ИТ-образованию и онлайн-курсам в последнее время уделяется серьёзное внимание. Не случайно этому направлению был посвящён один из восьми профессиональных форумов серии «И+»*. На профессиональной площадке эксперты обсудили наиболее актуальные проблемы отрасли.

* Форум «Интернет + образование», организованный Институтом развития Интернета при поддержке РОЦИТ, РАЭК, МКС, ФРИИ, Ростелекома, состоялся 31 мая в МИА «Россия сегодня».

Политические задачи

Российским компаниям не хватает квалифицированных ИТ-специалистов, а качество образования в российских вузах не всегда соответствует запросам работодателей. Зарубежные компании более активно, чем отечественные, принимают участие в обучении российских студентов, подготавливая таким образом кадры для себя.

— Я лично убедился в том, что в крупных университетах России есть девять кафедр Microsoft, три кафедры SUP и ни одной — «Яндекса», Mail или Rambler, — отметил советник Президента РФ, председатель совета ИРИ Герман Клименко. — Ситуация выглядит довольно странно: с одной стороны, импортозамещение, с другой — наши вузы готовят специалистов для компаний, которые нам же ограничивают поле деятельности. ИРИ решил провести исследование, результатом которого станет карта ИТ-кафедр, выяснить, сколько студентов на них обучается, в партнёрстве с какими компаниями они созданы.

По словам председателя Комитета Государственной Думы шестого созыва по информационной политике, технологиям и связи Леонида Левина, развитие человеческого капитала сегодня определяется интернет-технологиями и новыми образовательными подходами. Исследование, проведённое РОЦИТ, выявило низкий уровень владения цифровыми технологиями у граждан России. Это является очевидным барьером для полноценного использования возможностей, которые они предоставляют.

— Сегодняшние ученики — это новое цифровое поколение, но нужны и учителя, обладающие соответствующими компетенциями, наставники, играющие роль не столько носителя знаний, сколько проводника в мире больших возможностей. Для этого необходимо создать такую систему обучения, которая рождает живой интерес к профессии, — подчеркнул Л. Левин.

К 2020 г. в ИТ-индустрии прогнозируется критическая нехватка молодых специалистов. Огромный спрос на них не может быть удовлетворён тем числом абитуриентов, которые поступают на технические факультеты вузов. При этом 87% поступающих на ИТ-специальности сегодня не имеют достаточной информации о профессии, а более половины выпускников школ вообще не знают точно, кем хотят стать. Задача профессионального сообщества — помочь им разобраться в этом через систему профориентации и карьерного планирования. Уже сегодня запущены такие проекты РОЦИТ, как «Буду гуру», «ИТ — моя будущая профессия» или «Час кода» — проект, разработанный отраслью при поддержке Минкомсвязи России.

— Спрос на современное, качественное, технологичное образование существует на всех уровнях общества. Мы все понимаем роль ИТ в современной экономике. Однако до сих пор эффективное сотрудничество бизнеса и вузов скорее исключение, чем правило. Нам нужна целевая программа подготовки кадров. Предлагаю объединить все успешные практики, которые впоследствии станет возможно масштабировать и реализовывать на государственном уровне, привлекая ИРИ, РОЦИТ и другие общественные организации, — завершил выступление эксперт.

Тему продолжил директор ФРИИ Кирилл Варламов. — Технологии серьёзно меняют ландшафт экономики, профессии, обучения. Вспомните, как много было таксистов в Москве пять лет назад, и сравните с тем, сколько их теперь. И интернет-такси — это лишь небольшой сегмент технологий. А завтра эта профессия может совсем исчезнуть, если появятся машины-беспилотники. В свою очередь, технологии block-chain уже совсем скоро отберут 30% рынка у банков и финансовых компаний. Нотариусы могут лишиться 90% рабочих мест. И таких технологий очень много. Возникает вопрос: чему учить студентов? Считаю, что сегодня нужно говорить об образовании как о формировании человеческого капитала. По уровню его производства мы находимся на 26-м месте в мире, а по уровню привлекательности для человеческого капитала — на 55-м. Этим, к сожалению, обусловлена миграция талантливых людей из страны: они не получают достаточных возможностей для самореализации.

Наша образовательная система вполне способна воспроизводить эффективных программистов: на международной олимпиаде победили пять студенческих команд из 10. Проблема в том, что у нас не работает система продвижения человека от школы через вуз к работодателю. Начнём с того, что школьники не представляют себе будущего профессий. В свою очередь, вузовские программы очень слабо адаптированы к динамике рынка. Университеты существуют на бюджетные средства и не считают нужным выяснять у компаний, какие специалисты им потребуются. А тем временем происходит слом модели высшего образования: вузы перестают быть местами формирования компетенций. Их задача сегодня — понять, какие компании нуждаются в выпускниках, и адаптировать как контент, так и программы подготовки к потребностям работодателей. Кстати сказать, последние также не готовы прикладывать усилия к тому, чтобы транслировать требования к кадрам в вуз и школу.

Отношение к образованию в России прослеживается даже на лингвистическом уровне. У нас говорят «затраты на образование», а на Западе — «инвестиции в образование», считая вложения в человеческий капитал самыми выгодными.

Вызовы и потенциал

Образование сегодня сталкивается с вызовами, которые диктуют экономика, политика, общество в целом. Интернет — это динамично изменяющаяся система, а образование консервативно. Но обе эти сферы оперируют одним и тем же — информацией, и как раз на этом уровне они могут взаимодействовать, считает Людмила Бокова, заместитель председателя Комитета Совета Федерации по конституционному законодательству, правовым и судебным вопросам, развитию гражданского общества.

— Не сомневаюсь в том, что образование будет базироваться на ИТ, на применении мобильных устройств. Недавно в Европе было проведено исследование, результатом которого стала карта человеческого мозга, детально показывающая его структуру с точностью до 20 микрометров. Это позволяет понять, какие участки отвечают за новые способы усвоения информации. Мы становимся свидетелями появления нового типа обучения — онлайн-педагогики. Изменяются среда обучения и интерфейсы взаимодействия. Минобрнауки России занимает в этом отношении прогрессивную позицию. У нас в профильном законодательстве появились базовые понятия «электронное обучение», «дистанционные образовательные технологии», «электронное портфолио». Тем не менее работа в этом направлении только началась и проблем пока немало. Нужны подробные методические рекомендации по органичному использованию этих технологий. Необходимо серьёзно подойти к вопросу о выделении средств на поддержку и развитие электронной информационно-образовательной среды. Требуются рекомендации по расчёту стоимости электронного модуля образовательной программы и финансовым трансакциям между организациями, которые сегодня вынуждены участвовать в многоярусных конкурсных процедурах, с тем чтобы онлайн-курс получил право на существование. Мы до сих пор даже не договорились о терминологии в электронном обучении, и это серьёзно тормозит его развитие.

Л. Бокова считает целесообразным разработать специальную концепцию, в которой будут отражены методы моделирования и проектирования процессов информатизации системы образования, содержание и методология преподавания, формирования знаний, умений и навыков по ИТ, создание автоматизированных систем обучения вместо «электронных учебников», которые, по сути, представляют собой оцифрованные печатные книги, контроль качества образовательного процесса с использованием ИТ.

По мнению заместителя министра образования и науки РФ Александра Климова, важным трендом последних лет является повышение вариативности образовательных программ. Каждый студент должен понимать, где он сможет работать после окончания вуза. И если у него есть возможность не только выбирать модули в рамках собственного вуза, но и обучаться дистанционно, а затем перезачитывать результаты, то это позволяет существенно расширить его возможности с точки зрения востребованных на рынке труда компетенций.

Минобрнауки России подготовило необходимую нормативную базу, ещё в январе 2014 г. ведомство определило порядок применения электронного обучения, дистанционных образовательных технологий. Во многих федеральных государственных образовательных стандартах предусматривается возможность дистанционного обучения. Конечно, это не относится к медицинским и другим сложным специальностям, подчеркнул замминистра.

По инициативе восьми ведущих вузов в прошлом году была создана Национальная платформа открытого образования, на которой сегодня представлены 83 курса и обучаются более 100 тыс. человек. Своей очереди быть представленными на платформе дожидаются курсы, разработанные ведущими вузами, которые участвуют в программе достижения глобальной конкурентоспособности.

В 2013 г. был разработан межведомственный план повышения качества и увеличения количества подготовки ИТ-специалистов. Каждый год растут контрольные цифры приёма. Если в 2014 г. они составляли 28 тыс. человек, то в 2015-м — 32 тыс. Количество бюджетных мест увеличивается и в ИТ-аспирантуре, которая существует в 450 вузах. При этом очень важна общественно-профессиональная аккредитация вузовских образовательных программ.

По итогам заседания Государственного совета 23 декабря 2015 г. запускается проект «Российская электронная школа», который даст возможность детям получать образование в дистанционном режиме либо частично, либо полностью. Значение этого начинания трудно переоценить, особенно в отношении обучения детей с ограниченными возможностями, сказал в заключение А. Климов.

Дискуссию завершил директор РАЭК Сергей Плуготаренко.

— Нам интересно, чтобы выпускники понимали, что их ожидает на работе, а бизнес имел представление о том, каких специалистов он получит. Пока же, несмотря на то что 1 тыс. российских вузов ведут подготовку по ИТ-тематике, представители бизнеса отзываются о выпускниках не самыми добрыми словами, отмечая, что требуется их дополнительное обучение на местах. Выпускники, в свою очередь, не имеют представления о современных технологиях, хотя должны разбираться в них лучше преподавателей. Требования к учебным программам не совпадают с требованиями работодателей, а «оторванность» преподавателей от реалий жизни может «лечиться» только тем, что их нужно отправлять на стажировку в компании, так же как и студентов. И самая главная проблема: у выпускников складывается ложное представление о том, что те знания, которые они получили в вузах, сразу же будут монетизированы, если разместить резюме на сайте по трудоустройству.

Осенью РАЭК планирует провести большое исследование, результатом которого станет перечень требований к вузам и договорённости с Минобрнауки, Минкомсвязи России и другими профильными структурами по разработке рекомендаций к текущим программам подготовки ИТ-специалистов, их актуализации. В результате мы постараемся систематизировать и рейтинговать онлайн-курсы, создадим абитуриентам рекомендации по выбору вузов и образовательных программ.

Стандартизация и сертификация

О методах оценивания и рейтингования онлайн-курсов речь шла в рамках специальной сессии форума.

По мнению эксперта ИРИ Александра Молчанова, качество и конкурентоспособность электронных курсов способна обеспечить двухступенчатая система, включающая их стандартизацию (соответствие компонентов курса определённым требованиям) и сертификацию (подтверждение соответствия требованиям).

Как отметил эксперт, в международном масштабе за стандартизацию электронного обучения отвечает целая система стандартов (рис. 1).

В России существует комплекс национальных стандартов по информационно-коммуникационным технологиям в образовании (ТК 461 ИКТО, рис. 2).

Однако с общепринятой терминологией до сих пор существуют проблемы. В соответствии с ГОСТ Р 52653-2006 «Информационно-коммуникационные технологии в образовании. Термины и определения» электронный образовательный ресурс (ЭОР) — образовательный ресурс, представленный в электронно-цифровой форме и включающий в себя структуру, предметное содержание и метаданные о них. ЭОР может включать в себя данные, информацию, программное обеспечение. Что такое онлайн-курс, не определено нигде. Сегодня к ним относят совершенно разные объекты: и простые презентации, составленные в Power Point, и видеолекции, и сложные интерактивные продукты, и виртуальную реальность, и системы управления процессами на реальных производствах.

Как считает эксперт, в этих условиях имеет смысл использовать возможности спецификации TinCanAPI, которая позволяет обучающим системам общаться между собой путём отслеживания и записи учебных занятий всех видов, в том числе мобильного обучения, игр, симуляции, действия обучающихся в реальном мире.

TinCanAPI позволяет получать данные практически отовсюду: с устройств, в которых соединение с Интернетом нестабильно или есть только в ограниченный период времени, с любого внешнего сервера, из любых приложений.

К международным стандартам оценки качества электронных учебных материалов и электронных образовательных программ относится система OPEN ECBCHECK, которую представила Генеральный директор АККОРК Эрика Соболева. В основе системы: информация о программе/курсе и организации обучения, ориентация на целевую группу, качество контента (содержания программы), дидактический и медиадизайн, оборудование и инфраструктура.

Зарубежным опытом оценки качества онлайн-курсов поделилась Диана Богданова (Институт проблем информатики ФИЦ ИУ РАН). В США эта миссия возложена как на специализированные организации, так и на университеты.

В систему оценочных стандартов компании Quality Matters входят обзор курса, его цели и задачи, система оценивания и измерения учебных результатов, собственно учебные материалы, система взаимодействия в процессе обучения, поддержка обучающихся, доступность технологий, наличие эквивалентных альтернатив звуковому и зрительному содержанию, удобство чтения материалов, отвлекающие факторы.

Критерии компании iNACOL несколько иные, они ориентированы на конечный результат: оцениваются мастерство, личные достижения учащегося, выпускной результат, готовность к колледжу и карьере, наличие дополнительных возможностей для учащихся из экономически неблагополучных семей.

Университет Лос-Анжелеса, помимо всего прочего, оценивает педагогическое проектирование и постановку курса, технологии преподавания и обучения, доступность и универсальный дизайн. В систему критериев Университета Западной Каролины включены дополнительно к основным комментарии эксперта, проводившего оценивание, оценка реакции преподавателя на курс.

По мнению Валерия Платонова (НИТУ МИСиС), необходимо, чтобы сертификация определяла минимальный стандарт, которому должен соответствовать онлайн-курс, а рейтингование — поощряло лучшие практики, те, что выше стандарта. При этом сертификация может быть разной: научной, педагогической, общественной, этнокультурной, региональной, технологической. Соответственно и рейтингов может быть несколько.

Единственное общее условие независимой оценки качества курсов — наличие их реестра на основе стандарта метаданных. В связи с этим эксперт считает целесообразным разработать в ТК 461 ИКТО стандарт метаданных онлайн-курса.

Опубликовано в номере сентябрь 2016