Экспертное обсуждение концепции Национальной электронной библиотеки, продолжающееся последние полгода, подходит к завершению. В 2014 г. планируется к запуску промышленная эксплуатация портала НЭБ. О приоритетных направлениях развития и бизнес-моделях ресурса, принципах участия в проекте библиотек различных уровней, интеграции сервисов, вопросах обучения специалистов журналу «Университетская КНИГА» рассказал и.о. ректора АПРИКТ, член рабочей группы по инновационному развитию библиотек Министерства культуры РФ Вадим ДУДА.

— Вадим Валерьевич, осенью прошлого года компанией «ЭЛАР» был выигран конкурс по обновлению ресурса Национальной электронной библиотеки (НЭБ), контракт был исполнен и закрыт. Что сейчас представляет собой этот ресурс, где его можно посмотреть, протестировать, и каковы дальнейшие проекты по его развитию?

— Помимо прочих, этот конкурс предполагал решение очень важной задачи: разработку концепции НЭБ и согласование её с ведущими библиотеками страны. Базовая работа была сделана, но концепция – это живой документ, она продолжает дорабатываться с учётом мнения профессионального сообщества. Планируется проведение коллегии Минкультуры России, на которой будут обсуждаться направления развития, основанные на этой концепции.

Напомню, что Минкультуры России в 2013 г. были объявлены ещё несколько конкурсов, три из которых, на мой взгляд, были наиболее важные. Первый касался разработки пилотной версии единого портала НЭБ, так как в процессе работы над концепцией было решено, что основной моделью должны стать единая точка доступа (единый портал НЭБ) и распределённые электронные фонды библиотек различной ведомственной подчинённости. Естественно, портал не может быть сразу запущен полностью, это масштабная работа, но нужно опробовать определённый концептуальный подход, сделать единый поисковый механизм, оценить, можно ли подключить к нему удалённые фонды библиотек, и это было сделано.

Не менее важная работа была посвящена разработке методики отбора изданий для оцифровки, поскольку в процессе исполнения контрактов на оцифровку можно выделить две типичные ситуации. Первая – когда в реестр книг для оцифровки попадали издания типа «Очистка сточных вод в N-ской губернии» 1902 г. выпуска. Не нам судить, насколько такие документы важны для общественности, безусловно, их надо цифровать, но вопрос в сроках. Вторая – когда цифровалось издание, которое уже находится в открытом доступе на нескольких ресурсах. Ещё раз его цифровать бессмысленно. Поэтому была инициирована работа по созданию и общественному обсуждению методики отбора и приоритетов для контента в public domain и для 10% цифруемых книг из ежегодно издаваемого массива в 120 тыс. названий. Были предложены вполне исполнимые подходы к тому, что и как нужно цифровать.

Третья важная работа – пилотный проект Единого читательского билета. И здравый смысл, и Федеральный закон № 210-ФЗ свидетельствуют о том, что мы не можем с читателя спрашивать данные по нескольку раз. И если мы говорим о едином портале, который обеспечивает доступ к фондам большого количества библиотек, то очевидно, что нужно унифицировать методологический подход к выдаче читательских билетов. Особенно это касается контента, который подпадает под те или иные ограничения, где требуется подписание либо оферты, либо соглашения с пользователем. Эта работа состоит из двух больших частей. Во-первых, необходимо привести к единому знаменателю все реестры пользователей, которые уже созданы в библиотеках. Во-вторых, нужно договориться о регламентах – как мы будем выдавать новый читательский билет через Интернет, потому что это выглядит достаточно странным, если электронная библиотека будет требовать физического присутствия читателя. Мы не хотим нарушать законы, а организовывать полноценный документооборот, т.е. получать копии паспортов и других персональных данных, – дело затратное. Поэтому мы пошли по пути интеграции с системами Электронного правительства, в частности с Единой системой идентификации и аутентификации.

Как она работает? Когда вы вводите свой СНИЛС, то получаете логин и пароль в одном из отделений «Ростелекома» или другим способом, предусмотренным регламентом. Вот этого будет достаточно и для идентификации на нашем ресурсе. Мы храним не персональные данные, а только ID и разрешение от системы идентификации, что этот читатель и есть тот, за кого он себя выдаёт. Выдача читательского билета – это отдельная услуга со своим регламентом, т.е. наличие СНИЛС, логина и пароля портала госуслуг не свидетельствует о том, что вы можете пользоваться ресурсами с ограниченными авторскими правами, это лишь способ идентификации. Такая работа тоже была проведена, и сейчас у нас есть пилотная версия системы Единого читательского билета.

— Давайте поговорим о функции оператора и о контенте. С ретрофондом всё очевидно, сиротские произведения отошли на второй план по причине отсутствия регулируемых законодательных норм. А что будет происходить с современными изданиями? Есть Указ Президента РФ об оцифровке 10% издаваемой литературы, опыт договорной работы Национального библиотечного ресурса.

— Основных функций оператора, в соответствии с концепцией, – две. Первая – технологическая, т.е. создание общей платформы, интерфейса взаимодействия портала и пользователей. Туда же включены вопросы интеграции библиотек, потому что нужно унифицировать определённое количество технологических процессов, связанных с цифровым контентом: как он хранится, как индексируется. Необходимо получить доступ к полным текстам, для того чтобы их периодически индексировать, к каталогам записей. Вторая – координация наполнения распределённого фонда. Очевидно, что появятся несколько макротематических блоков, которые должны быть распределены между ведущими библиотеками. Например, Государственная публичная историческая библиотека России могла бы взять на себя организацию наполнения фонда по исторической тематике. Это не только подбор книг, их оцифровка и предоставление доступа, а более глубокая работа, посвящённая отбору и связыванию разных материалов – веб-сайтов, видео- и аудиоконтента, для того чтобы тема была представлена максимально полно и максимально интересно. Наша задача – не в том, чтобы наполнить этот распределённый ресурс как можно большим количеством изданий, а в том, чтобы он был интересен аудитории, чтобы там была добавленная ценность. Это несколько иной подход.

Также мы должны иметь в виду, что всё движется рынком и пользовательскими предпочтениями, и если читателям будет неудобно работать только с отсканированной книгой, то необходимо думать и о сотрудничестве с операторами изначально цифровых изданий, такими, как, например, «ЛитРес». Мы уже проводим эту работу, пытаемся найти модели взаимодействия, скажу честно, пока это непросто. Нам бы хотелось от модели покупки цифровых экземпляров перейти к варианту оплаты по выбору пользователя (сколько раз издание запросили, столько и заплатили). Но тут есть ряд сложностей: государственный контракт не может подразумевать оплату по счётчику, должны быть чётко определена сумма и объём услуг. Модели продажи издателей пока ориентированы на экземпляры, пусть даже в электронной форме. Будем согласовывать эти позиции, другого пути нет.

Сразу скажу, что для нас важно не использовать административный ресурс, чтобы получить у издателей что-то бесплатно, а найти способы взаимодействия, которые будут выгодны всем: и издателям, и авторам, и читателям.

— Но «ЛитРес» и аналогичные ресурсы – это, прежде всего, художественная литература, а если мы говорим об оцифровке 10% ежегодно издаваемых книг, то подразумеваем научный и образовательный контент, и здесь речь всегда идёт о договорах с правообладателями. Взаимодействие с агрегаторами издатели по-другому и не видят, и опыт Национального библиотечного ресурса это показал. Заставить издателей отдать контент невозможно, если нет гарантий и финансовой мотивации. Как это будет учитываться в новой системе?

— Вы совершенно правы: должны быть взаимная заинтересованность, понятная бизнес-модель, распределение доходов. Откуда появляются доходы? Библиотечной системе государство должно заплатить за доступ читателей к материалам в виде сканов или электронных изданий. Конечно же, потребуется создание серьёзных защищённых моделей, включающих и личные кабинеты, и технологическую платформу, защищённую от копирования. Чем её наполнить – другой вопрос. Мы точно не хотим платить за доступ к бестселлерам, потому что это большие расходы для нас. Мы должны заботиться о литературе, которая издаётся относительно небольшими тиражами, но является востребованной в плане образования, повышения уровня культуры. В этом есть большой потенциал. Мы претендуем не на книги, приносящие доход издателям, а на то, что востребовано, но не может само себя окупать.

— Какие бюджеты выделены на НЭБ в 2014 г.?

— В 2014 г. в соответствии с ФЦП выделено около 140 млн рублей. В рамках этого бюджета нам необходимо запустить промышленную версию портала, в основе которого лежит достаточно сложная и дорогостоящая технология, создать платформу индексации, полнотекстового поиска, что тоже нетривиальная задача с учётом большого количества библиотек. Конечно, мы должны доработать систему Единого читательского билета. В технологическом смысле это две основные задачи, которые будут решены. Также мы продолжим работу по формированию цифровых коллекций. Что касается 10%, то в прошлом году эта работа финансировалась отдельно, на неё было выделено около 120 млн рублей. Но отмечу сразу, что тема критериев отбора 10% требует серьёзных консультаций с профессиональным сообществом.

— За 10 лет существования НЭБ её фонд формировался тремя библиотеками – РГБ, РНБ и ГПНТБ России, а также 20 партнёрскими организациями. В нынешней концепции в формирование фонда будет вовлечено существенно большее количество участников, из регионов в том числе. Как планируете обучать библиотечных специалистов для работы с ресурсом?

— Есть Академия подготовки работников индустрии культуры и туризма (АПРИКТ), которая сейчас претерпевает определённые функциональные изменения. Она получит больший фокус на повторяемые, масштабные задачи. Конечно, и библиотеки мы не обойдём стороной. В Академии есть кафедра библиотековедения и информационных технологий, на базе которой будут создаваться программы подготовки и повышения квалификации библиотекарей для работы с НЭБ.

Прежде всего, это формирование умений работы с самой информационной системой НЭБ. Один из сервисов, который мы бы хотели предложить, это создание индивидуальных библиотечных консультаций. Будет возможность «присутствия» в единой системе тысяч библиотечных специалистов, и если кто-то из пользователей вводит в поисковой строке, к примеру, «биография Пушкина», то среди экспертов найдутся те, кто хорошо знают эту тему и могут проконсультировать читателя. Но координация действий потребует серьёзного обучения.

— Во сколько оценивается стоимость участия в проекте для обычных библиотек?

— Сразу отмечу, у нас нет никаких моделей монетизации этого проекта. Нам нужно создать достаточно сложную, законченную экосистему, в которой библиотеки будут мотивированы справедливым распределением государственного заказа. Основной источник функционирования библиотек – бюджетное финансирование. Не знаю, насколько сегодня унифицированы госзаказы по библиотекам различной ведомственной подчинённости, различных уровней – федерального, регионального, муниципального. Но очевидно, что мы должны сформировать какой-то набор цифровых услуг библиотек, которые должны быть узаконены и являться предметом госзадания. Думаю, что как минимум три услуги должны войти в этот перечень: доступ к фондам библиотек через их собственные сайты, через единый портал НЭБ и участие в удалённом электронном консультировании в рамках портала. Очевидно, что по этим услугам необходимо будет ввести нормативы и критерии оценки. Если это заработает, то появится мощный рычаг роста нашего проекта, поскольку в этом случае не один оператор будет общаться с правообладателями и думать о формировании фонда, а достаточно большое количество библиотек будут мотивированы создавать новые электронные фонды.

— Какие именно технологические изменения потребуется внедрить в АБИС или доработать библиотекам-участникам для соответствия новому уровню ресурса НЭБ и его сервисов по поиску и доступу?

— В конце 2013 г. мы провели исследование для понимания того, какие системы есть в библиотеках, и решили идти по пути создания интерфейсов взаимодействия. То есть не нужно будет внедрять единые системы. Мы подготовим методологический, технологический интерфейс, чтобы библиотеки могли подключаться к нашей платформе. Но если говорить о небольших библиотеках, которые в принципе не могут позволить себе покупку АБИС, то для них мы будем предоставлять услугу SааS – хостинг в «облаке» выбранной АБИС. Это серьёзное подспорье для небольших библиотек. Та же работа по каталогизации может быть выстроена иначе. Фактически, всё что нужно – совместить данные в облаке с СКБР и добавить локальную информацию о том, где находятся эти фонды.

— Давайте всё-таки вернёмся к конкретике. По каким критериям будет осуществляться отбор контента? Например, ежегодный вклад ГПНТБ России в НЭБ (фонд которой 8 млн единиц хранения) – 400 тыс. страниц. Это около 1000 книг. Как их отбирать? По критерию редкости или приоритетности науки и технологии?

— Весь фонд разбит на определённое количество категорий, которые соответствуют принятой библиотечной классификации. По каждой из этих категорий предложена методика отбора. Например, для учебных книг основной критерий – количество переизданий. Если учебник выдержал несколько изданий, очевидно, его оценили в профессиональной среде. Что касается художественной литературы в широком смысле, один из критериев – получение премий. Если экспертное жюри признало и выделило это произведение, оно, безусловно, обладает ценностью. И по всем остальным группам тоже есть понятные, основанные на здравом смысле критерии.

Что касается public domain, то фонд разделён по определённым признакам: год издания, редкость, материал и т.п. По различным сочетаниям этих критериев устанавливается система приоритетов.

— Будут ли принимать участие в отборе в качестве рекомендательных сервисов общественные организации, например РБА?

— Выскажу собственное мнение. Если мы будем ориентироваться только на спрос в РГБ, РНБ или в Интернете, то это будет весьма однобокая позиция. Даже в РГБ и РНБ могут пользоваться популярностью не совсем те издания, которые хотелось бы финансировать для обеспечения свободного и широкого доступа. Наша позиция в том, что, с одной стороны, должен быть спрос, а с другой, – понимание, что именно мы хотим предложить читателям. Поэтому участие широкой общественности, профессиональных объединений – это очень важно.

— Как и на каких условиях будет организована интеграция НЭБ с другими национальными проектами (ЭКБСОН, ЛИБНЕТ и пр.)?

— Это хорошие ресурсы, но нашим конечным продуктом является не информация о том, где и что есть. Нам нужен не каталог, а полный текст в широком смысле – отсканированные книги, архивированные веб-сайты, аудиокниги. Поэтому надо подумать о том, как мы будем это интегрировать. Ситуация с СКБР более понятна, потому что на его базе создаётся сводный каталог электронных ресурсов. Что касается ЭКБСОН, то если это просто индексы, которые не приводят к полным текстам, очевидно, это не наш профиль.

— А если говорить об электронно-библиотечных системах, зарубежных ресурсах?

— Безусловно, ЭБС – это важная часть интеграции. Если есть полный текст, соответствующий определённым критериям, если технологическая интеграция соответствует определённой методологии, то мы будем с ними сотрудничать.

Что касается зарубежных ресурсов, здесь всё не так просто. В большинстве случаев мы пользуемся методиками, основанными на физической дистрибуции, когда сначала что-то покупаем «на склад», а потом отслеживаем использование этого фонда. Ключевой момент – покупка. В Интернете всё иначе, там не покупают ничего «на склад». В приоритете развития – предоставление доступа к большому массиву и оплата за то, что использовано.

Сейчас есть глубокое противоречие между бизнес-моделями. Для издателей основные две из них: продажа экземпляров – неважно, электронных или отпечатанных, или монетизация трафика, который генерирует контент в цифровой среде. Можно продавать рекламу, брать плату за подписку – варианты известны. Большинство издателей, которые продают подписные базы, очень близки к модели «покупка на склад», свойственной физической дистрибуции печатных изданий. Не думаю, что это правильно в цифровой среде.

Кроме того, совсем не изучен вопрос эффективности, нет прозрачности в обратной связи и оценке востребованности. Экспертные мнения мы строим лишь на примерном анализе рынка. Например, средняя стоимость электронных книг нужной нам тематики может составлять около 50–60 рублей (при покупке файлов). На проект по оцифровке 10% мы тратим около 120 млн рублей в год. По предварительным оценкам, покупкой одного экземпляра электронной книги можно обеспечить около 25–30 прочтений, из чего мы получаем, что одно прочтение, одна условная электронная книговыдача стоит около двух рублей. Соответственно, можно предположить, что, потратив 120 млн рублей на э-книги, мы способны обеспечить 60 млн прочтений, что не так уж и мало. Конечно, не требуется никаких радикальных мер, нужно очень осторожно подходить, чтобы не ломать сложившуюся практику. Но конечным мерилом успеха должны стать аудиторные показатели и их экономическая эффективность.

— Не получается ли так, что, создавая НЭБ, мы фактически закрываем тему необходимости оффлайновых библиотек? Приоритетное развитие НЭБ, отмена трансфертов на комплектование бумажными книгами, по сути, превращают библиотеки в посредников по доступу к контенту, причём посредников не лучшего качества. Какой Вы видите роль традиционной библиотеки?

— Согласен, что есть определённый конфликт, но надо точно следовать поставленной задаче. Считаю, что наша основная цель – увеличение библиотечного охвата. В планах Минкультуры России представлены цифры по его увеличению. На сайте ведомства мы можем видеть цифру – 37,57% в 2014 г. Через пять лет обозначено 38,04%. Это отражает существующий «потолок» в жизненном цикле традиционной печатной модели обслуживания.

Если рынок движется к тому, что люди хотят получать информацию в электронном виде, ограничивать это желание нельзя. Если мы не предоставляем эту возможность в библиотеках, значит, появится кто-то ещё. Нужно учитывать фундаментальные сдвиги в моделях потребления и спроса.

Что касается традиционных библиотек, если мы посмотрим на Интернет, то увидим такую картину: есть автор, редакция портала (в лучшем случае), читатель. Цепочка, в которой присутствуют библиотеки, более длинная: автор, редакция, агрегаторы, эксперты по формированию и описанию фондов, библиотекари, и только потом читатели. У библиотеки есть важнейшие функции, которые не потеряют своей актуальности и в цифровой среде: она является фильтром, рекомендательным сервисом, который обеспечивает надёжность информации. В Интернете графоманы могут стоять в одном ряду с учёными с мировыми именами, и в этом потоке очень сложно разобраться. Поэтому библиотека – это источник достоверной, надёжной информации. Кроме того, везде ли есть у людей доступ к Интернету? И есть ли у большинства людей возможность найти комфортное место, чтобы подумать и просто спокойно поработать, чему-то научиться, повысить свой профессиональный уровень? Разумеется, это означает и смену функционала библиотеки, и появление новых сервисов, но мы живём в динамично меняющемся мире, и без этого обойтись не получится.

— Спасибо!

Беседовала Елена Бейлина

Опубликовано в номере май 2014