С мая прошлого года, когда вступил в действие расширенный вариант «антипиратского» закона, представители индустрий, связанных с контентом, успели опробовать новые инструменты защиты прав в Интернете. Однако массового применения блокировок нет. Например, в ответ на судебное решение о закрытии Rutracker.org представители ресурса посоветовали пользователям применять технические средства обхода запрета.

 Какие технологии и методики борьбы с пиратством используются в мире? Возможно ли единое концептуальное решение проблемы? Каковы особенности национального «антипиратского» законодательства и как оно реализуется на практике?*

* Экспертное обсуждение состоялось в рамках круглого стола по вопросам защиты интеллектуальной собственности издателей периодических печатных изданий и книгоиздателей в сети Интернет, организованного ООО «Центр корпоративной правовой защиты» при поддержке Роспечати.

Международное позиционирование

Екатерина ЧУКОВСКАЯ, профессор Школы-студии МХАТ

Сформировалось устойчивое мнение, что авторское право в Интернете — скорее угроза, чем благо, и оно мешает развитию культуры, науки, образования. Аргументация такая. Во-первых, авторское право как бы ущемляет свободу слова. Во-вторых, оно якобы угрожает свободе конкуренции — необходимо регулировать, кто должен, а кто не должен распространять произведения в Интернете. В-третьих, ущемляет право на доступ к культурным ценностям: в информационной среде всё должно быть открыто и без правил. В-четвёртых, будто бы дискредитируется право на образование.

Ещё хуже дело обстоит, когда правообладатели пробуют защищать свои права в Интернете. Утверждается, что процедуры поиска и привлечения пиратов к ответственности нарушают неприкосновенность их частной жизни. В ряде стран любая персонификация нарушителя возможна только в рамках уголовного права, никакие гражданско-правовые или административно-правовые процедуры не допускают открытия персональных данных. Законодательство многих стран предполагает в случае нарушения прав автоматическое или полуавтоматическое отключение от Интернета, блокировку контента и т.д. Но порой при дальнейших разбирательствах выясняется, что пользователь просто неверно нажал на кнопку, отступил от правил непроизвольно. Нередко мера наказания и последствия не соответствуют действию. Следовательно, должно в полной мере присутствовать право гражданина на справедливое судебное разбирательство.

Представители ЕС подготовили ряд документов по урегулированию данных проблем. В процессе их применения стало очевидно, что технические средства удорожают и усложняют легальный доступ к контенту, препятствуют использованию объектов авторского права в рамках исключений. (Дело в том, что и международные документы, и наше законодательство допускают ряд случаев обращения к уже обнародованным произведениям без согласия авторов и без выплаты вознаграждения.) Поэтому сейчас делается акцент на применении любых других средств самозащиты, не противоречащих законодательству, в том числе обращений в суд. Предполагается, что автор в Интернете — такой же автор, как в любой другой среде.

Положение провайдера определяется как правовой нейтралитет. Однако готовность этого посредника к сотрудничеству поощряется настолько, что при определённых обстоятельствах он освобождается от ответственности и не считается соучастником правонарушения.

Что касается потребителей (основных нарушителей в глазах авторов), то они имеют право на защиту частной жизни и персональных данных, раскрытие которых возможно только в рамках судебных и административных процедур и только при наличии весомого доказательства, что нарушение совершено именно с этого адреса.

Позиция ООН и документы Европейского сообщества свидетельствуют о том, что намечены лишь некоторые векторы движения к решению проблем.

·         Развитие легального сектора. Многие пользователи нарушают авторское право по незнанию или за неимением удобных сервисов.

·         Прозрачность оборота. Европейское сообщество и ООН призывают открыть условия всех отношений в Интернете. Этому соответствуют и изменения в российском законодательстве, в том числе появление публичных открытых лицензий.

·         Простота установления отношений. Активно поддерживается возможность заключения договоров кликами.

·         Принцип «одного окна».

·         Усиление безопасности Сети в основном направлено на защиту персональных данных и на исключение возможности создания несанкционированных копий.

·         Модернизация коллективного управления с точки зрения углубления персонификации, дифференциации условий использования.

·         Пропаганда авторского права.

·         Поиск адекватных защитных инструментов. Европейское сообщество поощряет развитие законодательства, расширение административных, судебных мер.

·         Уточнение правового статуса информационных посредников. Считается, что он должен быть ближе к авторскому, чем к пользовательскому.

·         Объединение усилий в борьбе с пиратством.

Международные документы предлагают поддерживать любые инициативы по защите авторских прав. Это технические средства — возможность отключения от Интернета, блокировка контента и пр.; юридические — система заявлений, предписаний, предупреждений, запретов. К частно-правовым относятся претензии и договорённости между автором и нарушителем; к публично-правовым — создание единого общественного органа, наделённого необходимыми полномочиями.

Компенсационные способы предполагают выплаты правообладателю за непринятие необходимых мер. Реактивные — полноценное использование контента на условиях, предложенных автором, когда по каждому нарушению указан размер возмещаемых средств, которые мог бы получить автор, если бы система работала должным образом.

Международные документы декларируют приоритет интересов правообладателя. Признаётся, что он обладает правом в цифровой среде, может контролировать оборот, если это не компенсационная система, и при желании получать адекватное вознаграждение. Пользователю гарантированы неприкосновенность частной жизни, защита персональных данных, ответственность только за виновные действия и доступ к жизненно необходимым ресурсам.

Ответственность за виновные действия трактуется различными странами и субъектами по-разному. Европейское сообщество не достигло компромисса в определении субъекта ответственности: провайдер это или же пользователь. Нет единой позиции и в отношении того, является ли получение выгоды от незаконной манипуляции произведениями в Интернете основанием для привлечения к ответственности. Если одни говорят о наличии ущерба автору, то другие резонно замечают, что нарушить право можно так, что автор никакого ущерба не понесёт, а получит дополнительную рекламу и выгоду.

Геннадий УВАРКИН, Генеральный директор ООО «Центр корпоративной правовой защиты»

Эффективность инструментов, которые российское законодательство даёт правообладателям, зависит от того, имеем мы в виду защиту прав или противодействие пиратству. С точки зрения стратегии, это разные задачи.

В ситуации, когда уровень книжного пиратства в Интернете составляет 90–95%, речь во многих случаях должна вестись о противодействии пиратству как социальному явлению. Поэтому резонансные дела последнего времени о постоянной блокировке пиратских сайтов — это попытка изменить ситуацию на рынке, отвлечь часть аудитории от сайтов с нелегальным контентом и наладить диалог с владельцами данных сайтов.

Насколько эффективны меры гражданско-правовой защиты? Согласно ГК РФ, меры ответственности за нарушение интеллектуальных прав применяются при наличии вины нарушителя, если иное не установлено этим кодексом. При этом отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим права.

Ответственность в виде возмещения убытков и выплаты компенсации, в случае когда нарушение допущено в ходе предпринимательской деятельности, наступает независимо от вины нарушителя, если он не докажет, что интеллектуальные права пострадали вследствие непреодолимой силы.

Защита исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности осуществляется, в частности, предъявлением требования о пресечении действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения, к лицу, совершающему эти действия или приготовления к ним, а также к иным лицам, которые могут пресечь такие действия. Потенциал указанных норм до настоящего времени не раскрыт.

Значительным потенциалом обладает мало используемая в судебной практике ст. 1253¹ ГК РФ «Особенности ответственности информационного посредника». При этом к информационному посреднику, даже если он в соответствии со ст. 1253¹ не несёт ответственности за нарушение интеллектуальных прав, могут быть предъявлены требования об удалении информации, нарушающей исключительные права, или об ограничении доступа к ней.

Одна из категорий информационных посредников — лица, предоставляющие доступ к материалу или информации с использованием информационно-телекоммуникационной сети. Определение данных лиц ещё предстоит судебной практике. Можно предположить, что в данную категорию войдут и поисковики, и социальные сети типа «ВКонтакте». Вопрос в правильном формулировании исковых требований и обеспечении доказательственной базы.

Очевидно, что стратегия защиты, как и стратегия борьбы с пиратством, должна учитывать особенности охраняемого объекта и типологию нарушителей. Например, кинобизнесу важно защитить прокат фильма и ограничить его распространение в Интернете в течение определённого времени. Для этого подходят предварительные обеспечительные меры. В отношении телевизионного контента, как правило, значение имеет охрана премьерного показа.

У книг больший период коммерческой реализации, поэтому речь должна идти об обеспечении продаж в течение как минимум года. Хотя потребление нелегальных электронных книг уменьшает спрос и на бумажные издания, в основном оно «бьёт» по продажам цифровой литературы. В этом сходство положения «ЛитРес» и онлайн-кинотеатров: им необходимо защищать большое количество наименований в течение длительного времени.

Коллеги из АЗАПИ и юристы издательств добились очевидного прогресса в противодействии книжному пиратству. Однако сегодня остро стоит вопрос о противодействии «идейным» пиратам, открывающим доступ к электронным библиотекам. Это искушённый противник, и борьба с ним требует скоординированных действий.

В последнее время российские законодательные инициативы в области регулирования Сети сравнивают с режимом, установленным в Китае или КНДР. Но обратимся к практике стран Запада.

Судебные предписания, injunctions, — неотъемлемая часть англосаксонской правовой системы. Вот, например, судебные запреты, предусмотренные DMCA.

·         Запрет хостинг-провайдеру давать доступ к незаконным материалам, хранящимся на сайте в системе или сети поставщика услуг.

·         Запрет провайдеру давать доступ к Сети подписчику или зарегистрированному пользователю, вовлечённому в правонарушающую деятельность, посредством прекращения регистрации.

·         Запрет поставщику услуг предоставлять доступ к определённому сетевому адресу.

Законодатели развитых западных стран активно тестируют возможность введения ограничений для пользователей Интернета, а также расширения круга информационных посредников, к которым могут быть предъявлены требования. Прежде всего речь идёт о поисковиках и распространителях рекламы.

Что касается мер, применяемым к гражданам, то в Англии Ofcom в соответствии с Digital Economy Act 2010 г. вправе возложить на провайдера обязанность снижать скорость доступа к Интернету, ограничивать доступ пользователя к определённым материалам, приостанавливать предоставление услуг и пр.

Принятый в 2009-м во Франции закон HADOPI основан на принципе трёх предупреждений. Абоненту, скачивающему пиратский контент, первое предупреждение высылают по электронной почте, второе — заказным письмом, далее следует отключение от Интернета. При этом нарушителя вносят в чёрный список, чтобы он не смог подключиться к другому провайдеру. Франция первой приняла законодательную норму об отключении частного лица от Интернета.

Этому примеру последовали и другие страны. Так, аналогичные поправки к законодательству в 2009 г. приняли в Южной Корее. За время их действия от Сети были отключены более 400 пользователей. В США в 2013-м крупнейшие интернет-провайдеры запустили систему Copyright Alert System, которая предусматривает шесть предупреждений, а наказание пользователя оставляет на усмотрение провайдера.

Конституционный суд Франции признал HADOPI нарушающим права человека законом со ссылкой на принятую Европарламентом в 2008 г. поправку 138 — о том, что доступ к Интернету является фундаментальным правом человека и лишить его может только суд.

Почти сразу же после решения Конституционного суда появился HADOPI 2. В новой редакции закона решение об отключении от Интернета предоставлялось судам, а не комитету по защите авторских прав. При этом наказания не менялись: отключение пользователя на год от Сети, либо штраф в 300 тыс. евро, либо лишение свободы на два года.

В июле 2013 г. закон был отменён. За непродолжительное время его действия одно предупреждение получили 2 млн человек, повторное — 186 тыс. Проведено 663 судебных заседания, но отключили от Интернета лишь одного абонента. Кстати, судам рекомендовалось использовать упрощённую процедуру, при которой на рассмотрение дела отводится пять минут и судебное предписание выносится в отсутствие адвоката, подсудимого и фактически без проведения состязательного судебного процесса.

На волне критики закона Министерство культуры и коммуникаций Франции опубликовало отчёт, в котором содержалось предложение об изменении методов борьбы с пиратством. Речь шла о расформировании агентства HADOPI, невозможности отключения пользователей от Интернета и начале борьбы с коммерческим пиратством.

В США в 2011-м разработаны два билля — Protect IP Act (PIPA) и Stop Online Piracy Act (SOPA), предполагающие различные меры по ограничению финансовых транзакций и рекламы на сайтах, нарушающих авторские права, а также меры в отношении поисковых систем.

Продолжение

Опубликовано в номере январь-февраль 2016