ХХ юбилейный семинар-конференция проекта «5-100» побил рекорд посещаемости: за три дня в его работе приняли участие почти 1,3 тыс. чел., что свидетельствует о возрастающей роли мероприятия как площадки для обмена лучшими практиками и расширения межвузовского взаимодействия.

Управление научной репутацией, интернационализация образования, международная академическая мобильность и рекрутинг студентов, методология рейтингов, подготовка научных журналов по международным стандартам и требованиям индексов цитирования, повышение качества научных публикаций – вот лишь неполный перечень тем, который обсуждали представители российской высшей школы, экспертного сообщества и органов государственной власти.

«5-100»: ПрИОрИТеТы И рИСКИ ПрОеКТа

В открытии конференции приняла участие заместитель министра образования и науки РФ Людмила ОГОРОДОВА, подчеркнувшая заинтересованность ведомства в качественном развитии вузов — участников проекта.

— В поручении Президента РФ ставилась задача, что не менее пяти российских университетов к 2020 г. должны войти в первую сотню ведущих мировых вузов. Несмотря на некоторые успехи в предметных рейтингах, это не является эквивалентом выполнения майского Указа В.В. Путина, который направлен на достижение стратегических показателей.

У нас не только не очень хорошо с продвижением в рейтингах: есть и негативная динамика. Так, в рейтинге THE ухудшили свои позиции Уральский федеральный университет, Нижегородский государственный университет и другие участники проекта, которые, очевидно, не вполне корректно формируют программы повышения конкурентоспособности и дорожные карты, позволяющие их реализовывать (табл. 1).

Что касается уже упомянутых предметных рейтингов, там университеты представлены более широко (табл. 2); пять участников входят в первую сотню ведущих мировых научно-образовательных центров. Наши традиционно сильные научные области — это гуманитарные и компьютерные науки, физика. Но было бы значительно лучше, если бы мы расширили их количество. Практически все вузы в своих дорожных картах запланировали развитие стратегических академических единиц по направлению «Науки о жизни». Но тогда результаты этой работы должны отражаться и в предметных рейтингах, и в публикационной активности.

С точки зрения динамики публикационной активности хорошо себя проявили Тюменский государственный университет и РУДН. Это университеты второй волны, которые находятся в менее выгодных условиях по сравнению с вузами первого набора. Тем не менее они ответственно отнеслись к поставленной задаче.

Ряду вузов необходимо стремиться к более выраженной публикационной активности, т.е. прирост должен быть по высокоцитируемым областям, к которым сегодня относятся, в частности, социальные науки и инженерные технологии. Кроме того, Международный совет обратил внимание на то, что практически каждый университет планировал развитие стратегических академических единиц по медицинским наукам, но не может продемонстрировать результаты ни в рейтингах, ни в публикациях.

Но если невыраженная динамика — это всего лишь повод для того, чтобы обратить внимание вуза на публикационную активность, то некачественные публикации в журналах, которые с течением времени исключаются из списков РИНЦ, WoS и Scopus, — долгосрочный негативный тренд. Международный совет штрафует за это, требует снять объём субсидий частично или полностью. В результате авторитет и репутация университета в рейтингах автоматически падают. Научный мир в целом очень негативно относится к подобной деятельности в погоне за показателями. В целом таких публикаций у участников немного, не более 5%, но важно, чтобы эта ответственность вузами была усвоена. Если организация вошла в проект, надо демонстрировать и научную культуру, так как репутационные показатели в рейтингах в приоритете.

Не менее сомнительный показатель — высокий уровень самоцитирования публикаций. Следует эффективно развивать науку, а не ссылаться на предыдущие исследования; собственно, для этого и существует проект «5-100». Самый высокий уровень самоцитирования показали Казанский и Уральский федеральные университеты, Томский политехнический университет. Ректоры этих вузов уже отчитались о перечне мероприятий, принятых для того, чтобы исключить первый и второй негативные тренды, тем не менее они окажут влияние на объём субсидий, поскольку решение будет приниматься осенью.

Возможно, пока не созданы условия, нет достаточного объёма финансирования, критической массы ресурсов, для того чтобы обеспечивать показатели научной активности, но совсем непонятно, когда вуз не способен планировать свою деятельность. По отчёту только Томский государственный университет в 2016 г. выполнил на 100% свои планы (рис. 1).

Четыре вуза не достигли запланированных показателей по числу зарубежных научно-педагогических работников, пять университетов — по количеству иностранных студентов, четыре — по среднему баллу ЕГЭ и доле доходов из внебюджетных источников (рис. 2).

Вузы, реализующие программы глобальной конкурентосопособности, являются основными участниками приоритетного национального проекта «Образование». Мы ежемесячно выпускаем доклад о результатах данного проекта, который попадает на стол премьер-министра России вместе со сведениями о других приоритетных проектах. А поскольку Правительство РФ перешло на проектное управление, в основе которого лежат информационные технологии, показатели становятся прозрачными, открытыми и доступными для анализа. Сегодня в целях содействия вузам проводятся мероприятия по переносу финансирования на начало года, по миграционной политике, по согласованию программ развития университетов с приоритетным национальным проектом и с Национальной технологической инициативой. Мы находимся в диалоге, но проект «5-100» — это дело репутации вузов, а значит, и их ответственности.

Ректор РУДН Владимир ФИЛИППОВ обозначил риски и вызовы, связанные с участием в проекте «5-100» крупных университетов.

Первый вызов связан с многопрофильностью вузов. По словам эксперта, даже в проекте «5-100» нельзя в качестве приоритета выделять всю медицину, это возможно лишь в отношении трёх-четырёх направлений. Однако при выбранных приоритетных направлениях международно ориентированный университет обязан и другие 90% направлений подготовки реализовывать на мировом признанном уровне.

Пример Инженерной академии РУДН показывает близкую, но иную проблему для многопрофильного вуза. В новой России связи университетов с отраслевыми министерствами и ведомствами усложнились в силу новых подходов в межбюджетных отношениях. Прямая финансовая поддержка отраслей стала невозможной, ведомства предпочитают отдавать её «своим» вузам. При этом многопрофильность даёт уникальную возможность проводить междисциплинарные исследования, как в случае с Институтом космических технологий. Это позволило выстроить систему базовых кафедр, заключить соглашения о подготовке специалистов с ведущими российскими компаниями.

Специфическим вызовом является уникальность РУДН. При наличии 7,5 тыс. иностранных студентов в университете девять кафедр русского языка, которые обеспечивают разные направления подготовки специалистов. Ещё девять кафедр дают возможность российским студентам получать дипломы переводчиков по двум-трём иностранным языкам. На 18 кафедрах работают около 600 преподавателей русского и иностранных языков, из них большая часть не кандидаты и не доктора наук.

— Требовать от них публикаций в Web of Science или Scopus, тем более в первых двух квартилях, практически нереально. А ведь количество публикаций и индекс цитируемости вуза делятся на весь коллектив. Возможно, следует ввести для таких преподавателей понятие «тьюториал», что соответствует практике западной высшей школы, т.е. вывести эту категорию за рамки НПР, сохранив определённые льготы. Тем более что к подобной работе привлекаются и аспиранты, и магистранты. При распределении на них показателей мы существенно проигрываем зарубежным вузам.

Вызов для вузов, стремящихся к большой доле зарубежных студентов, состоит в проблеме их признания у иностранных работодателей. Нередко бывает так, что из РУДН в конкретной стране оказываются один-два выпускника по определённой специальности. В связи с этим в вузе пришлось создать департамент трудоустройства иностранных выпускников, что влечёт необходимость целевой работы с зарубежными работодателями по десяткам специальностей.

Общая для вузов второй волны проблема, по словам В. Филиппова, заключается в том, что суммы средств, выделенных им в рамках проекта «5-100», в 10–15 раз меньше, чем для вузов первой волны. При этом их продвижение оценивается по одним и тем же критериям.

— Мы в РУДН пытаемся решить эту задачу путём выделения значительных собственных средств на софинансирование проекта. Но более важно, чтобы и вузы второй волны получили финансовые ресурсы на научные проекты.

БОЛОНСКИЙ ПРОЦЕСС

Россия присоединилась к Болонскому процессу в 2003 г., и до сих пор не прекращается обсуждение места в нём нашей страны. Позиция Минобрнауки России заключается в том, что необходимо действовать исходя из национальных интересов. Тем не менее у России есть и определённые обязательства. Как отметила Л. Огородова, в 2017 г. мы должны будем подготовить Национальный доклад, представив страну с точки зрения уровня развития системы образования, соответствующего усилиям и финансам, которые в неё были вложены.

— Мы стараемся выходить на международные стандарты, создавать единое образовательное пространство, открывать систему образования. Начиная с 2003 г. было проведено немало мероприятий, которые касаются гармонизации европейской и российской систем образования. В Национальном докладе мы должны правильно отразить и образовательную позицию страны, и обязательства по интернационализации. При этом важно понять, где лежит водораздел между нашими интересами и международными стандартами.

До сих пор продолжаются споры о том, следует ли выстраивать систему образования исходя из уровневой схемы. Негативные оценки ряда экспертов связаны с обучением в магистратуре или введением аспирантуры как третьего уровня высшего образования. И в публичном пространстве, и в содержательном аспекте ситуация должна стать более сбалансированной, считает директор Департамента государственной политики в сфере высшего образования Минобрнауки России Александр СОБОЛЕВ.

На развитие влияет ряд факторов. Первый — это международные обязательства России. Неоднократно с высоких трибун звучали слова о том, что, несмотря на сложности политической обстановки, дестабилизирующие факторы, система образования является в некоторой степени транснациональной. Есть международное партнёрство, и Россия придерживается выполнения своих обязательств в рамках соглашений.

Ереванская встреча министров образования в 2010 г. задала новые приоритеты Болонского процесса. Основным из них является повышение эффективности образовательных систем. Важные тренды — анализ востребованности выпускников, построение системы образования в течение всей жизни. Серьёзное внимание уделяется социализации студентов, в частности созданию условий для людей с особыми образовательными возможностями.

Несмотря на важность изменения содержания, внедрения инновационных технологий, цифровой образовательной среды, серьёзным фактором трансформации образовательных систем становятся структурные реформы. Пример — структурные преобразования в Европе, Азии, Америке. При этом речь идёт о введении более гибких моделей, систем обеспечения мобильности, качества, мониторинга. В этом смысле сам Болонский процесс можно воспринимать как набор сервисов, модулей, инструментов, которые просты и удобны в использовании, поскольку они апробированы и их можно напрямую внедрять в национальную систему образования.

Если говорить о нормативной базе, то основным результатом деятельности рабочих групп, обсуждений, совещаний стали два ключевых документа: новая редакция ECTS*, в которую вошли предложения всех 48 стран — участниц Болонского процесса, и Европейское руководство по качеству. Это документ, который позволяет вузам выстраивать образовательные программы на основе собственных стандартов.

*ECTS (англ. European Credit Transfer and Accumulation System — европейская система перевода и накопления баллов) — система учёта учебной работы студентов при освоении образовательной программы или курса. На практике система ECTS используется при переходе студентов из одного учебного заведения в другое на всей территории европейского союза и других принявших эту систему европейских стран. Один учебный год соответствует 60 ECTS-баллам, что составляет около 1,5–1,8 тыс. учебных часов. Для получения степени бакалавра нужно набрать от 180 до 240 ECTS-баллов, а для магистра — добрать недостающие до 300 (то есть ещё от 60 до 120 ECTS-баллов).

Ещё один важный документ — методическое руководство по составлению национальных докладов, которые становятся важными элементами транспарентности и гармонизации образовательных систем. С одной стороны, это способ сделать свою систему прозрачной, с другой — возможность на основании выводов по итогам доклада что-то изменить в представлениях сообщества или в самой системе.

— К сожалению, в 2013 г. Россия не смогла представить Национальный доклад. Это было связано с рядом трудностей в создании организационных структур в рамках Минобрнауки России. Следующий доклад, который мы представили в 2015 г., был подготовлен, с нашей точки зрения, не очень квалифицированно. Основная проблема заключается в том, что системы статистики, которые используются в России и в Европе, не полностью совпадают. Кроме того, существуют разные подходы в интерпретации тех или иных статистических сведений. В нашей стране на тот момент система мониторинга только создавалась, отчёт готовился по данным 2013–2014 гг., когда ещё не было программы ведущих вузов, национальных университетов, проекта «5-100», не говорили об инклюзивном образовании. Вообще, многих проектов, которые сегодня стали нашим образом жизни, тогда ещё не существовало, и они не могли быть представлены в Национальном докладе.

По ряду показателей ситуация сложная до сих пор, например по практике двойных дипломов. Если оценивать данные отечественных вузов и западных университетов, то цифры различаются в 10 раз не в нашу пользу. Совместные программы в российских вузах в общем числе образовательных программ занимают 2%, выдача европриложения к российскому диплому — 5%, менее 10% вузов в той или иной форме применяют практику ECTS. А по данным европейских университетов, статистика ещё хуже, потому что они не подтверждают те совместные программы и практику двойных дипломов, которые реализуются российскими вузами.

Сегодня доклад уже готовится. Следует отметить: у нас уже достаточно данных по трудоустройству выпускников, что в своё время было большим вызовом для России. К сожалению, пока отсутствует аналитика, которую можно собрать только с помощью социологических опросов.

Поэтому мы обратились к вузам с предложением поделиться своим опытом, как они реализуют совместные программы, с какими университетами, по каким уровням образования, в каких формах реализуется европейское приложение к диплому, программы академической мобильности, какова практика использования зачётных единиц.

Для Европы в приоритете Национальная рамка квалификаций, но в России за это отвечает Министерство труда и социальной защиты РФ. Тем не менее параллельно выстраивается система профессиональных и образовательных стандартов. Надеемся, что в течение двух-трёх лет Национальная рамка квалификаций, включая внутреннюю систему стандартизации, будет объединена.

Важнейшее значение придаётся всему, что касается академической мобильности. За последние три года в четыре раза увеличилось число иностранных студентов, которые приезжают в Россию. В этом есть заслуга и административного воздействия, когда ряд показателей становится определяющими для вузов и включаются в программы развития и мониторинга. Минобрнауки России инициирует проект академической мобильности. Несмотря на то что есть определённые сложности с применением сетевых форм обучения, введением модульности, мы надеемся, что в течение года нам удастся изменить законодательство, и это позволит существенным образом повысить уровень как внутренней мобильности, так и внешней.

Серьёзное движение наблюдается в системе обеспечения качества, которая существенно отличается от европейских форм и базируется на показателях независимой оценки. Принят соответствующий Указ Президента РФ, создан Национальный совет по компетенциям и квалификациям. Отраслевым комиссиям сейчас фактически переданы права по профессиональной аккредитации образовательных программ. В ближайшее время это законодательно и организационно будет завершено.

Ещё одно направление — доработка образовательных стандартов и запуск с 2018 г. с учётом профессиональных стандартов примерных образовательных программ, которые будут выстраиваться на основе современных требований рынка труда.

Фактически ожидается ослабление государственного надзора, т.е. госструктуры будут постепенно уходить из этой сферы, передавая надзорные функции общественным организациям либо ассоциациям работодателей, с тем чтобы обеспечить качество образовательных программ. Это общемировой тренд, и мы ему следуем, конечно с учётом национальных особенностей.

Надежда КАМЫНИНА, и. о. проректора по учебно-методической работе и международной деятельности Московского государственного университета геодезии и картографии, отметила, что сведения, которые агрегируются в национальных докладах, формируют повестку развития высшего образования на последующий период. Сегодня российские вузы движутся в том формате, который был определён национальными докладами, сданными в 2015 г. В связи с этим важно, чтобы те сведения, которые будут представлены в 2017 г., оказались корректными и позволили сформировать такую повестку, которая была бы выгодна России. Наша задача — соотнести требуемые секретариатом показатели с российскими реалиями и представить информацию в том виде, который бы позволил считать показатели эффективными.

В. Филиппов подчеркнул, что в Болонском процессе речь шла об интеграции России в мировое сообщество: либо мы консолидируемся, либо разделяемся.

— Ещё в 1988 г. в СССР в порядке эксперимента пытались ввести систему «бакалавр — магистр» в Университете дружбы народов: Европейский совет по образованию принял решение рекомендовать не признавать на уровне магистров советских специалистов, учившихся в течение пяти лет, поскольку степени магистра должен предшествовать уровень бакалавра. До сих пор Великобритания признаёт российских инженеров только на уровне бакалавриата. И когда стоял вопрос о приёме России в Болонский процесс, многие страны были не заинтересованы в том, чтобы крупный игрок с такими же стандартами и структурой вошёл на европейский рынок.

Но более важно, что этот процесс полезен для содержательной части высшего образования, для диверсификации образовательных траекторий. Одни выпускники идут в науку, другие — на производство, третьи вообще меняют специальность. Но раньше всех учили по одинаковому плану. Система «бакалавриат —магистратура» обеспечивает необходимую вариативность. Если студент желает двигаться в области науки, то он поступает в магистратуру по своей специальности. Если кто-то хочет поменять специальность на родственную, то он может без труда это сделать. А кто-то после бакалавриата идёт работать. Таким образом обеспечивается индивидуализация образования.

Что касается аспирантуры, то здесь пока немало сложностей и стране нужно постараться отстоять национальные интересы. Став формально третьим уровнем высшего образования, без обязанности соискателя защищать кандидатскую диссертацию аспирантура подверглась критике учёных из РАН, ведущих педагогов. Необходимо принять решение о том, как сохранить основной посыл аспирантуры на подготовку квалификационной работы, которая бы признавалась в других странах как диплом PhD. Иностранные выпускники уже сегодня задумываются над тем, стоит ли идти в российскую аспирантуру, если она не обеспечивает учёной степени. И они уезжают с русским языком в вузы Казахстана, который тоже вступил в Болонский процесс, но там защита кандидатской обязательна.

Дискуссию завершил А. Соболев.

— В этой области действительно немало проблем, и их мы планируем обсудить в рамках специальной конференции с участием европейских вузов. Ключевые вопросы — согласование российской аспирантуры с PhD, их сочетание с потребностями отечественного рынка труда. В стране до сих не определено место для выпускников аспирантуры в Национальной рамке квалификаций, отсутствует профессиональный стандарт научного работника и есть проблемы с профстандартом педагога. Рынок труда модифицируется: практика ведущих вузов показывает, что выпускник аспирантуры может пробовать свои силы не только в научной работе, но и в экспертизе, консалтинге, отраслевых исследованиях, предпринимательстве и т.д. Фактически образ подготовки аспиранта как научного работника начинает меняться, поэтому нужно нормировать рынок труда. К сожалению, это не в силах сделать одно лишь Минобрнауки России. Мы взаимодействуем с Национальным советом, Минтруда России и т.д., но не всегда хватает возможностей для эффективной коммуникации. Изучение международного и российского опыта будет способствовать решению этих вопросов.

РЕЙТИНГИ И МАРКЕТИНГ: СТраТеГИИ аКаДеМИЧеСКОГО ПреВОСхОДСТВа

В 2016 г. 689 млн чел., или около 10% населения Земли, составило своё мнение о вузах, получая информацию из рейтингов. В топ-100 университетов 2017 г. доминирующие позиции занимают Великобритания и США. При этом очевидны признаки того, что университеты из других регионов, в частности из Латинской Америки и Африки, развиваются быстрыми темпами. О трендах высшего образования рассказал директор по данным и аналитике Times Higher Education (THE) Дункан РОСС.

По информации агентства Moody’s, сегодня наблюдается повсеместный рост спроса на высшее образование. Несмотря на это, государства хотят, чтобы вузы работали эффективнее за меньшие деньги. К тому же университеты становятся предметом дополнительного внимания и контроля. Например, 100 лет назад вузы могли делать всё что угодно, самостоятельно решая, кого и чему учить. Но поскольку ключевым инвестором для высшего образования является правительство, оно имеет право знать, какую ценность и результат получает за те деньги, которые вкладывает.

В свою очередь корпорации ищут талантливую молодёжь по всему миру. Для того чтобы это стало возможным, университеты должны иметь чёткую программу действий.

Ключевой фактор успеха — дифференцированное превосходство: университет должен быть лидером в определённой сфере.

Не менее важны ресурсы. Они, конечно, не гарантируют, что вуз войдёт в топ-100, но без них это в принципе невозможно. Страны Персидского залива: Оман, Кувейт, ОАЭ — сегодня активно инвестируют средства в высшее образование.

Когда рейтинг THE стартовал в 2004 г., он насчитывал 200 участников. В 2010-м была изменена методология, число университетов увеличилось до 400. В 2015 г. последовали очередные изменения: было принято решение исследовать ситуацию внутри каждого университета и расширить число участников до 800. В 2016-м в рейтинге участвовали уже 980 вузов, в 2017 г. 1 тыс. университетов. Но даже эта цифра лишь 4% вузов, существующих в мире.

Методология рейтинга базируется на трёх основных источниках. Первый — библиометрические данные, и здесь THE поддерживает компания Elsevier. Второй — сведения, которые предоставляют сами университеты в формате онлайн. Эта информация проходит ряд проверок. Третий пункт — ежегодный опрос 10 тыс. учёных по случайной выборке. Проводятся и скрытые измерения, позволяющие интерпретировать показатели разных университетов. Эксперты оценивают цитирование, доходы от международного бизнеса, исследовательскую активность и преподавание. Каждое из этих направлений имеет свой вес. Поэтому вуз может воздействовать на какой-либо показатель, но его влияние на положение в рейтинге окажется минимальным.

Один из важнейших показателей — цитирование. Анализ осуществляется по 344 предметным областям, и в каждой из них выделяются типы публикаций: монографии, статьи и т.п. По состоянию на 2016 год Scopus агрегировал более 64 млн публикаций. При этом были исключены «подвешенные» журналы, которые ранее были очень влиятельными, но затем их репутация снизилась, и они перестали публиковать качественные работы. В прошлом году в базу данных были включены 11 млн публикаций, исключены 263 тыс.

Показатели цитирования напрямую связаны с международным взаимодействием университетов, т.е. лучше цитируются статьи, написанные в соавторстве. В 2015–2016 гг. подобных статей среди 11 млн было всего несколько сотен, но их влияние на общий результат колоссально. Недавно в расчёт индекса цитирования были включены публикации книг, отдельных глав.

Россия на сегодняшний день находится примерно в середине институционального рейтинга THE. При этом в ряде областей страна продвигается опережающими темпами, а в других её потенциал ещё не до конца реализован.

Например, в научно-исследовательской деятельности у России серьёзные успехи, её показатели выше результатов Испании или Японии. Но в цитировании очевидны определённые проблемы, и главная причина — в подготовке статей на английском языке. База данных компании Elsevier включает не только англоязычные журналы, но процитировать их мало кто может.

Россия традиционно сильна в преподавании, в то же время по интернационализации страна отстаёт. Необходимо больше иностранных студентов, преподавателей и статей, написанных в сотрудничестве с зарубежными исследователями. Связи российских университетов с международным бизнесом развиваются неплохо. В ряде случаев установлены особые партнёрские отношения, но этот показатель весит всего 2,5% в рейтинговой системе THE.

Как же всё-таки попасть в этот рейтинг? Существуют три основных критерия.

— Во-первых, в приоритете ориентированные на исследовательскую деятельность университеты, которые в течение последних пяти лет активно публиковали научные статьи, обзоры, тексты конференций, монографии. Порог для входа — 150 публикаций в год. Во-вторых, в рейтинг попадают вузы, обладающие серьёзным педагогическим составом по различным областям. В-третьих, важно, готов ли сам университет участвовать в рейтинге, предоставлять актуальные и достоверные данные.

Классическая стратегия маркетинга 4P в современных условиях на рынке высшего образования не работает. Всё, что остаётся — это один из её элементов, — продвижение бренда и привлечение студентов. Неважно, как это назвать — коммуникации или промоушн, смысл один и тот же, уверен Йоахим ЭКСТРЕМ, председатель комитета по маркетингу и рекрутингу Европейской ассоциации международного образования, менеджер проектов Университета Упсалы (Швеция).

Упсальский университет был основан в 1477 г., сегодня в нём обучаются 45 тыс. студентов, и каждый 10-й — иностранец. Вуз входит в топ-100 рейтинга THE. В 2011 г. обучение для иностранных студентов в Швеции стало платным, и 70% из них уехали в другие страны.

— 15 тыс. долларов в год — сумма немалая, и необходимо чётко понимать, что вы можете дать студенту за эти деньги. Нам пришлось соревноваться за хороших студентов, которые готовы платить за учёбу. Их родители при этом внимательно оценивают позиции университета в международных рейтингах: за такие деньги им хочется, чтобы вуз располагался чуть выше, чем конкуренты. При этом нужно понимать, что разница в рейтинге THE, например, между 90-м и 110-м местами всего 0,4%.

Студенту непросто принять решение, в каком университете учиться даже в своей стране. Если говорить о России, где цена обучения ниже, чем в европейских странах, всё равно для студента это серьёзные инвестиции. Ежегодно в мире начинают учиться примерно 5 млн студентов, около половины из них платят за обучение. Как же сделать так, чтобы об университете узнала максимально широкая аудитория, учитывая, что предложение «для всех» неинтересно по большому счёту никому. Необходимо оценить существующие программы подготовки и выделить в них что-то актуальное, например акцент на защиту окружающей среды, и ориентировать их на студентов из тех стран, которые в этом нуждаются. Важно понимать, какие стипендии, карьерные возможности может предложить программа. С этой точки зрения выстраивается идеальный для университета профиль студента.

Университет сегодня — это сплав науки и бизнеса. Поэтому маркетинговая стратегия раздваивается. С точки зрения бизнеса важно выяснить, благодаря каким группам студентов вуз сможет максимально заработать. С научной точки зрения — кому он сможет помочь в реализации целей и амбиций.

Далее можно выделить две группы студентов. Одним высшее образование нужно для того, чтобы выстраивать карьеру, получить высокооплачиваемую работу. Для таких студентов представляют ценность контакты вуза с непосредственными работодателями. Другая группа — студенты, которые ориентированы на исследовательскую работу. Они планируют продолжить обучение в магистратуре и аспирантуре, поэтому им нужна стипендия. Это отправная точка для сегментации рынка.

Бизнес-модель современного университета не направлена на то, чтобы получить как можно больше денег со студентов. Важно сделать акцент на уникальном наборе сервисов и опций, способных удовлетворить их образовательные потребности, — подчеркнул в завершение эксперт.

Опубликовано в номере июль-август 2017