Прошёл год, как стартовал национальный проект по повышению конкурентоспособности ведущих российских университетов и вхождению к 2020 г. не менее пяти отечественных вузов в первую сотню ведущих университетов мира согласно мировому рейтингу (далее по тексту – проект «5–100»)(1). Одного года реализации среднесрочного проекта может показаться недостаточным для подведения итогов. Однако этот период даёт возможность выявить те базовые проблемы, с которыми столкнутся рано или поздно все 14 университетов-участников проекта «5–100».

1. Проект «5–100» призван обеспечить исполнение соответствующего параграфа Указа Президента РФ от 7 мая 2012 г. № 599 «О мерах по реализации государственной политики в области образования и науки». Организационно-нормативную основу проекта «5–100» составляют План мероприятий по развитию ведущих университетов для повышения конкурентоспособности среди ведущих мировых научно-образовательных центров (утверждён распоряжением Правительства РФ от 29 октября 2012 г. № 2006-р) и Меры государственной поддержки ведущих университетов России в целях повышения их конкурентоспособности среди ведущих мировых научно-образовательных центров (закреплены в постановлении Правительства РФ от 16 марта 2013 г. № 211).

ПОСТАНОВКА ПРОБЛЕМЫ

Не претендуя в данной статье на всеобъемлющий анализ проблем ведущих отечественных университетов, предлагаем сосредоточиться на рассмотрении системной задачи, которая является насущной для всего российского научно-образовательного комплекса в течение обозримого периода. Это проблема производства результатов научно-исследовательской деятельности и распространения информации о научных достижениях, иными словами, проблема публикационной активности российских вузов. Остроту, если не сказать злободневность, вопросу научной производительности и распространения на международном уровне научных результатов, полученных в России, добавляет ещё одна директива, заданная в Указе Президента РФ от 7 мая 2012 г. № 599, – «увеличение к 2015 г. доли публикаций российских исследователей в общем количестве публикаций в мировых научных журналах, индексируемых в базе данных «Сеть науки» (WEB of Science), до 2,44%» [1, с. 3]. До 2020 г. время, безусловно, есть, а вот 2015 г. наступает фактически завтра. И ситуация в отношении роста доли российских журнальных публикаций, учитываемых по международной аналитико-библиографической базе Web of Science Core Collections (далее – WoS CC(2)), остаётся напряжённой, о чём красноречиво говорит фактическое отсутствие динамики роста отечественных работ на рис. 1 (красная линия).

2. Web of Science Core Collections – это новый интерфейс системы Web of Science с 2014 г. В настоящее время компания Thomson Reuters официально позиционирует свою технологическую платформу как Web of Science (вместо бывшей Web of Knowledge), а аналитико-библиографическая система научного цитирования называется теперь Web of Science Core Collections.

Для расчёта значений диаграммы на рис. 1 учитывались все виды публикаций в журналах, входящих в журнальные индексы Arts & Humanities Citation Index, Science Citation Index Expanded и Social Sciences Citation Index из WoS CC, при условии, что хотя бы один автор в статье указал в качестве места работы отечественную организацию. На фоне стагнации общероссийского показателя доля участников проекта «5–100» (синяя линия) показывает устойчивую положительную динамику роста по отношению к общемировому массиву (следует учесть, что значения на синей кривой приведены в масштабе 1:10). Более того, за период 2007–2013 гг. доля журнальных публикаций ведущих российских университетов выросла в два раза по отношению к общероссийскому публикационному потоку в WoS CC (жёлтая пунктирная линия), что должно свидетельствовать о наличии потенциала роста результатов в виде научных публикаций в этих организациях.

Для адекватной оценки публикационной активности на основе количественных показателей участников проекта «5–100» следует сравнивать не друг с другом и не с отечественными организациями, чьи работы индексируются в WoS CC, а с университетами из других стран, которые сопоставимы по определённым характеристикам с российскими лидерами, но при этом уже входят в элиту мирового высшего образования согласно авторитетным международным университетским рейтингам, которые де-факто формируют общественное мнение в отношении лидерства среди вузов мира. Каким окажется публикационный потенциал ведущих университетов России при сравнении с зарубежными вузами-референтами? Какие факторы препятствуют и какие способствуют его росту?

ЦЕЛИ И ЗАДАЧИ ИССЛЕДОВАНИЯ

Поставленные вопросы, собственно, формулируют цель данной статьи: определение актуального местоположения российских университетов из проекта «5–100» в международном публикационном пространстве по результатам 2013 г. и выявление проблем развития публикационной деятельности ведущих отечественных вузов. Библиометрические показатели как значимые параметры при оценке деятельности организации системы высшего образования влияют на позицию вуза в международных университетских рейтингах, что, в свою очередь, формирует общий маркетинговый имидж конкурентоспособности, успешности и значимости вуза на мировом рынке научных и образовательных услуг.

Для достижения указанной цели необходимо провести сравнительный анализ количественных и качественных показателей публикационной активности участников проекта «5–100» и зарубежных университетов-референтов на основе сопоставимых библиометрических параметров, которые используются в международной наукометрической практике.

МЕТОДИКА, ПОКАЗАТЕЛИ И ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ИНСТРУМЕНТАРИЙ

С формальной точки зрения цель проекта «5–100» абсолютно соответствует политической задаче развития отечественных науки и образования, обозначенной в упомянутом Указе Президента РФ [1, с. 2]: как минимум, пять отечественных университетов должны занять места не ниже 100-й позиции в мировой «табели о рангах» любого из ведущих рейтингов, ныне существующих, – Academic Ranking of World Universities (далее ARWU), QS World University Rankings (далее QS) и Times Higher Education World University Rankings (далее THE). Поэтому правила оценки деятельности участников проекта «5–100» должны быть, по идее, сопоставимы с правилами оценки организаций, которые сложились в мировых рейтинговых агентствах. В ведущих университетских рейтингах библиометрические показатели приносят от 20% итоговой оценки (таблица ТОП-700 мировой лиги QS), 38,5% (таблица ТОП-400 мировой лиги THE) и до 66% (таблица ТОП-500 мировой лиги ARWU). В российском научно-образовательном истеблишменте принято считать, что в рейтинге ARWU отечественные университеты, за исключением, возможно, МГУ им. М.В. Ломоносова, едва ли получат искомые позиции. Поэтому в данной работе ограничимся мировыми рейтингами THE и QS.

В общем рейтинге THE библиометрическая компонента оценки вуза включает следующие показатели:

·         Citation impact (normalized average citations per paper) – показатель влиятельности ссылок на публикации (показатель средней нормализованной цитируемости журнальных публикаций). Показатель приносит 30% суммарной оценки; рассчитывается на журнальных публикациях из WoS CC;

·         Scholarly papers per Academic staff and Research staff – число журнальных публикаций на одного сотрудника из числа исследовательского персонала или профессорско-преподавательского состава (в современном лексиконе отечественного научно-образовательного сообщества такая объединённая категория сотрудников именуется как «научно-педагогические работники», или НПР). Доля показате-я составляет 6% суммарной оценки; рассчитывается на журнальных публикациях из WoS CC;

·         Scholarly papers with one or more international coauthors / Total scholarly papers – доля журнальных публикаций с международным участием к общему числу журнальных публикаций университета. Показатель приносит 2,5% суммарной оценки; рассчитывается на журнальных публикациях из WoS CC [2].

Мировой рейтинг QS использует один «чистый» библиометрический индикатор – это Citations per faculty,  т.е. среднее число ссылок, полученных на опубликованные журнальные работы, в расчёте на одного НПР. Расчёт значений этого показателя в рейтинге QS ведётся на информационном массиве системы Scopus [3].

Среди семи целевых индикаторов эффективности, которые применяются для комплексной оценки деятельности российских университетов, участвующих в проекте «5–100», два показателя имеют прямое отношение к публикационной активности и библиометрическим параметрам. Фактически 29% суммарной оценки, которая напрямую должна влиять на размерность ежегодно выделяемой вузу-участнику государственной субсидии, зависит от следующих индикаторов:

·         количество статей в Web of Science и Scopus с исключением дублирования на одного НПР;

·         средний показатель цитируемости на одного НПР, рассчитываемый по совокупности статей, учтённых в базах данных Web of Science и Scopus, с исключением их дублирования.

В библиометрической части оценки участников проекта «5–100» показатель числа опубликованных работ в расчёте на одного НПР университета тождественен соответствующему индикатору из мирового рейтинга THE. В то же время показатель среднего числа полученных ссылок в расчёте на одного НПР университета аналогичен соответствующему индикатору из мирового рейтинга QS. Оба показателя хороши сами по себе, они отражают общий публикационный потенциал вуза в плане научной производительности сотрудников (количество публикаций) и качества научной работы, производимой сотрудниками (число полученных ссылок, иными словами, цитируемость опубликованных работ). Однако у этих двух показателей есть определённые недостатки. Во-первых, через эти общие показатели невозможно определить существенные детали, ведь в этих метриках учитывается общий публикационный «вал», среди которого не различить, например, какие публикации приносят лучшие результаты, – только свои или созданные в международных авторских коллективах. Во-вторых, используемые показатели сами по себе не соотносимы с каким-либо уровнем – международным или национальным.

Ещё одно важное замечание: в международной практике оценки научной результативности и публикационной активности организаций не используется совокупный массив WoS CC и Scopus. Библиометрические измерения для международных и национальных исследований, равно как и исследования на уровне организаций, проводятся либо по системе WoS CC, либо по системе Scopus. Для удобства проведения сравнительного анализа и унификации полученных результатов в данном исследовании в основном используются данные, полученные из международной системы WoS CC, точнее, из базы данных InCites, которая является аналитическим приложением к WoS CC, и позиционируется компанией Thomson Reuters в качестве своего основного наукометрического инструмента. Фактически именно в InCites представлены все наукометрические данные для рейтинга THE. Кроме InCites в работе также использовались данные из аналитической базы данных по оценке научных журналов Journal Citation Reports (далее по тексту – JCR) и информационного массива системы WoS CC.

В части сравнительного анализа, чтобы избежать приведённых выше ограничений оценки по методике проекта «5–100», получить более цельную картину актуальной конкурентоспособности участников этого проекта на мировом уровне и оценить состояние публикационной деятельности отечественных университетских лидеров в 2013 г., предлагается следующий набор библиометрических показателей.

1. Число публикаций за последний полный год на одного НПР университета в научных журналах, индексируемых в WoS CC.

Это индикатор общего публикационного потенциала университета, отражающий уровень годовой научной производительности, наличия или отсутствия возможностей у вуза публиковать научные работы международного уровня. Для расчёта значения показателя берётся число журнальных публикаций из системы WoS CC (исследовательские статьи, обзоры и заметки) за последний полный год, т.е. за 2013 г., оно определяется по базе InCites. Число НПР по российским университетам-участникам «5–100» берётся из официальных документов каждого вуза-участника – программы развития или дорожной карты, которые отражают актуальное состояние штата НПР на период 2012–2013 гг. В InCites данные по НПР есть только по девяти участникам «5–100» и только за 2011 г. Для зарубежных университетов-референтов значение числа НПР (academic and research staff) заимствуется из базы InCites за последний доступный период (2011 г.).

2. Среднее число ссылок на одного НПР университета, которые получены на работы, опубликованные за последний полный год, в научных журналах, индексируемых в WoS CC.

Данный индикатор отражает качественную характеристику публикационного потенциала университета, актуальную востребованность и значимость опубликованных работ для международного профессионального сообщества, а также возможности университета публиковаться в авторитетных и цитируемых международных периодических изданиях с высоким уровнем оперативного распространения информации. Суммарная цитируемость работ, индексируемых в WoS CC, определяется по базе InCites с учётом периода публикационного окна, равного 2013 г., и окна цитирования за период 2013 г. – первый квартал 2014 г. Количество журнальных публикаций университета в публикационном окне, а также количество НПР определяется аналогично индикатору «Число публикаций на одного НПР университета в международных научных журналах».

3. Средняя нормализованная цитируемость публикаций из научных журналов, индексируемых в WoS CC.

Этот индикатор, именуемый на профессиональном жаргоне специалистов в области наукометрии «коронным показателем», даёт интегрированную сравнительную оценку результативности исследований, объединяя аспекты количества и качества, публикаций в сравнении с общемировым средним уровнем цитируемости [4–6]. Разнообразные модификации этого показателя активно используются в международной библиметрической практике в целом ряде международных рейтингов, в том числе в THE (индикаторы citation impact или normalized average citations per paper) [2], рейтинге научных и образовательных организаций Scimago Institutions Rankings испанской исследовательской группы Scimago Lab (индикатор normalized impact) [7], рейтинге университетов CWTS Leiden Ranking голландского исследовательского центра Centre for Science and Technology Studies при Leiden University (индикатор MNCS – mean normalized citation score) [8], в международной аналитической системе InCites (индикатор normalized citation impact) [9, с. 88–90], а также при оценке отдельных организаций, например в известном шведском медицинском университете Karolinska Institutet (индикаторы из группы normalized citation score) [10, с. 32; 11, с. 11–15]. Фактически, в данном показателе сравнивается средняя цитируемость публикаций организации со средней цитируемостью публикаций во всём мире и оценивается, насколько актуальны и востребованы (что называется, «спрашиваемы») исследования университета в международном профессиональном сообществе, насколько высок потенциал вуза при публикации в высокоцитируемых авторитетных международных журналах, имеющих высокую скорость распространения информации. По определению в этом индикаторе мировой уровень равен единице. Значение показателя для организации выше единицы свидетельствует о высоком, выше среднемирового, уровне научной результативности, ниже единицы – о низком уровне научных результатов вуза. В нашем исследовании использовался инвариант этого показателя impact relative to World по базе InCites за 2013 г. При расчёте числа цитируемых журнальных публикаций учитывались исследовательские статьи, обзоры и опубликованные в журналах WoS CC полные тексты докладов научных конференций.

4. Доля публикаций университета с международным участием в научных журналах, индексируемых в WoS CC.

Показатель отражает уровень интегрированности научных исследований университета в международные исследовательские процессы, участие учёных вуза в международных научных проектах и авторских коллективах. Для многих университетов, тем более тех, в которых английский язык не является основным языком преподавания и науки (в эту когорту попадают практически все российские научные и образовательные организации), совместные международные публикации дают больший эффект, нежели публикации, созданные в авторских коллективах из одной организации или из разных организаций одной страны. Международные публикации приносят заведомо большую часть ссылочной массы (цитируемость), они аккумулируют значительную читательскую аудиторию и пользуются повышенным авторитетом в мировом профессиональном сообществе [12–16]. Этот индикатор, так же как и средняя нормализованная цитируемость публикаций, применяется для оценки научной результативности в международных рейтингах THE (индикатор scholarly papers with one or more international coauthors / total scholarly papers) [2], Scimago Institutions Rankings (international collaboration) [7] и CWTS Leiden Ranking (индикатор proportion of international collaborative publications) [8], а также при оценке отдельных организаций, например в упомянутом выше Karolinska Institutet (индикатор international collaboration – share of publications with co-authors from organizations in at least two different countries) [11, с. 26]. Для исследования данный показатель заимствовался из базы InCites за 2013 г. Для расчёта этого индикатора учитываются только те коллективные публикации из системы WoS CC, в которых хотя бы один автор указал в качестве места работы российскую организацию, а другой автор – зарубежную (по отношению к России) организацию.

Значимый элемент сравнительного анализа – это методика отбора зарубежных университетов-референтов. Чтобы корректно сравнивать участников «5–100» с зарубежными университетскими аналогами, следует определить характеристики, на основе которых проводится отбор референтов. К таким характеристикам относятся:

·         размер университета. Согласно классификации QS Classifications – Size из методологии мирового рейтинга QS(3), размер определяется по числу студентов, обучающихся на основных образовательных программах [17]. В проекте «5–100» участвуют четыре средних университета (от 5 до 12 тыс. студентов), семь больших вузов (от 12 до 30 тыс. студентов) и три крупных вуза (более 30 тыс. студентов);

3. В рейтинге THE размер университета учитывается, но выделенного классификатора по размерам организации формально нет. Согласно методике этого рейтинга часть показателей, в том числе все библиометрические, нормируются на единицу размерности организаций в рейтинге.

·      специализация университета. Определяется по основным образовательным и исследовательским направлениям деятельности вуза. В рейтинге QS используется соответствующий классификатор, но он нечётко определяет специализации российских вузов. В данной работе применялся более традиционный для отечественного высшего образования классификационный подход. Согласно этой методике в проекте «5–100» представлены: один вуз социально-гуманитарной направленности, три классических университета (с медицинским факультетами), три классических университета (без медицинских факультетов), семь технических университетов с расширенным социально-гуманитарным профилем;

·    государственный язык на территории, где расположен университет. В российских университетах доминирует, естественно, русский язык, на котором публикуется львиная доля авторского корпуса участников проекта «5–100». Однако в международных журналах рабочим языком является английский, поэтому целесообразно в выборку зарубежных вузов-референтов включать те организации, для большинства НПР которых английский язык не является родным языком;

·         вхождение в ТОП-200 мирового рейтинга THE. Для сравнительного анализа желательно отобрать зарубежные университеты, которые уже входят в актуальные мировые общие рейтинговые таблицы THE или QS с учётом соответствия приведённым выше отборочным требованиям и занимают места не ниже уровня 200-й позиции.

В данном исследовании на основании вышеприведённых критериев в число референтов были отобраны следующие зарубежные университеты:

·         University of Auckland (Новая Зеландия) – большой университет с хорошо развитыми учебными программами и научными исследованиями в области социальных и гуманитарных наук. Существенного языкового преимущества из-за своего местоположения университет не получает, так как новозеландский вариант английского языка отличается от американского или британского английского, на которых публикуются статьи в международных журналах (в редакциях многих международных изданий в явном виде требуют подавать текст рукописи на американском или британском английском). Занимает 161-ю позицию в мировом рейтинге THE и 94-ю позицию в QS;

·         NationalTaiwanUniversity (Тайвань) – крупный классический университет. Занимает 134-ю позицию в мировом рейтинге THE и 82-ю позицию в QS;

·    UniversityofPittsburgh (США) – большой классический университет, один из ведущих американских вузов по уровню научно-исследовательской деятельности. Занимает 76-ю позицию в мировом рейтинге THE и 106-ю позицию в QS;

·         TokyoInstituteofTechnology (Япония) – средний по размерам технический университет. Занимает 128-ю позицию в мировом рейтинге THE и 66-ю позицию в QS;

·         TechnischeUniversitätMünchen (Германия) – крупный технический университет. Занимает 105-ю позицию в мировом рейтинге THE и 53-ю позицию в QS.

СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ: ОСНОВНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ

Результаты сравнительного анализа, по большому счёту, не стали откровением. Впрочем, на не слишком радужной картине развития научной результативности в ведущих российских вузах проявились определённые детали, которые не были заметны при оценке через базовые показатели эффективности деятельности участников проекта «5–100».

Как и ожидалось, университеты – участники проекта «5–100» значительно уступают своим зарубежным коллегам в общих показателях научной производительности и качества, даже если эти показатели масштабируются по размерности штатного состава университета. Нормирование, при равенстве прочих показателей, на первый взгляд, должно позитивно сказываться на результатах участников проекта «5–100»: даже в крупных отечественных университетах количественный состав персонала не превышает 3,5 тыс. человек (для сравнения в University of Pittsburgh штат НПР превышает 6 тыс. человек, в Technische Universität München и того больше, 7,5 тыс. сотрудников). Но ожидаемого эффекта при нормировании небольшие значения знаменателя не производят. Ибо не только в знаменателе дело, когда разительно отличаются значения числителя…

На сегодняшний момент из числа всех участников проекта «5–100» в области производства журнальных публикаций в WoS CC (рис. 2) выделяется ядро университетов, куда входят Новосибирский национальный исследовательский государственный университет (НГУ), Национальный исследовательский ядерный университет «МИФИ» и Московский физико-технический институт (МФТИ). На периферии, близкой к ядру, находятся ещё два российских вуза – Национальный исследовательский Томский государственный университет (ТГУ) и Санкт-Петербургский национальный исследовательский университет информационных технологий, механики и оптики (ИТМО).

Откровенно говоря, положение с изданием научных публикаций в международных журналах следует называть критическим. Только один университет, НГУ, способен производить более одной статьи на сотрудника в год. Приведённый показатель на единицу персонала у этого вуза оказывается выше, чем у ряда ведущих университетов мира, исключительно благодаря тому, что численность преподавательского и исследовательского штата в НГУ – менее 800 человек, которую университет указывает в своей «Программе повышения конкурентоспособности» [18, с. 4], в разы меньше, чем у зарубежных вузов-референтов. Однако небольшой размер персонала НПР для НГУ становится значительной помехой в продвижении на рейтинговые позиции ТОП-100, и этому вузу в ближайшее время придётся увеличивать штатный состав НПР. В противном случае для успешной конкуренции по правилам международных рейтингов THE и QS университету может просто не хватить штата НПР для обеспечения производства образовательных и научных услуг в нужных объёмах и получения высоких баллов по соответствующим критериям оценки в этих рейтингах(4).

4. В мировой рейтинговой таблице QS World University Ranking 2013/2014 в первой сотне только 14 вузов относятся к категории малых или средних по размерам университетов.

В абсолютном исчислении ни одна российская организация, за исключением МГУ и СПбГУ, не публикует ежегодно в журналах WoS CC более тысячи статей. Тот же НГУ, по данным InCites за 2013 г., опубликовал 901 работу в журналах WoS CC, а половина участников проекта «5–100» опубликовала за тот же период менее 300 статей. С таким показателем научной производительности можно пытаться попасть в лучшем случае в «хвост» мировых таблиц QS или THE, так как университеты-референты из «премьер-лиги» ТОП-200 показывают минимальную производительность в пять раз выше значения российской медианы, т.е. от 1,5 тыс. публикаций в год. Что же является причиной низкого публикационного производства в российских университетах? Причина имеет комплексный характер: недостаток мотивированного и высококвалифицированного корпуса исследователей с опытом международных публикаций, которые владеют необходимыми для создания статей в международных журналах навыками, в первую очередь, языковыми и информационными компетенциями, а также отсутствие организационных ресурсов (в первую очередь, бюджета рабочего времени НПР) для публикационной деятельности. Иными словами, даже в ведущих российских вузах не хватает сотрудников, которые могут организовать и провести исследовательскую работу на международном уровне, владеют актуальной и ретроспективной информацией в областях своих научных интересов, умеют написать на английском языке рукопись по результатам своих исследований и опубликовать её в том журнале, который востребован в профессиональном сообществе, что, в свою очередь, определяет вероятность получения ссылок на сделанную публикацию. А те университетские авторы, которые могут создавать публикации, не особенно стремятся тратить своё рабочее время на это весьма трудоёмкое занятие – нет стимулов. Российские вузы, в отличие от академических исследовательских институтов, до последнего времени не считали публикации в международных периодических изданиях необходимым критерием для общей оценки работы своих НПР: опубликовал преподаватель за год одну-две статьи в российском журнале, входящем в Перечень ВАК(5), и замечательно, для годового отчёта достаточно.

5. В актуальную редакцию Перечня ВАК входит ровно половина всех издаваемых в России научных и научно-производственных периодических изданий – более 2200 наименований.

А если опубликовал три-четыре статьи, то совсем хорошо. Как следствие, лишь в немногих исследовательских университетах России проводилась целенаправленная политика мотивации персонала, направленная на рост международной публикационной активности. А ведь именно разумная и взвешенная публикационная политика привела к тому, что академические сотрудники МФТИ и НГУ стали указывать в статьях местом работы не только свои академические институты, но и университеты. Это позволило МФТИ в 2013 г. на 80% увеличить общий объём публикаций в WoS CC по сравнению с показателем 2012 г. Самые впечатляющие результаты политики стимулирования публикационной деятельности в международных журналах показывает Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики» (ВШЭ), который, специализируясь, в основном, в области социально-экономических наук, заранее «провального» дисциплинарного сегмента для российской науки (по негативной устойчивой традиции российская экономика и социальные науки представлены в системе WoS CC мизерным числом публикаций), сумел увеличить свою научную производительность в семь раз за последние пять лет с 2009 по 2013 гг. Для ТОП-100 мирового рейтинга показателя в 250 статей, опубликованных ВШЭ в 2013 г., маловато, но среди российских организаций такая динамика роста и итоговый результат – очень неординарный и показательный пример.

С другой стороны, весь персонал НПР в российских вузах едва ли можно считать высококвалифицированным и отвечающим современным требованиям для реализации задач воспроизводства международно значимых научных результатов и публикаций. Российские штатные преподаватели в университетах, как правило, перегружены поточными лекциями, семинарскими занятиями и лабораторными работами. У них просто физически нет бюджета рабочего времени для проведения научной работы и написания статей в международные журналы на английском языке. Преподавательская нагрузка не предполагает исследовательской деятельности, а выделенных штатных единиц на исследовательские позиции явно не хватает, чтобы обеспечить должный объём научной работы и публикаций(6).

6. Указанная ситуация со штатным преподавательским составом, к сожалению, тотальна и абсолютна для подавляющего большинства организаций российской системы высшего профессионального образования, в том числе для ведущих вузов: у преподавательского состава нет времени, нет компетенций и опыта для научной деятельности и создания публикаций на международном уровне. Необходимо ли во всех российских университетах решать эту проблему – большой вопрос. Но для участников проекта «5–100», как и для национальных исследовательских университетов, эта задача одна из самых насущных и важных.

В отличие от зарубежных университетов-референтов в единичных отечественных университетах работают системы развития академической карьеры научного и преподавательского персонала, реализуются программы повышения квалификации, которые дают возможность сотрудникам овладеть необходимыми навыками и умениями, чтобы уверенно чувствовать себя и быть востребованным на современном рынке академического труда. Владение языковыми, информационными и публикационными компетенциями – это неотъемлемое условие для построения успешной академической карьеры. По идее, эти условия должны работать не только в академических исследовательских центрах, где сотрудники занимаются «чистой» наукой, но также и в университетах, однако словосочетание «академическая карьера» пока редко звучит в университетских коридорах. Как следствие, в среднем, авторский корпус университетов проекта «5–100», который ежегодно публикуется в периодических изданиях WoS CC и Scopus, составляет не более 15% общего числа НПР этих вузов. А если подсчитать среднюю долю университетских авторов, публикующихся не в российских, а в международных журналах, представленных в указанных системах, то она не превысит 10%. В четырёх вузах проекта «5–100» доля публикующихся на международном уровне авторов не превышает 7% от общего числа НПР. В ТГУ объём активного авторского корпуса в журналах WoS CC достигает 26% от всех НПР, но это исключение из правила. И проблема здесь не только в языке создаваемой публикации, который должен быть английским. В Германии, где английский язык не является родным для большинства сотрудников университетов, доля публикующихся авторов составляет почти треть (31%) от штатного персонала. А в зарубежных вузах из референтной группы – неважно, это университет Тайваня, Японии или Новой Зеландии, процент публикующихся авторов ещё выше и приближается к половине состава НПР.

ЛИТЕРАТУРА

1. Указ Президента РФ от 7 мая 2012 г. № 599 «О мерах по реализации государственной политики в области образования и науки» / Официальный сайт Президента России. – М., 2012. – С. 1–4. – URL: http://graph.document.kremlin.ru/page.aspx?1;1610850 (12.08.2013).

2. World University Rankings 2013–2014 methodology // Times Higher Education: World University Rankings. – TES Global, 2014. – URL: http://www.timeshighereducation.co.uk/world-university-rankings/2013-14/worldranking/methodology (22.08.2014).

3. QS World University Rankings: Methodology // Top Universities: University Rankings, Guides, Forums & Events. – QS Quacquarelli Symonds, 2014. – URL: www.topuniversities.com/university-rankings-articles/worlduniversity-rankings/qs-world-university-rankings-methodology (23.08.2014).

4. Moed H.F. CWTS crown indicator measures citation impact of a research group’s publication oeuvre // Journal of Informetrics. 2010. – Vol. 4. – Iss. 3. – P. 436–438. – DOI: http://dx.doi.org/10.1016/j.joi.2010.03.009.

5. Waltman L., van Eck N.J., van Leeuwen T.N., Visser M.S., van Raan A.F.J. Towards a new crown indicator: Some theoretical considerations // Journal of Informetrics. – 2011. – Vol. 5. – Iss. 1. – P. 37–47. – DOI: 10.1016/j.joi.2010.08.001.

6. Waltman L., van Eck N.J. Source normalized indicators of citation impact: an overview of different approaches and an empirical comparison // Scientometrics. – 2013. – Vol. 96. – Iss. 3. – P. 699–716. DOI: 10.1007/s11192-012-0913-4.

7. Scimago Institutions Rankings Methodology // Scimago Institutions Rankings. Scimago Lab, 2014. – URL: http://www.scimagoir.com/methodology.php (12.08.2014).

8. CWTS Leiden Ranking 2014: Methodology – Indicators // CWTS Leiden Ranking 2014. Centre for Science and Technology Studies (Leiden University), 2014. – URL: http://www.leidenranking.com/methodology/indicators (23.08.2014).

9. InCites Help (version September 18, 2013) // InCites. Thomson Reuters, 2014. – Р. 143. – URL: http://incites.isiknowledge.com/ (26.08.2014).

10. Rehn C., Gornitzki C., Larsson A., and Wadskog D. Bibliometric handbook for Karolinska Institutet / University Library Bibliometric Team. Karolinska Institutet, 2014. – Р. 39. – URL: https://kib.ki.se/sites/kib.ki.se/files/Bibliometric_Handbook_2014.pdf (26.08.2014).

11. Rehn C., Kronman U., Wadskog D. Bibliometric indicators: definitions and usage at Karolinska Institutet. Version 1.0 / University Library Bibliometric Team. Karolinska Institutet, 2007. – Р. 33. – URL: http://kib.ki.se/sites/kib.ki.se/files/Bibliometric_indicators_definitions_1.0.pdf (26.08.2014).

12. Glanzel W. National characteristics in international scientific coauthorship relations // Scientometrics. – 2001. – Vol. 51. – Iss. 1. – P. 69–115. – DOI: 10.1023/A:1010512628145.

13. Glanzel W., Schubert A. Domesticity and internationality in coauthorship, references and citations // Scientometrics. – 2005. – Vol. 65. – Iss. 3. – P. 323–342. – DOI: 10.1007/s11192-005-0277-0.

14. Narin F. Globalization of Research, Scholarly Information, and Patents–Ten Year Trends // The Serials Librarian. – 1991. – Vol. 21. – Iss. 2–3. – P. 33–44. – DOI: 10.1300/J123v21n02_05.

15. Schubert A., Glanzel W. Cross-national preference in co-authorship, references and citations // Scientometrics. – 2006. – Vol. 69. – Iss. 2. – P. 409–428. – DOI: 10.1007/s11192-006-0160-7.

16. Wagner C.S., Leydesdorff L. Network structure, self-organization, and the growth of international collaboration in science // Research Policy.– 2005. – Vol. 34. – Iss. 10. – P. 1608–1618. – DOI: 10.1016/j.respol.2005.08.002.

17. QS Classifications // QS Intelligence Unit. QS Quacquarelli Symonds, 2014. – URL: http://www.iu.qs.com/university-rankings/qs-classifications/(24.08.2014).

18. Программа повышения конкурентоспособности Новосибирского государственного университета на мировом рынке научных и образовательных услуг (07.06.2013) // Новосибирский государственный университет. НГУ, 2014. – 27 с. – URL: http://www.nsu.ru/exp/ref/Media:5220769450afe7d1101da429Form_6_NS-v31.pdf (20.08.2014).

Автор Павел Геннадьевич АРЕФЬЕВ, главный специалист Национального фонда подготовки кадров, г. Москва

Окончание читайте в следующем номере

Опубликовано в номере октябрь 2014