Международный и отечественный EdTech активно развивается: появляются интересные бизнес-направления, игроки и сервисы, приходит новая аудитория, растёт конкуренция. Онлайн-сегмент окончательно признан всеми участниками рынка. Инвесторы, образовательные организации и пользователи рассматривают дистанционное обучение как естественную альтернативу традиционному. За рубежом в отрасль инвестируют серьёзные деньги, заключаются сделки на сотни миллионов долларов, что в перспективе, безусловно, изменит современный образовательный ландшафт. Ведущие платформы активно используют большие данные и экспериментируют с искусственным интеллектом.

Показатели российского сегмента EdTech гораздо скромнее, однако и он демонстрирует позитивную динамику и пользовательскую вовлечённость.

EdMarket, «Нетология-групп» и TalentTech представили результаты нового исследования российского рынка онлайн-образования*, а ведущие отечественные эксперты прокомментировали текущую ситуацию и оценили перспективы развития.

* Полная версия исследования представлена на сайт проекта http://research.edmarket.ru/.

ТРЕНДЫ МИРОВОГО РЫНКА ОНЛАЙН-ОБУЧЕНИЯ

За 2019 год объём мирового рынка онлайн-образования составил 205 млрд долларов, среднегодовой рост — на уровне 10% (рис. 1).

В целом рынок образования оценивается в 6,5 трлн долларов. Ожидается, что к 2030-му его ёмкость достигнет 10 трлн долларов (рис. 2). Потенциал для проникновения онлайна огромный. В среднем по миру его доля составляет примерно 4%, а в Японии и Великобритании — до 5%.

Наиболее крепкие и выигрышные позиции в глобальной индустрии EdTech у США, стран Азиатско-Тихоокеанского региона (APAC) и Латинской Америки. В 2020 г., предположительно, на APAC будет приходиться 54% всего международного рынка онлайн-образования. По темпам роста (19,4%) лидирует Китай. По прогнозам, к 2024 г. китайский рынок онлайн-образования превысит американский. Инвестиционная активность также смещается в сторону Китая и Индии. Транши в 100–300 млн долларов уже не новость, и в 2019 г. на компании из Китая пришлось более 40% от общего объёма всех крупнейших венчурных инвестиций в глобальный рынок EdTech. Китай оценивает то, что сделали развитые страны, копирует удачный опыт и исключает ошибки, а в результате входит на рынок без балласта.

Опережающими темпами развиваются мобильное обучение (17–23% в год), корпоративное образование (11–15%) и формирование soft skills (11–12%).

На подъёме микрообучение, которое предполагает: (а) предоставление образовательного контента с разбивкой на самостоятельные малые единицы; (б) освоение отдельного микронавыка; (в) чаще всего — независимость от отдельной платформы. В 2019 г. объём рынка микрообучения был равен 1,5 млрд долларов, притом что он имеет перспективу достигнуть 2,7 млрд к 2024-му при среднегодовом темпе роста в 13,2% (рис. 3).

Среди самых сильных трендов — популяризация мобильного обучения (рис. 4). К 2020 г. объём мирового m-learning приблизился к 38 млрд долларов. К 2024-му ожидается, что величина сегмента достигнет по меньшей мере 70,1 млрд долларов при среднегодовом темпе роста в пределах 17–23%.

Растёт рынок LMS (Learning Management Systems). В 2018 г. объём рынка образовательных решений такого класса составил 7,2 млрд долларов. К 2023-му он, по оценкам экспертов, как минимум утроится.

Были скорректированы ожидания отрасли от виртуальной (VR) и дополненной (AR) реальностей. Сегодня AR и VR мыслятся скорее как тренд дальнего прицела. Одному только рынку корпоративного обучения с помощью VR, в 2018 г. составлявшему 216 млн долларов, к 2022-му прогнозируется рост до 6,3 млрд.

Асинхронное (self-paced) обучение продолжает уступать позиции более инновационным образовательным практикам (рис. 5).

Геймификация не совершила революции в EdTech и как самостоятельный тренд остаётся актуальной только в детском образовании, хотя инвестиции в сегмент растут (рис. 6).

РОССИЙСКИЕ ТЕНДЕНЦИИ

Объём рынка электронного обучения в России — 38,5 млрд рублей при среднегодовом темпе роста на уровне 20%. Ожидается, что к 2023 г. он увеличится до 60 млрд.

С 2017 по 2019 г. инвестиции в российский рынок онлайн-образования составили 80 млн долларов, заключены 45 публичных сделок (рис. 7). В частности, в 2017 г. «Севергрупп» приобрела 40% акций «Нетологии», а в 2019-м Mail.ru купил 60% образовательной платформы Skillbox. Очевиден тренд на консолидацию, и ожидается, что на рынке будут три-четыре мегаигрока, в частности Mail.ru, «Яндекс», Сбербанк России, «Ростелеком».

Лидером по инвестициям является дополнительное школьное образование (12 сделок). На втором месте профессиональное допобразование и языковое обучение (по девять сделок, рис. 8). Ещё несколько лет назад рынок взрослого допобразования был более интересен инвесторам, но теперь они понимают, что родители школьников — это весьма перспективные клиенты. Школа — фундамент для всего; там, в частности, формируются клиентские базы для дальнейшего обучения.

Онлайн проникает в школьное образование быстрее, чем в целом по рынку: среднегодовой рост — на уровне 33%. На сегодняшний день объём сегмента — 10 млрд рублей. Текущая ситуация стимулирует развитие: в частности, в первую неделю весенних каникул на платформе «Фоксфорд» зарегистрировалось около 1 млн пользователей.

Онлайн-сегмент B2C-обучения взрослых оценивается в 19 млрд рублей, это 13,5% от объёма рынка образования. Сегмент стал зоной острой конкурентной борьбы в последние два года. В сфере особого внимания оказались цифровые профессии, языковое обучение и ряд других направлений. В частности, 28% данного рынка занимают иностранные языки (5,3 млрд рублей); доля маркетинга, коммуникаций и продаж — 14% (2,7 млрд), ИТ, анализ данных и информационная безопасность составляют 12% (2,2 млрд), дизайн — 11% (2 млрд). Активно развиваются навыковые сферы — те, в которых можно чётко представить, как будет выглядеть итоговый результат.

Если говорить о целях, с которыми люди приходят в онлайн-обучение, то лидирует желание освоить новые возможности в своей профессии (27%), сменить профессию (6%), открыть собственный бизнес (4%), обучиться навыкам из другой профессии (4%) и пр. Для удовольствия учатся 19% респондентов, с целью расширить кругозор — 15%.

СТРЕСС-ТЕСТ: УДЕРЖАТЬСЯ И ОСВАИВАТЬ НОВЫЕ ТЕХНОЛОГИИ

Как повлияли последние события на развитие рынка онлайн-образования в России?

Нурлан КИЯСОВ, директор Эндаумент-фонда НИТУ МИСиС

— На рынке корпоративного обучения, где работают такие компании, как «Нетология» или Skillbox, существенных изменений практически нет. Наблюдается небольшой рост в сегменте высшего образования. Но университеты без энтузиазма используют чужие онлайн-курсы при реализации своих образовательных программ и вместо этого применяют «подручные» средства, например потоковое видео. Полностью переходить в э-формат вузам не позволяют нормативные ограничения, требования надзорных органов, неготовность организаторов учебного процесса рисковать и невысокие цифровые компетенции самих сотрудников.

Нет резкого скачка и на рынке репетиторства ввиду онлайн-нагрузки по основной учёбе. Однако растут платформы, предлагающие цифровые ресурсы по школьной программе: Российская электронная школа, «Фоксфорд», «Учи.ру» и др. При этом, когда большинство EdTech-компаний декларируют бесплатный доступ, некоторые из них лукавят, так как качество бесплатных сервисов существенно отличается от качества их платной версии. Такие компании прежде всего предприниматели, они стремятся собрать максимум данных об интересах учащихся.

В целом введение дистанционных форм существенно повлияет на качество образования на всех уровнях и в долгосрочной перспективе отразится на росте ВВП. Но на фоне безопасности эти вопросы вторичны. Активная цифровизация формального обучения, которую мы наблюдаем в последнее время, — вынужденная мера.

Александр ЛАРЬЯНОВСКИЙ, управляющий партнёр онлайн-школы Skyeng

— Очевидно, что за столь короткое время оценить все плюсы и минусы невозможно. Думаю, у значительного числа родителей исчезнет предубеждение против онлайн-образования. Но большой минус в том, что у нас и дети, и родители оказались полностью неготовыми к использованию онлайн-инструментов. Цифровая грамотность у них близка к нулю.

Сейчас мы вступаем в период затяжного кризиса. Государство будет экономить везде, где сможет, внедряя цифровизацию образования, но не с точки зрения повышения качества, а с позиции эффективности расходования средств. Это заметно ускорит переход к «цифре», но, вероятнее всего, с негативным результатом.

Есть ещё обстоятельство, тоже связанное с экономикой. Доходы будут снижаться, платёжеспособность — падать. Это приведёт к сокращению спроса на онлайн-сервисы. С другой стороны, появится сильный диктат работодателей, которые станут вводить в вакансии самые немыслимые требования, и это вызовет спрос на обучение. Очевидно, что тренды разнонаправленные и пока рано предсказывать результаты.

Дмитрий ВОЛОШИН, сооснователь OTUS

— Мы наблюдаем два разноплановых тренда. С одной стороны, компании и корпорации активно интересуются обучением своих сотрудников. С другой — на волне паники они начинают сокращать бюджеты. По моим прогнозам, B2B-сегмент до конца года по росту будет около нуля, а в B2C серьёзно увеличится срок принятия решения клиентом, притом что существует запрос на большие скидки. Люди перешли к модели накопления и не готовы покупать достаточно дорогие продукты. Падение до конца года составит до 30%. По контентным и образовательным проектам, по бизнес-школам следует ожидать 15%-ного сокращения.

Евгения КУЛИК, директор по онлайн-обучению НИУ ВШЭ

— Сложившаяся ситуация показала, что инфраструктура вузов недостаточно готова. По результатам нашего блиц-опроса преподаватели сообщили, что примерно в 10% вузов нет внутренней LMS. Это означает, что либо руководство не задумывалось об этих системах, либо нет ресурсов, чтобы нанять соответствующих специалистов. То же самое касается сервисов, например прокторинга. Сейчас нужно будет организовывать экзамены, но ёмкость услуг здесь достаточно ограничена.

Нынешние обстоятельства могут стать стимулом для развития ряда цифровых направлений в вузах, но фактически это стресс-тест для системы образования, в том числе для бизнес-процессов. Большинство даже крупных университетов сейчас спешно перестраивают свой функционал, потому что сложившихся практик онлайн-обучения, информирования студентов и корпоративных систем нет.

Мы наблюдаем акции взаимопомощи: поскольку у многих возникла проблема найти контент, который заменил бы часть образовательных программ, ведущие университеты открыли свои онлайн-курсы. Это вынудит бoльшую часть вузов, не планировавших переходить на современные технологии, их освоить.

Александр ЛАРЬЯНОВСКИЙ

— Сегодня необходимо учить людей цифровой грамотности, иначе в дальнейшем притока пользователей не будет. Получив сейчас гигабайты бесплатного контента, они пытаются с ними совладать, а площадкам важно консолидироваться и квалифицировать ресурсы, иначе это будет зоопарк технологий.

Если абстрагироваться от форс-мажорной ситуации, за счёт чего растёт рынок?

Дмитрий ВОЛОШИН

— Прежде всего за счёт офлайна: это мировой тренд. Думаю, в перспективе 50 лет мы увидим пропорцию 50/50.

Алексей СОЛОВЬЁВ,венчурный инвестор

— Сегодня мы наблюдаем эффект низкой базы. И в «мягких» нишах: рисовании, пении, и в «твёрдых» проникновение онлайна настолько небольшое, что рост в сотни процентов происходит как раз из-за этого. Сможем ли мы вырасти в английском языке с 20% до 25 — вот это уже вызов.

Александр ЛАРЬЯНОВСКИЙ

— Мы растём за счёт того, что реализуем проекты, в которых государственная система неконкурентна или не может предложить соответствующий курс. Нет сомнений, что «Нетология» или «Яндекс.Практикум» в режиме онлайн готовят специалистов лучше, чем это делает подавляющее большинство вузов. Языкам мы тоже учим лучше, чем офлайновые центры. Если люди не находят чего-то в традиционной системе, они идут к нам.

С точки зрения развития бизнеса следует продолжать накапливать ресурсы и осваивать новые технологии. Ещё пять лет назад бесплатные потоки информации были невозможны. Сейчас мы имеем серьёзный опыт и способны помогать государству организовывать обучение школьников и студентов дистанционно.

Нурлан КИЯСОВ

— Думаю, что рост происходит в большей степени за счёт захвата новых рынков и новой аудитории. Школы и университеты в основном существуют в офлайн-формате, и серьёзный вызов для онлайн-платформ — войти в эту формальную область. На сегодняшний день это главная задача, потому что 95% ресурсов и инвестиций сконцентрированы на 40 тыс. школ и 500 университетах.

Прирастаем преимущественно за счёт появляющихся цифровых профессий, специальностей будущего, к которым я отношу маркетинг, дизайн и т.п. Расширяем аудиторию за счёт тех, кто не готов по разным причинам учиться офлайн, предлагая им качественный контент и сопровождение в удобное время и место. Безусловно, EdTech-компаниям следует научиться говорить

на языке государственных вузов и школ, соответствовать Федеральному закону «Об образовании в Российской Федерации», проявить терпение и доказать, как применение цифровых технологий эффективно влияет на качество образования.

Обеспечит ли альянс государства с EdTech ускорение перехода образования в онлайн?

Дмитрий ВОЛОШИН

— Когда мы говорим об интеграции в масштабные государственные программы и проекты, связанные с федеральными деньгами, возникает огромное количество ограничений. Чиновники более склонны не к коллаборациям, а к тому, чтобы инициировать что-то своё, в очередной раз изобретая велосипед. Наиболее эффективный кейс сегодня — подключение вузов к обучению английскому языку на платформе Skyeng. По ряду причин многие университеты не способны обеспечить качественную языковую подготовку, но в силу того что вуз — это государство в государстве, там принимают альтернативные и не всегда верные решения.

Алексей СОЛОВЬЁВ

— Я являюсь инвестором проекта «Дневник.ру», предоставляющего необходимые сервисы ERP для школы. Процесс эволюции бизнес-модели был долгим и непростым, но сейчас мы работаем в формате государственно-частного партнёрства, при котором региону вообще не нужно вкладываться в данный проект. Однако даже это не решает проблем с административным барьером: регионы стараются сделать что-то своё.

Наталья ЦАРЕВСКАЯ, Генеральный директор Ed2

— Одна из наших попыток взаимодействия — государственный школьный маркетплейс, который был анонсирован в рамках нацпроекта «Образование» на последней EdCrunch. Министерство просвещения РФ создало отдельную структуру, и сейчас этот ресурс запущен в тестовом режиме. Здесь предполагается размещать любые виды контента и сервисов, начиная от pdf-файлов учебников и заканчивая платформами типа «Учи.ру». Школы его уже тестируют.

С одной стороны, государство понимает, что возможности частных EdTech-компаний действительно велики и было бы неплохо их консолидировать, с другой — нам нужно соответствовать ФГОС, что гораздо сложнее. Со стороны компаний отношение тоже настороженное. Система закрыта, возникают вопросы монетизации. Нам остаётся присматриваться друг к другу и аккуратно двигаться вперёд.

Какие ниши наиболее популярны в онлайн-образовании?

Алексей СОЛОВЬЁВ

— На мой взгляд, на рынке EdTech и онлайн-образования за последние пару лет сформировался миф: будто это такое поле, куда приходишь, сажаешь палку и из неё начинают расти доллары. Это заблуждение. Данные сферы являются точно таким же бизнесом, как и другие: каршеринг, маркетплейсы, э-коммерция и т.д. В этом смысле какого-то отдельного сегмента, по моему мнению, просто не существует. Компании, которые добились высоких результатов, сделали это не потому, что английский язык — более удобренная почва, чем математика или подготовка к ЕГЭ, а из-за того, что они смогли сформировать эффективную команду, настроить бизнес-процессы и создать качественные сервисы. У меня есть несколько потенциальных портфельных компаний в очень популярных нишах: английский, подготовка к ЕГЭ, профессии... Все они точечно добились успеха не потому, что они в правильном месте воткнули палку в поле, а из-за того, что хорошо умеют делать своё дело.

Нурлан КИЯСОВ

— EdTech-компаниям зайти на рынок государственного образования можно, но для этого нужно ответить на три вопроса. Первый — какова финансовая модель? Схема, по которой работает Skyeng, в массовом порядке не пройдёт ни в школах, ни в университетах. Второй — какова система оценки качества? Платформы должны снять все вопросы касательно того, улучшается качество образования или ухудшается. Третий вопрос — нормативный, связанный с процедурами закупок. Как сделать так, чтобы вы стали единственным поставщиком, отвечали всем требованиям по персональным данным?

Что касается ниш, то следует разделить рынок на две части: формальное обучение и дополнительное. Во втором случае сейчас интересными будут ниши репетиторства и подготовки к ЕГЭ, сегмент подготовки к профессиям будущего. В целом Россия сегодня даже не входит в топ-30, но 17% населения готовы учиться и инвестировать в образование.

Что касается государственного образования, то существует большой запрос на обучение учителей, на повышение их квалификации и переподготовку, на инструменты и сервисы по проверке знаний. Потребуются прокторинг-сервисы и другие платформы.

Если ваша услуга стоит до 100 тыс. рублей, то можно общаться напрямую с руководителем учебного заведения. До 20 млн — выходить на регионального министра образования. Ну а если она дороже 20 млн рублей, то имеет смысл вести переговоры с главой региона. В зависимости от статуса университета системное решение стоимостью до 5 млн рублей может быть реализовано.

Дмитрий ВОЛОШИН

— Я бы выделил ещё одну целевую аудиторию. Это люди старшего возраста, 50+, которые сейчас испытывают дискомфорт в связи с глобальным насаждением информационных технологий.

Александр ЛАРЬЯНОВСКИЙ

— В ближайший год будет востребовано всё, что связано с переподготовкой взрослых людей, которые останутся без работы.

Евгения КУЛИК

— В образовании сложная система стейкхолдеров, и не всегда тот, кто платит деньги, является потребителем. Ошибка бизнеса в том, что он заходит в государственное образование с точки зрения тех, кто несёт спасение, а не с позиции того, кто выявляет и решает проблемы конечного потребителя. Нередко сервис продаётся на уровне регионального министерства, а у пользователей он встречает сопротивление — просто потому, что их проблемы не выявлены. Самое сложное в государственных продажах — правильно упаковать продукт. Лучше всего сейчас будут продаваться сервисы, способные встраиваться в существующие экосистемы вузов.

Какие из трендов в образовании вы считаете создающими будущее с точки зрения продукта и вовлечения новых пользователей? Учитывая сложившиеся обстоятельства, каковы приоритеты на ближайший год?

Наталья ЦАРЕВСКАЯ

— Сейчас появляется множество предложений для детей в области дополнительного образования вне школьных предметов. Это все типы soft skills и новых профессий. Большое внимание уделяется нейро- и когнитивным технологиям, целеполаганию, развитию внимания. Спросом пользуются образовательные проекты, которые связывают ребёнка с настоящей жизнью. Это «Школа блогерства», «Киндер МВА», обучение предпринимательству в старших классах.

Во взрослом образовании, к сожалению, не выявилось ни одного проекта, где есть индивидуальный подход, целеполагание и сопровождение ученика в образовательном треке. Следующий момент — модульное образование. Пока оно у нас продолжает быть линейным — и у взрослых, и у детей. Мы учим SMM, интернет-маркетингу, программированию, а кроме этого нужно формировать ещё ряд смежных навыков. Это и ниша, и тренд, и возможность.

Александр ЛАРЬЯНОВСКИЙ

— Образовательный бизнес — это прежде всего работа с мотивацией ученика, и неважно, какие технологии мы предоставляем. Если ученик не приходит на следующее занятие, то все усилия бесполезны. Дети не хотят учиться, они не считают это для себя интересным занятием. Да и взрослые говорят то же самое. Поэтому концентрироваться нужно на привлекательном контенте, на новых способах подачи, на измерении обучаемости, на нейроинтерфейсах, на всём, что позволит учить эффективнее.

Дмитрий ВОЛОШИН

Важные тренды — маркетплейс 2.0 — новая технология агрегации уже существующих на рынке игроков, всё, что связано с обучением экспертами экспертов и с мобильными технологиями.

Алексей СОЛОВЬЁВ

Очень важным трендом является то, что онлайн-образование и вообще образовательный продукт всё меньше продолжают быть вещью в себе. Сейчас построить маржинальный бизнес в нишах, связанных с профессиональным образованием, весьма сложно. Онлайн-образование начинает встраиваться в цепочку добавленной стоимости, которую создаёт любой бизнес. Один из моих портфельных проектов — онлайн-академия, в которой мы учили предпринимателей привлекать инвестиции в бизнес. Но достаточно быстро поняли, что только на образовательном продукте интересной истории не построить. Люди, которые приходят в академию, — это лишь начало воронки, которую затем можно монетизировать другими продуктами: консалтинговыми, платформенными, коучинговыми и т.д. Весь эффект — в продолжении этой цепочки. Здесь заложен мощный тренд: мы в первом раунде эволюционировали от онлайн-образования к целому бизнесу, но есть большое число видов бизнеса, которые по своему характеру сервисные: медицинские, консалтинговые и т.п. Онлайн-образование может в них встроиться как неотъемлемый элемент цепочки создания добавленной стоимости.

Учитывая сложившиеся обстоятельства, каковы приоритеты на ближайший год?

Александр ЛАРЬЯНОВСКИЙ

— Сейчас любому бизнесу необходимо сохранять ликвидность. Заморозка венчурных инвестиций и наращивание денежных потоков — важные приоритеты.

Дмитрий ВОЛОШИН

— Главная задача — удержать продажи на падающем рынке. Вторая, не менее важная, — выстроить коллаборации, что позволит расширить продуктовое предложение. Третья — выйти за рубеж: мы должны думать о том, как расширять рынок за счёт глобального присутствия.

Алексей СОЛОВЬЁВ

— Венчурные инвестиции делаются не на один год, а на пять-семь лет. В этом смысле очень важно для тех, кто собирается строить образовательный бизнес, удерживать долгосрочную перспективу. Это позволяет понимать: то, что происходит сейчас в стране,— несущественные колебания.

Наталья ЦАРЕВСКАЯ

— Будем искать возможности установить партнёрство с разными структурами и организациями, потому что сейчас действительно та ситуация, когда один в поле не воин, станем предлагать альтернативные формы монетизации и инвестировать.

Опубликовано в номере май 2020