Центральным событием секции «Образование» Международного культурного форума стала дискуссионная панель «Культура, образование, наука в обществе цифровой экономики», ключевые темы которой были обозначены так: изменение восприятия и осознания информации в цифровую эпоху, адаптация индивидуального и общественного сознания к реальности больших данных; баланс цифровых и традиционных технологий в образовании; универсализация и индивидуализация образовательных, культурных и научных компетенций в развитии современного человека.

Действительно, мы часто размышляем о технических аспектах этих вопросов, не задумываясь о том, какова моральная, этическая сторона внедрения инноваций, как они влияют на формирование человека и какими окажутся будущие поколения.

Татьяна ЧЕРНИГОВСКАЯ, и.о. декана Факультета свободных искусств и наук, заведующая Кафедрой проблем конвергенции естественных и гуманитарных наук и Лабораторией когнитивных исследований Санкт-Петербургского государственного университета:

— Сегодня множество отраслей знания, которые ранее развивались сами по себе, стали единой областью. Современные наука и образование полидисциплинарны. В истории человечества ещё ничего подобного не было, это точка перехода к другой цивилизации, поэтому ответственность учёных перед обществом растёт. Чем мощнее наука, тем больше опасностей, поэтому возникает задача подготовки людей, способных осознавать эту опасность.

Человеческий мозг — это гигантская нейронная сеть, ничего более сложного в природе нет. Но не нужно думать о том, что мы принимаем решения, вспоминая Аристотеля или Декарта. Большинство решений неосознанны, неадекватны и порой опасны. Тем не менее мозг не умеет не учиться. Это происходит везде, не только в учебной аудитории, хотя организация всеобщего профессионального и высшего образования — это то, что ему наиболее полезно.

Если мы будем знать, как мозг воспринимает информацию, изменятся средства коммуникации. Станет возможной подготовка интеллектуальной элиты, соответствующей требованиям общества. Пока в мире этого нет, и, возможно, образование следует выстраивать по совершенно иным принципам. За полтора часа в мире публикуется около 10 научных статей по приоритетным областям знания, но мы о них не успеваем даже узнать. И очень возможно, что учить в школе следует не предметам, а иным вещам: как извлекать информацию из внешнего мира, где её искать и как проверять, как контролировать внимание и память, правильно классифицировать данные и т. п. Для обеспечения этого требуются огромные вычислительные мощности. Обучение меняет мозг физически, приводит к увеличению числа аксонов и толщины нервных волокон. Эффективность серого и белого вещества растёт у тех, чей мозг занят трудной работой.

Нано- и биокогнитивные социальные технологии изучают конвергенцию в образовании, развитие креативности и междисциплинарности мышления начиная со школы. Сегодня дети очень поумнели, у них повысилась скорость обработки информации и они любят решать новые задачи. Студенты приступают к реальным научным проблемам, решения которых ещё нигде нет.

К сожалению, есть и серьёзные трудности. Поколение Google использует «плоский мозг» — носитель памяти, который лежит в кармане. Те, кто проводит в Интернете 20 часов в день, испытывают серьёзные проблемы с памятью, имеют отклонения в качестве серого и белого вещества. Приносит вред сам факт интернет-зависимости.

Что же нас ждёт в будущем? Если появится искусственный интеллект, обладающий сознанием, то у него будут свои цели и планы, в которых людей может просто не оказаться. Техническая возможность для этого есть уже сейчас. Это ставит огромные правовые и этические вопросы. Всерьёз обсуждается тема о том, чтобы признать искусственный интеллект личностью. Кто попадает в правовое поле? Автор программы, владелец или сама технология? Мир становится нестабильным и прозрачным. Каждому известно, с кем мы общаемся, что покупаем, где находимся в данный момент. По-настоящему секретную информацию удержать становится всё сложнее.

Науку остановить никогда и никому не удавалось, даже если кажется, что она аморальна. Поэтому выход есть только один. Гуманитарная составляющая нашего образования для всех, включая детей, студентов и взрослых, должна стать приоритетом.

Ирина БОКОВА, болгарский политический и общественный деятель, дипломат, экс-директор ЮНЕСКО:

— Все эти темы: Интернет, цифровые образование и культура, их влияние на людей — встают перед обществом со всей серьёзностью. С одной стороны, это новые возможности, позволяющие быть в курсе всего происходящего 24 часа в сутки, трансграничное общение. Но в то же время, постоянно находясь в цифровой среде наша память становится фрагментарной. ЮНЕСКО придаёт большое значение формированию цифровой грамотности, поскольку она облегчает доступ к образованию, а это не только знать, уметь читать и писать. Сегодня мы всё чаще говорим об этике, моральных принципах, о том, что мы всё‑таки человеческое общество. Поэтому мы принимаем активное участие в глобальных образовательных инициативах: по окружающей среде, уважению к толерантности.

Новые технологии не только не решают эти задачи, но и ставят новые. Одна из интересных проблем, которой занимается ЮНЕСКО, — биоэтика. Всплеск интереса к этой программе обусловлен тем, что искусственный интеллект развивается всё активнее.

Мы много обсуждаем вопросы качества образования с точки зрения статистики. Но ребёнку, для того чтобы быть вовлечённым в образовательный процесс, очень важно читать книги, поскольку в процессе чтения формируются совсем иные навыки, нежели при общении с гаджетами.

Система образования находится на пороге серьёзных изменений. Очевидно, что уже невозможно осуществлять образовательный процесс так, как это происходило последние десятилетия. Объём данных, с которыми мы работаем, скорость их устаревания колоссальны. Возможно, учиться в современном мире нужно чему‑то другому, потому что по объёму знаний компьютер нас будет всегда обгонять, а всё, что мы выучим, — устаревать. Тем не менее, я уверена, никто и ничто не сможет заменить учителя. Массовые онлайн-курсы — это прекрасно, но когда речь заходит о ценностях, об этике, то они передаются только от человека к человеку.

Григорий ТРУБНИКОВ, заместитель министра образования и науки РФ:

— В мире происходит множество процессов: политических, религиозных, территориальных, но культура, образование и наука — это три базовые позиции, с которых начинается нормализация отношений, это то, что лидеры стран в многополярном мире будут удерживать до последнего.

Имея связь с культурными традициями, можно не бояться мира машин, искусственного интеллекта и неизвестно каким образом структурированных данных. Безусловно, нам не избежать дигитализации, но в погоне за этой тенденцией мы не должны забывать, что цифровая информация — это продукт человеческой деятельности, поэтому человек должен установить над ней свой контроль, иначе он просто исчезнет.

Что касается образования, то я считаю, что живое общение крайне важно. Мы можем говорить об онлайн-обучении, но молодому человеку необходима обратная связь от преподавателя. Когда даже маститый академик читает лекцию по Интернету, он, возможно, удержит аудиторию в 100 тыс. человек. Но что если каждый захочет спросить у него о чём-то лично? Это в режиме реального времени сделать невозможно. Живое общение — то, что мы должны сохранить в образовании.

Несомненно, онлайн-образование необходимо, потому что позволяет связывать аудиторию, сохранять качественный уровень и доступность для миллионов, предоставляет человеку право выбора. Но научная школа обеспечивает преемственность.

Цифровизация приведёт к отмиранию привычных нам некоторых элементов образования. На мой взгляд, через лет пять — семь диссертации по таким наукам, как экономика, лингвистика, юриспруденция, исчезнут: системы искусственного интеллекта будут справляться с анализом лучше учёных. При этом в некоторых малоизученных областях диссертационные работы будут приравниваться к открытию.

Что касается систем обработки больших данных, то есть труднодостижимая цель — создать компьютер, идентичный человеческому мозгу. Но человечество просто не найдёт столько энергии, чтобы обеспечить работу такого устройства. В этом наше преимущество. Крайне важна тема баланса. Нельзя отрывать гуманитарные науки от естественных, онлайн-обучение от традиционного. Всё это важно, для того чтобы сохранить контроль человечества над окружающим миром.

Ирина ГОРДИНА, заместитель директора направления «Молодые профессионалы» Агентства стратегических инициатив (АСИ):

— В ноябре мы провели неформальную конференцию, посвящённую учреждению Университета 2035. Его основная миссия — подготовка кадров для цифровой экономики. С одной стороны, мы исходим из того, какие возможности для образования есть сейчас, с другой — готовим людей, способных учиться всё время. Совершенно очевидно, что освоить одну профессию и прожить с ней всю жизнь невозможно. Каждые два-три года наши компетенции будут устаревать. Что делать в этой ситуации? Прежде всего научиться забывать то, что стало неактуальным, для того чтобы двигаться дальше. Опыт, авторитет, завоёванный в какой-то профессии, будет нас тормозить.

Кроме того, важно учиться оставлять цифровой след. Работодатели уже сегодня изучают социальные сети потенциального работника: с кем он связан, каков его рейтинг среди коллег. Трудовые книжки уже неактуальны: то, что вы были директором какой-то фирмы пять лет назад, никому не интересно. Важно, каким инструментарием вы владеете и что умеете. Компетенции будут подтверждаться в цифре начиная со школы. Сегодня можно совершенно по-новому оценить квалификацию студентов. Это бизнес-проекты, которые они защитили по своей специальности, получив финансирование. Такой выпускник — готовый специалист, который уже доказал что-то на деле. Если говорить о среднем профобразовании, то для выпускников вводится демонстрационный экзамен в соответствии с требования World Skills. Цифровой след оказывается сформированным, и работодатель способен оценить, что умеет кандидат.

Вениамин КАГАНОВ, помощник заместителя Председателя Правительства РФ:

— Возможно, не всё так плохо. Может, мы свои взрослые страхи переносим в будущее, потому что не видим в нём себя? Уверен, что дети с этим разберутся намного быстрее. Человечество умеет приспосабливаться. Конечно, случаются издержки, и они могут быть опасными. Мы сейчас боимся не ограничений, а возможностей. Но они дают в том числе и средство для борьбы с ограничениями.

Цифровая экономика в той или иной степени уже существует. Вслед за ней придёт так называемая креативная экономика, в которой цифра — это лишь средство. Книга тоже когда-то была только средством, и когда книги начали печатать в массовом порядке, то возникло беспокойство: как люди будут общаться? А когда появилась шариковая ручка, считалось, что дети станут инвалидами. Безусловно, всё изменится, но наивно думать, что мы знаем, как это произойдёт. Все наши самые смелые прогнозы, как правило, отстают от жизни.

Вадим ВАНЬКОВ, советник министра культуры РФ:

— Когда говорят о цифровой экономике, обычно подразумевают связь, коммуникации, информацию, промышленность. Очень редко вместе встречаются цифровая экономика и культура.

Понятно, что основа цифровой экономики — это данные. Но вопрос — что это такое, для чего мы их собираем и используем. Если оценить с точки зрения культуры, то можно выделить три направления. Первое — оцифровка культурного наследия. Существуют проект НЭБ, Государственный каталог музейного фонда. Фактически всё, что находится в музеях Российской Федерации, оцифровано и представлено на специальных ресурсах в открытом доступе. Сейчас в фондах около 3,5 млн изображений предметов, а к 2025 г. будет собрано всё наследие — около 60 млн экспонатов. Кроме того, мы публикуем различные реестры, лицензии и т.д. в формате открытого доступа. Третья составляющая — сбор востребованных данных и создание платформ распространения информации в сфере культуры. Если в Москве и Санкт-Петербурге эти вопросы решены, существует немало коммерческих сервисов, то в регионах в лучшем случае можно увидеть афишу на столбе, а люди узнают о событиях с помощью сарафанного радио. Мы поставили перед собой задачу создать платформу для агрегации всех культурных мероприятий, происходящих в стране. На сегодняшний момент на ресурсе размещается более 25 тыс. актуальных событий. Основной партнёр в этом проекте — «Яндекс.Афиша», во многом сетка сервиса строится на наших данных. В конечном счёте мы распространяем информацию обо всём, что происходит в стране, и приводим людей в учреждения культуры.

Но каким бы ни был интересным портал, какая бы информация там ни была собрана, нужно приложить усилия, для того чтобы аудитория о нём узнала. Существует проблема цифрового шума: информации очень много и её ценность теряется. Поэтому выстраиваем взаимодействие с социальными сетями, где проводим онлайн-трансляции из ведущих музеев, филармоний, театров, собирая огромную аудиторию. Это новая возможность донесения до человека культурного контента.

Конечно, новые технологии нужно использовать к месту. Те же виртуальные музеи — это для профессионального сообщества пример того, как будет выглядеть Пушкинский музей в 2023 г. Можно проектировать помещение заранее и получать комментарии коллег.

А когда приходит большая группа посетителей, целесообразно показать им экспозицию в виртуальном формате, а затем они уже со знанием дела пойдут в залы. Эта технология найдёт применение и с точки зрения дистанционных экскурсий, туров. В рабочем порядке с Минобрнауки России мы рассматриваем возможность использования её в дополнительном образовании.

Сегодня люди практически не расстаются с мобильным телефоном. Почему бы не сделать его проводником в мир прекрасного? Мы создали платформу, с помощью которой можно организовывать выставки с дополненной реальностью. Вы приходите в музей, наводите смартфон на произведение, и вам рассказывают в деталях историю его создания.

У нас есть большой опыт в использовании музейных приложений, игровых механик, мы собрали 1,5 млн инсталляций, причём не только в России, но и по всему миру. При этом важно не только собирать данные, но и анализировать их, в том числе и для управления отраслью, принятия управленческих решений.

Современные технологии — это инструмент. От того, как мы им пользуемся, зависит наше будущее.

А при чём здесь библиотекари?

Подобные темы поднимаются не только на пленарных заседаниях международных форумов, но и в рамках профессиональных дискуссионных столов. В течение года на различных площадках обсуждался проект «Атлас новых профессий», представляющий собой альманах перспективных отраслей и профессий на ближайшие 15-20 лет в 25 отраслях российской экономики. Профессия библиотекаря оказалась в списке вымирающих наряду с профессиями экономиста, экскурсовода, журналиста и др.

О шансах на выживание и новых профессиях говорили в рамках IV Российского молодёжного библиотечного конвента.

Дмитрий СУДАКОВ, руководитель проекта «Атлас новых профессий», агентство стратегических инициатив (АСИ):

– Исчезающих профессий мы определили около 60, и библиотекари тоже в этом списке. Конечно, увидев себя там, они возмутились. Поясню, что такое отношение – от излишней серьёзности. Всё-таки мы проводили исследование для подростков, это больше интеллектуальная провокация. Тем не менее, уверен, необходимо критически оценивать, как меняется мир профессий.

Тенденция последних десятилетий – глобализация. Этот мир прозрачен, в нём истончаются любые границы. И когда мы задумываемся о нём с точки зрения работы, приходится признавать, что уже живём в глобальном контексте.

Следующий элемент мозаики – цифровизация. Нас окружает колоссальное количество данных, 90 % контента создано за последние два года. Всю эту информацию мы так или иначе пропускаем через себя, и ключевой вопрос в том, сумеем ли мы сохранить аналогово-цифровой баланс. 10–15 лет назад все помнили огромное количество телефонных номеров. Сейчас наша память оцифрована и хранится на флешках. Вместе с устройствами мы теряем часть памяти, а благодаря облакам быстро её восстанавливаем. Возникает серьёзный вопрос: стала ли хуже наша память или мы просто её разгрузили от ненужных вещей?

В 2013 г. было опубликовано исследование, авторы которого, учёные из Оксфорда, утверждали, что на горизонте 15–20 лет свыше 50 % рабочих мест будут с высокой долей вероятности автоматизированы. Но пугаться этого не следует: история имеет свойство повторяться. 200 лет назад большинство людей было занято в сельском хозяйстве. Сегодня в технологически развитых странах сельским хозяйством занимаются 4–5 % населения, в России – около 8 %. Куда делись остальные? Их заменили технологии, а сами люди пошли в промышленность и в сервис. Сегодня мы находимся в точке, когда индустриальная модель занятости начинает стремительно автоматизироваться. Людям необходимо переучиваться, искать другую сферу занятости. И вообще, уже сегодня люди трудятся в два раза меньше, чем 100 лет назад, когда рабочий день длился 12 часов. Но главная особенность сегодняшней ситуации в том, что автоматизация будет длиться не 200 лет, а 15–20 и людям переучиваться нужно намного быстрее.

Обратным трендом является то, что пользовательские сценарии постепенно упрощаются: у нас телефон, как правило, с одной кнопкой. Но если говорить о мире профессий, то, для того чтобы создавать такие объекты, требуются новые компетенции – навыки работы со сложностью. Важный фактор – нарастающее неравенство. 40 % мирового богатства принадлежат 0,5 % населения. 70 % населения владеет 3 % мирового богатства. Но ситуация нестабильна, поскольку верхушка имеет доступ к более качественному образованию, здравоохранению и т.п., а люди из нижних слоёв всё больше отстают.

Всё это ведёт к тому, что в не очень отдалённом будущем мы рискуем оказаться в неприятной ситуации, когда технологические достижения окажут колоссальное влияние на этические нормы. Возникает вопрос, удержим ли мы контроль за этой сложной средой. Напрашивается оптимальная стратегия – самим выстраивать будущее.

Меняется сама по себе работа и отношение к ней. Перестраивается логика: работая на аутсорсинге, мы трудимся или отдыхаем? В этой ситуации абсолютно невозможно заниматься тем, что ты не любишь. Переформатируется экономика: блокчейны, биткоины, смарт-контракты. Мы переходим от концепции обладания к концепции пользования. Уже сегодня говорят о том, что покупают не автомобиль, а километры, которые нужно проехать. Люди арендуют парковки, учебники, места на складе. Обладание вещью перестаёт быть ценностью, и в этом залог ликвидации неравенства между странами. Это позитивный сценарий будущего.

Безусловно, уже изменился подход к образованию. Если раньше прямой аналогией была стрельба из лука по мишени, то сейчас, пока натягиваешь лук и стрела летит, нет никакой гарантии, что мишень останется на том же месте. Сегодня образовательная стратегия больше похожа на то, как навигатор прокладывает маршрут по городу.

В цифровом мире нужно обладать цифровой грамотностью, уметь настраивать под себя цифровые экосистемы. Эксперименты показывают, что человеку есть что добавить к искусственному интеллекту, чтобы быть сильнее, – это творчество и креативность. В постиндустриальном обществе востребованный навык – умение договариваться с людьми, чувствовать партнёра. Важно понимать, что вы умеете делать, и переносить эти компетенции в другие области. Если вы можете выполнять только рутинные операции, не требующие мышления, то вас заменит робот-пылесос, программа, ведущая бухгалтерский учёт, и т. п.

В свете всех этих трендов профессия библиотекаря должна измениться. Выдача книг будет автоматизирована, и нужда в человеке за стойкой отпадёт. В чём же тогда состоит функция библиотекаря? Организовывать пространство, налаживать диалог, реализовывать социальные проекты. И единого решения нет: ситуация в разных странах и регионах неодинаковая. И задаваться этим вопросом, выстраивать профессиональную траекторию нужно исходя из того, в чём ваше конкурентное преимущество и какова аудитория, для которой вы делаете свою работу.

В той модели, в которой существует львиная доля библиотек страны, профессия библиотекаря вымирающая, и она может уйти очень быстро, потому что окажется никому не нужна. К примеру, в РГБМ ситуация прямо противоположная: реализуются компетенции управления пространством, создания новых кластеров, формирования сообществ и т.п., образовательные проекты. Это значит, что здесь поняли риски и смогли перестроиться. Профессия должна меняться в соответствии с функцией, которой от неё требует общество. Этот функционал может быть разным: просветительская миссия, место социальной разрядки. Нужно лишь помнить, что библиотека – это не вещь в себе, она не существует в вакууме. Следует оглянуться вокруг и понять, куда надо двигаться и что нужно сообществу.

Опубликовано в номере январь-февраль 2018