью и данную работу, можно составить представление, что и на каком уровне производит российская университетская наука. Публикационная деятельность НИУ рассматривается в двух проблемных аспектах: сколько публикуют и как публикуются исследовательские университеты России. Для анализа собственно публикационной активности использовались следующие индикаторы и метрики:

• производительность – общее количество опубликованных работ;
• качество работ – общее число полученных ссылок и среднее число ссылок на одну публикацию;
• продуктивность – индекс Хирша.

При расчёте показателей используется метод полного подсчёта (total counting): если в публикации указаны несколько авторов из разных организаций, то публикация засчитывается для каждой организации. Равным образом учитывается и цитируемость работ авторских коллективов и производные показатели от этой метрики: если коллективная публикация получает ссылку, то эта ссылка засчитывается для каждой организации, чьи сотрудники принимали участие в создании этой публикации.

Кроме НИУ, в работе использовались данные по нескольким российским и зарубежным университетам, которые выполняли функцию реперных точек, или ориентиров при сравнительном анализе результатов публикационной деятельности исследовательских университетов. В числе таких университетов-маркеров были выбраны следующие организации.

1. Российские университеты, не имеющие статуса НИУ, но близкие по показателям публикационной активности к исследовательским вузам, – Воронежский государственный университет (классический университет), Первый Московский государственный медицинский университет им. И.М. Сеченова (медицинский университет) и Уфимский государственный авиационный технический университет (технический университет).

Одна из причин выбора именно этих трёх российских университетов заключалась в том, что их публикации отражают исследования высоких мировых достижений, они попали в разряд высокоцитируемых работ.

2. Зарубежные университеты – мировые лидеры, выполняющие функцию эталона, бенчмарка, они входят в первую десятку ведущих университетов мира во всех международных рейтингах и представляют США в качестве страны с одной из самых развитых экономик знания – California Institute of Technology, Massachusetts Institute of Technology, Harvard University.

3. Зарубежные университеты, представляющие страны с интенсивно развивающейся наукой и образованием, – Shanghai Jiao Tong University (Китай, классический университет), Gebze Yüksek Teknoloji Enstitüsü (Турция, технический университет), Gwangju Institute of Science and Technology (Республика Корея, технический университет).

4. Зарубежный медицинский университет, который относится к лидерам в своей отрасли, – Karolinska Institutet (Швеция).

Как и в случае с российскими вузами-маркерами, все зарубежные университеты имеют высокоцитируемые публикации и, следовательно, успешно реализуют исследования, признаваемые во всём мире.

КАК РАБОТАЮТ РОССИЙСКИЕ НИУ

При подготовке данных для анализа публикационной активности НИУ учитывался фактор объединения: к базовому НИУ могли быть присоединены или созданы при нём другие вузы, а также научно-исследовательские институты. Поэтому результативность МИФИ оценивалась по показателям объединённой структуры с Обнинским институтом атомной энергетики, Саратовского государственного университета – вместе с его многочисленными НИИ. Санкт-Петербургский академический университет (Научно-образовательный центр нанотехнологий РАН) считался отдельно от Физико-технического института им. А.Ф. Иоффе, чьим успешным детищем он является, – по некоторым показателям, например средней цитируемости одной публикации, эта небольшая организация опережает все НИУ без исключения. Если же считать показатели Санкт-Петербургского академического университета и Физико-технического института им. А.Ф. Иоффе вместе, этот технологический «монстр» уступает в России только МГУ. Второй значимый для анализа фактор – это суммирование в РИНЦ библиометрических показателей российского публикационного потока и зарубежных публикаций отечественных авторов, импортированных из системы Scopus. Де-факто пересчитывать все основные показатели вручную отдельно по российским, отдельно по зарубежным публикациям за 10-летний период – занятие малопривлекательное и трудозатратное, его можно было бы избежать, если бы разработчики ввели в интерфейс системы возможность отделения данных самого РИНЦ от данных Scopus на уровне опции («кнопки») на страницах с поиском и профилем данных по организациям, или просто разработали сервис по импорту данных по выбранным публикациям в текстовом структурированном формате или в формате табличного редактора, например Excel. Однако этих опций пока в РИНЦ нет, поэтому будем считать, что для каждого университета в РИНЦ приблизительно от 12% до 20% публикационного потока приходится на зарубежные журналы, ссылки на которые, в свою очередь, приносят организациям не менее 50%–60% от совокупного цитирования. Таким образом, будем считать, что по данным РИНЦ определяются вместе и национальный уровень научных достижений университета, и средний мировой. При одном комментарии: для всех без исключения НИУ русскоязычный публикационный поток по объёму больше, чем зарубежный, но цитируемость статей в российских журналах гораздо ниже. В табл. 1 представлены сводные результаты основных библиометрических данных НИУ и университетов-маркеров (выделены красным цветом) по показателям производительности и качества опубликованных работ в системе РИНЦ. Список вузов ранжирован в порядке убывания числа публикаций.

При анализе основных библиометрических показателей в данные по НИУ были введены и данные по российским университетам-маркерам, которые национального исследовательского статуса пока не получили. Это не мешает двум из них – Воронежскому государственному университету и Первому Московскому медицинскому университету им. И.М. Сеченова – вполне успешно расположиться в верхних пяти строчках ранжированного списка в табл. 1. В принципе, первая дюжина университетов по показателю «вала» (а общее число публикаций, равно как и общее число полученных ссылок, именно таким показателем и является) соответствует ожиданиям. Отмечаем явно невысокую активность Новосибирского государственного университета и Московского физико-технического института, традиционного конкурирующих с Казанским, ныне уже федеральным, и Томским государственным университетами за места в Топ-5 российской университетской «табели о рангах». Самые же низкие валовые показатели по числу публикаций и цитируемости демонстрируют Санкт-Петербургский государственный горный институт, Московский государственный строительный университет и Иркутский государственный технический университет.

Можно ли оценить научную деятельность университета, его публикационную результативность вне «валовых» показателей? Можно, и для этих целей есть немало способов, среди которых одним из наиболее простых и прозрачных является индекс Хирша. Этот показатель рассчитывается на основе распределения числа полученных ссылок на опубликованные работы автора или организации. Индекс Хирша, по сути, показывает продуктивность работы этого автора или организации: какое количество высокоцитируемых работ было создано за достаточно протяжённый временной интервал. В нашем случае такой период как раз имеется, есть и достаточно большой объём публикаций, получивших и не получивших цитирование. Остаётся только применить индекс Хирша, рассчитать его показатель для всех НИУ и университетов-маркеров и ответить на вопрос: какие из университетов более продуктивно и эффективно работали в научном плане, какие произвели более качественный и востребованный продукт? Напомним, что индекс Хирша интерпретируется следующим образом: если показатель равен 10, это означает, что 10 из опубликованных работ получили не менее 10 ссылок каждая, а оставшиеся публикации получили не более 10 ссылок каждая. На диаграммах представлены данные по индексу Хирша для первых 16 российских вузов с максимальными значениями индикатора продуктивности (диаграмма 1) и 16 вузов с минимальными значениями этого показателя (диаграмма 2).

Среди всех НИУ лучше и больше всех производят высокоцитируемые статьи МИФИ, МЭИ и Санкт-Петербургский политехнический университет. Продуктивность, как наглядно свидетельствуют данные на диаграмме 1, является сильной стороной Уфимского государственного авиационного технического университета. Но для Воронежского и Первого Московского медицинского университетов индекс Хирша оказывается более низким, оба этих вуза больше производят публикаций, которые цитируются относительно немного. В целом, вузы, чей индекс Хирша составил не менее 15, действительно являются лидерами в российском высшем образовании. С сожалением остаётся констатировать, что продуктивность Санкт-Петербургского горного института, Московского строительного университета, Иркутского и Пермского технических университетов, а также Самарского аэрокосмического университета очень низка, и по этому показателю данные вузы находятся на уровне отдельных учёных, которые представляют не самые цитируемые области науки.

КАК РАБОТАЮТ ЗАРУБЕЖНЫЕ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЕ УНИВЕРСИТЕТЫ

Национальный уровень определяет возможности для университетов на внутреннем рынке образования и науки. Как мы увидели, лидеры в публикационной активности по данным РИНЦ оказались достаточно предсказуемыми. Но есть ли у них, ведущих российских университетов, шансы на выход на мировой рынок? Если говорить откровенно, то едва ли, и этот диагноз подтверждают показатели из табл. 2 и диаграммы 3. Данные по производительности и качеству публикаций ведущих университетов мира и тех вузов, которые занимают исследовательские позиции в своих странах, были получены в системе Web of Science. Как и следовало ожидать, российские университеты не в состоянии конкурировать с мировыми лидерами ни по одному библиометрическому показателю: ни по числу публикаций, ни по их качеству – цитируемости общей или средней, ни по индексу Хирша.

Если наши вузы не могут конкурировать с ведущими университетами США, Западной Европы и, как выясняется, Китая, то они в состоянии побороться с университетами Турции и даже Республики Корея. Однако даже отечественным университетам-лидерам предстоит многое трансформировать в своих системах и методах организации исследовательских работ, изменить подходы в публикационной деятельности.

КРАТКИЕ ВЫВОДЫ

Анализ национального уровня научных достижений среди ведущих исследовательских вузов России выявил группу явных лидеров, которые, впрочем, просто подтвердили свой статус, и группу НИУ, находящихся на более слабых позициях в плане результатов публикационной активности. Исследование выявило наличие сильных вузов, которые вполне могут претендовать на получение статуса национального исследовательского университета. В качестве информационно-аналитической базы был апробирован РИНЦ, и результаты показывают, что национальный индекс может быть использован для базовых библиометрических измерений.

В целом, исследование публикационной активности российских университетов на национальном и международном уровнях даёт возможность определённо ответить на вопрос о конкурентоспособности: да, мы можем выйти на мировую арену, мы можем конкурировать с университетами из ряда стран с интенсивно развивающейся наукой и образованием, но наши вузы не готовы состязаться с университетами из ведущих в научном плане стран за места в Топ-100 международных рейтингов – кроме, пожалуй, МГУ и СПбГУ. Однако наша конкурентоспособность зависит от нашего желания, работоспособности и расторопности. Необходимы, также, и ещё два условия: обоснованная, взвешенная и прагматическая научная политика плюс, как минимум, неурезание госбюджета на развитие исследовательских университетов.

ЛИТЕРАТУРА

1. Kuhn T.S. The structure of scientific revolutions / Thomas S. Kuhn. 3rd ed. Chicago: University of Chicago Press, 1996. – Р. 212.

2. Web of Knowledge – Web of Science. – Version v.5.7. – Thomson Reuters, 2012. – URL: http://www.webofknowledge.com. – Даты обращения: 02.06.2012 –10.06.2012.

3. Писляков В.В. Шедевры научного творчества: анализ высокоцитируемых статей российских учёных // Научно-техническая информация. – 2011. – № 12. – С. 1–8.

4. Российский индекс научного цитирования. Научная электронная библиотека elibrary.ru, 2012. – URL: http://elibrary.ru. – Даты обращения: 01.06.2012 – 15.06.2012.

5. Стародубов В.И., Куракова Н.Г., Цветкова Л.А., Арефьев П.Г., Кураков Ф.А. Мировой уровень конкурентоспособности национальных исследований в области клинической медицины // Менеджер здравоохранения. – 2012. – № 4. – С. 31–41.

6. Указ Президента РФ от 07.05.2012 № 599 «О мерах по реализации государственной политики в области образования и науки». – URL: http://graph.document.kremlin.ru/page.aspx?1610850. – Дата обращения: 09.09.2012.

Автор Павел Геннадьевич АРЕФЬЕВ, руководитель отдела маркетинга компании «Научная электронная библиотека»

Опубликовано в номере ноябрь 2012