Стремительное развитие технологий и формирование единого информационного пространства, потребности «цифрового» поколения и расширение электронного сегмента, современные способы продвижения и реализации книг формируют новый правовой ландшафт отрасли. Как следствие, на практике складываются парадоксальные ситуации. Нередко законодательство уже устарело и не соответствует реальности, в отдельных случаях законы принимаются без учёта мнения профессионального сообщества и способны нанести ему серьёзный вред, немало документов требуют разъяснений и многочисленных консультаций по их исполнению.

Журнал «Университетская КНИГА» при поддержке Роспечати провёл отраслевую конференцию «Законодательные инициативы и правовое регулирование российского книгоиздания».

НЭБ: АПГРЕЙД ТЕХНОЛОГИЙ И СЕРВИСОВ

Первая сессия конференции была посвящена перспективам развития Национальной электронной библиотеки (НЭБ). Как отметил директор Департамента информационного и цифрового развития Министерства культуры РФ Вадим ВАНЬКОВ, за последний год профильное ведомство нашло определённый компромисс с издателями в отношении предоставления обязательного экземпляра (ОЭ) документов в электронном виде и включения его в репертуар НЭБ. В соответствии с Положением о НЭБ 100% издаваемой продукции включается в неё с целью долгосрочного хранения. Вторая часть взаимодействия касается прямых выплат правообладателям по факту использования произведений. Это предполагает формирование современной системы биллинга и согласование методики расчёта.

Отбор объектов в НЭБ производится по двум приоритетным направлениям: культура и наука. При этом формируется ранжированный список: до 5% — для покупки прав и организации свободного доступа, до 25% — для доступа с оплатой правообладателям за счёт бюджета и около 75% — с оплатой за счёт пользователей.

На сегодняшний день 51% контента в НЭБ — это патенты, 27% — авторефераты и диссертации, 15% — книги. Одной из приоритетных задач сейчас является формирование российского электронного пространства знаний.

По мнению Генерального директора РГБ Вадима ДУДЫ, всё, что издаётся в стране, должно быть доступно читателям. Идея НЭБ ориентирована как раз на достижение этой цели.

— Мы хотим, чтобы НЭБ стала платформой легального распространения контента и развивала систему российской цифровой дистрибуции. Основная модель доступа сегодня — виртуальные читальные залы. Необходимо научиться взаимодействовать с издателями и обеспечить доступ к контенту через единую точку.

На сегодняшний день запущены два пилотных проекта: доступ к свежей прессе press.rusneb.ru и доступ к научной литературе newread.rusneb.ru. Авторизация пользователей осуществляется через портал «Госуслуги», и они могут бесплатно читать журналы, газеты и книги там, где им удобно. Издатель, загрузив через личный кабинет электронный ОЭ, получает возможность заключить лицензионный договор и получать отчисления в соответствии с востребованностью контента. Опыт, полученный в ходе реализации пилотов, будет проанализирован и в дальнейшем распространён на весь контент НЭБ.

Тема развития НЭБ напрямую связана с необходимостью реформирования системы ОЭ. Как считает советник генерального директора ТАСС, исполнительный директор Российской книжной палаты Павел ЗОТОВ, текущее законодательство нечувствительно к наличию или отсутствию правообладателя. Федеральный закон «Об обязательном экземпляре документов» противоречит IV части ГК РФ. Кроме того, сегодня издание может появиться без обязательных издательских процедур, его выход часто не сопровождается печатной версией. Это аудиокниги, сетевые издания, печать по требованию. По мнению эксперта, издатель должен сам принимать решение, присылать ли ОЭ того или иного вида электронного издания.

Завершающим первую сессию событием стало подписание холдингом «ЭКСМО-АСТ» и РГБ соглашения о намерении разместить на платформе НЭБ ассортимент изданий издательской группы. По мнению Президента «ЭКСМО-АСТ» Олега НОВИКОВА, сегодня НЭБ — это уже реальность. Глава крупнейшего издательского холдинга отметил, что по базовым вопросам: хранения контента и доступа к нему — уже достигнуто понимание и это даёт возможность двигаться вперёд. В частности, популяризировать через портал НЭБ молодых, перспективных авторов.

ВОЗРАСТНАЯ МАРКИРОВКА: В ПОИСКАХ ЗДРАВОГО СМЫСЛА

Острая дискуссия развернулась в ходе второй сессии, посвящённой проекту Комитета по культуре Государственной Думы о внесении изменений в Федеральный закон № 436-ФЗ «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию». Речь шла об изменении подхода к возрастной маркировке контента, которая стала камнем преткновения и для издателей, и для библиотек.

Как отметила глава Комитета Елена ЯМПОЛЬСКАЯ, депутаты работают над данной темой почти год. Результатом стал законопроект, предполагающий, что под действие ФЗ-436 не должна подпадать литература, включённая в примерные образовательные программы основного общего образования, а единственным ограничением должен стать возраст до 18 лет.

Глава профильного комитета подчеркнула, что проблема чрезвычайно болезненна для российского общества.

— Эта тема обсуждалась и на расширенном заседании Комитета по культуре, и на парламентских слушаниях в рамках дискуссии по концепции нового закона о культуре. М.Е. Швыдкой посвятил ей один из выпусков телепередачи «Агора». На всех этих мероприятиях, куда были приглашены авторы, издатели, книготорговцы, представители Министерства просвещения РФ, Минкультуры России, надзорных ведомств, детские психологи и т.д., не прозвучало ни одного голоса в защиту маркировки в том виде, в котором она сейчас существует. Более того, коллеги просили избавить правоприменение от этого абсурда. Именно поэтому весной 2019 г. наш Комитет внёс соответствующие предложения, суть которых в том, что под действие закона о маркировке не должна подпадать литература, включённая в соответствии с законодательством об образовании в примерные основные образовательные программы основного общего и среднего образования. Не подлежит возрастной маркировке всё, что рекомендовано этими программами. Это относится не только к книгам, но и к авторам: не может быть что-то рекомендовано, а остальное запрещено.

В соответствии с поправками депутатов в маркировке остаётся строгое ограничение: возраст младше 18 лет. Как отметила Е. Ямпольская, это действительно та граница, которая может быть регламентирована, а за нарушения последуют административные санкции.

— В ФЗ-436 указано, что маркировке не подлежат произведения, обладающие исторической и художественной ценностью, но ничего не написано о том, как эту ценность определить. Именно поэтому издатели перестраховываются, опасаясь штрафов, проверок, и вынуждены маркировать абсолютно всё. Одна и та же книга у разных издателей может быть промаркирована «12+», «16+» и «18+». При этом произведение рекомендовано для дополнительного чтения в старших классах. Мы предлагаем, чтобы нормы отнесения к особо ценным произведениям вырабатывались Правительством РФ.

Выступающая обратила внимание на проблему двойных стандартов в маркировке книжного контента. Первый — гигиенический сертификат, второй — возрастные группы в соответствии с ФЗ-436.

— Они зачастую не совпадают: на обложке пишут «6+», а внутри — «Для дошкольного возраста». Издатели говорят, что нередко маркировка служит фактором отсечения аудитории: если на обложке стоит «6+», то родитель думает, что книга рассчитана максимум на восьмилетнего ребёнка. Библиотекари по всей стране также перестраховываются: не выдают семикласснику «Повесть о настоящем человеке», «Сына полка», которые промаркированы «16+». В некоторых регионах из фондов школьных библиотек полностью изымали Набокова и Есенина, а в магазинах детям не продают стихотворения Бродского и книги Довлатова. Все эти случаи попадают в прессу, создают определённое напряжение в общественном пространстве. Некоторые говорят, что правоприменение закона выборочно, он почти не работает. Но тогда логично предположить, что, если закон не работает, он и не нужен. Тем более его необходимо корректировать. То, что мы предлагаем, имеет отношение только к произведениям литературы и искусства, мы не касаемся иных видов информации, которые могут быть доступны детям.

Глава Комитета по культуре отметила, что понятие «информация» в нашем законодательстве имеется, а термина «произведение литературы» нет. Под определение информации подпадают и Лев Толстой, и жёлтая пресса, и сайты знакомств в Интернете.

— Но художественная литература — это не просто информация, но то, что формирует человеческую личность. Если в области кино ещё возможны сомнения и тонкости, то книга — единственное явление культуры, в котором ценность имеет сам носитель. Мы не сакрализируем плёнку, на которой снято кино, холст и краски, нотный стан. Желание открыть книгу уже свидетельствует об определённой работе души. Человек, читающий книгу, не может стать хуже. Пошлость и разврат начинаются не с «Тёмных аллей», пьянство — не с романа «Москва — Петушки». Это всё имеет иные социальные корни.

По информации Е. Ямпольской, изменения вносятся сразу в несколько законов, прежде всего в Основы законодательства о культуре. Там их разработчики раскрывают ст. 44 Конституции РФ, которая говорит о праве граждан на доступ к культурным ценностям. Никто не вправе запретить человеку получать доступ к книгам, спектаклям, выставкам и т.д. Единственным ограничением может быть то, что относится к категории «18+». Всё остальное должно стать рекомендательным и маркироваться производителями исключительно в интересах потребителей, родителей и детей.

Законопроекты, внесённые Комитетом по культуре, ещё не рассматривались Государственной Думой. Тем не менее за время парламентских каникул в Комитет поступили отзывы от 46 субъектов РФ. Все они были положительными, лишь Тульская область высказала определённые замечания. Сейчас основная задача депутатов — отстоять законопроект, когда он будет вынесен на первое чтение.

— Не думаю, что наш законопроект пройдёт легко. Уверена: в общественном поле появится масса людей, которые считают, что ханжество и защита детей — это одно и то же. Мы готовы вступать в диалог и искать компромиссы, тем не менее считаем, что вектор нашей работы верный.

С критикой законопроекта выступил руководитель Центра кризисной психологии Михаил ХАСЬМИНСКИЙ. С точки зрения эксперта, и «Экспресс-газета», и книжная классика — это информация, которая должна регулироваться одними и теми же нормами.

— Любой закон даёт сбои. Была такая история, что эвакуатор вёз машину и превысил скорость. Штраф прислали хозяину перевозимого автомобиля. Это казуистика, но следует ли при этом отменить правила дорожного движения?

В предлагаемом законопроекте идёт отсылка к списку литературы, рекомендованной Министерством просвещения РФ. Однако, по словам М. Хасьминского, непонятно, кто и по каким принципам его формирует.

— У нас что, в Минпросвещения России работают святые и всё, что выходит из-под их пера, незыблемо? Я в этом сильно сомневаюсь, зная о текучке и уровне экспертной работы. При этом законодатели ссылаются на примерную программу, которая не рекомендована к обязательному изучению. Между тем там есть три списка: а) обязательная литература, б) рекомендуемая и в) необязательная. Кто их формирует, непонятно, не проводятся никакие обсуждения и исследования. И кто пострадает в результате маркировки? Не сможет купить книгу ребёнок — её приобретёт родитель. Кроме того, всё есть в Интернете.

Как отметил психолог, любая информация может и убивать, и стимулировать развитие.

— Суицидальный контент, выданный склонной к самоубийству личности, в том числе в художественных произведениях, может спровоцировать трагедию. А коллеги предлагают вывести из-под действия ФЗ-436 парки, клубы и иные организации культуры. Мы что, не знаем, какие бывают клубы? Предлагается отменить статью, в которой детей ограждают от информации о насильственной смерти, унижении человеческого достоинства и т.п. В принципе к культуре можно свести всё. Предлагаю для начала разобраться с тем, что такое интерпретация произведений, перфоманс, современное искусство. Полагаю, что все специалисты, которые в этом задействованы: методисты, психологи, эксперты Рособрнадзора и Роспотребнадзора, должны объединиться и обсудить возникающие проблемы. Для этого не нужно ломать законы. Если будут приняты законопроекты Комитета по культуре, у нас не останется возможностей влиять на ситуацию.

Отвечая на критику, Е. Ямпольская подчеркнула, что в составе рабочей группы при Комитете были все указанные группы специалистов, в том числе представители Роскомнадзора и Роспотребнадзора, которые просили освободить их от лишней надзорной деятельности. А клубами в нашем законодательстве считаются культурно-досуговые учреждения сёл и малых городов, а не развлекательные центры.

По словам депутата, мировая культура не может быть отграничена от детей, поскольку концентрирует эмоциональный опыт человечества.

— Кого вы хотите растить? Людей, для которых закрыты книги, спектакли, фильмы, но кому при этом доступно всё, что есть в медиапространстве и в Сети? В результате человек вырастает до определённого возраста зрелости и не понимает, что в мире до него было много боли, обид и других страшных вещей, описанных, в частности, в сказках братьев Гримм и Андерсена. А потом он сталкивается с несправедливостью и непониманием. Мы его от всего закрыли, зато он знает по соцсетям и компьютерным играм, что проблема решается очень легко: возьми оружие и иди в школу… Душа человека воспитывается произведениями литературы и искусства, и нельзя маркировкой уничтожать терапевтический эффект книги.

В защиту позиции Комитета по культуре выступили и библиотекари, и издатели. Заместитель директора Российской государственной детской библиотеки (РГДБ) Ольга МЕЗЕНЦЕВА отметила, что библиотеки оказались в сфере действия ФЗ-436 как распространители информационной продукции, хотя предоставляют лишь доступ, не получая никакой материальной выгоды.

— К нам приходит читатель, которому мы не можем выдать книгу, даже ту, которая включена в школьную программу. Кроме того, возрастная маркировка абсолютно не учитывает психологические особенности детей, читательские компетенции и читательский возраст. Она не соответствует той классификации, которая всегда была в библиотеке: книги для дошкольников, для младшего, среднего и старшего школьного возраста. Тем не менее библиотекарь, зная ребёнка и его семью, понимает, как направить его читательскую траекторию.

На бумаге говорится о том, что золотой фонд русской классики не подлежит маркировке. На деле это не так. Прокурорской проверке в регионе вы не докажете, что Есенин — это классика. Библиотеке распространение «запрещённых» книг грозит штрафом до 50 тыс. рублей и закрытием на срок до 90 дней. Это меры просто драконовские, и позиция РГДБ и детской секции Российской библиотечной ассоциации (РБА) в том, чтобы выработать критерии, чёткие подходы к определению того, что не подлежит маркировке.

Существует ещё одна проблема: литература «18+».

— Никто не спорит, детей нужно ограждать от сомнительного рода информации. Но в законе говорится о том, что храниться она должна на расстоянии 100 м от разрешённой. В России более 36 тыс. публичных библиотек, большинство из них сельские. Это библиотеки, в которых весь фонд располагается в одной комнате. Какие могут быть 100 метров? О необходимости изменений говорили и в РБА, и в Минкультуры России. Весной был принят Федеральный закон № 93-ФЗ о внесении изменений в ФЗ-436. В соответствии с ними 100 м уменьшаются до 50 м, но проблему это не решает. Мы предлагали сделать такие произведения недоступными для ребёнка. Библиотекари найдут для этого возможности. Кроме того, теперь библиотекарь может потребовать у читателя паспорт.

Маркировка должна быть рекомендательной, как в большинстве стран. Директор РГДБ М.А. Веденяпина вошла в состав рабочей комиссии при аппарате Правительства РФ по совершенствованию законодательства в сфере культуры. Основная её задача — снять излишние ограничения, отменить запретительные меры и дать учреждениям культуры возможность работать.

Коллегу поддержал гендиректор «Росмэна» Борис КУЗНЕЦОВ. По мнению издателя, нужно оставить строгое ограничение «18+», доработать закон и выстраивать соответствующую правоприменительную практику.

— Не ожидал от себя, но в данной ситуации я солидарен с профильным комитетом Госдумы и полностью отрицаю позицию психолога. Сначала мы смеялись, потом стали понимать, что происходит путаница: ФЗ-436, ГОСТ, УДК, ББК, и весь этот шквал ограничительных мер высыпается на книгу. А затем начались неприятности.

Дело в том, что ФЗ-436, как и другие странные законы, легимитизирует шизофреников. У нас была книга, которую мы выпускали с конца 1990-х гг., но какой-то бдительный читатель обнаружил, что на картинке на заднем плане старик курит «козью ножку». Мы всё это затираем, выпускаем новый тираж уже без самокрутки. Однако морального удовлетворения не наступило, и теперь он пишет в Роспотребнадзор. Такие лишние послания ведомству ни к чему, но существует вертикаль власти, и в результате всё идёт к тому, чтобы прекратить коммерческую деятельность компании. Пришлось уничтожить этот тираж. Точно так же нам пришлось доказывать, что в книжке Андрея Усачёва об умной собачке Соне нет никаких развратных действий, когда она лижет хозяина в нос и понимает, что это и есть собачье счастье. Мы тратим время, вступая с этими людьми в переписку, а авторы, узнающие об этом, занимаются самоцензурой.

Они приносят книги и всё чаще задают вопросы о том, что нельзя писать, чтобы не наказали.

Пора прекращать подобную правоприменительную практику, и издателей следует подключать к обсуждению законодательных инициатив. Депутатам есть над чем работать, а плодить эти сущности, различая виды насилия для «3+» и «6+» — это уже не законодательное творчество, а что-то другое.

Как отметила директор по качеству и безопасности продукции ИД «Лев» Светлана КУЗНЕЦОВА, основной задачей закона было помочь потребителю в выборе, а на деле родители оказались дезориентированы в книжном пространстве.

— Мы работаем с самой младшей группой потребителей, и наша основная задача — приучить ребёнка к бумажной книге, чтобы ему было интересно, чтобы он через минуту после начала чтения не сказал, что это какая-то ерунда, так как не подходит по возрасту. Не только книги, но и раскраски и развивающие задания сегодня есть в электронном виде. Этими передёргиваниями и введением в заблуждение мы всё дальше отталкиваем от мира книг самых маленьких читателей.

ФКС: ПОЛНАЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ ИЛИ НОВЫЙ ЭТАП РЕФОРМИРОВАНИЯ?

Книга — товар особого рода, каждое издание уникально. Это комплексный продукт, включающий работу автора, издателей, иллюстраторов. Данная, казалось бы прописная, истина не учитывается в профильном законодательстве о госзакупках. На сегодняшний день Федеральная контрактная система (ФКС) перегружена сложными и затянутыми процедурами и, несмотря на многочисленные изменения, не способствует эффективному комплектованию фондов библиотек. О соответствующих проблемах эксперты говорили в рамках третьей сессии.

Основные изменения ФКС были представлены в докладах заместителя начальника Управления контроля размещения госзаказа ФАС России Марины КАШИНОЙ и руководителя Секции по формированию библиотечных фондов Российской библиотечной ассоциации (РБА) Ирины ЭЙДЕМИЛЛЕР (данная тема подробно раскрыта в журнале «Университетская КНИГА» за июль-август 2019 г.).

По итогам опроса, проведённого специалистами РБА по формированию фондов, 74% респондентов считают, что ФКС в текущем комплектовании неэффективна. 75% отметили, что на закупочные процедуры тратится много рабочего времени, 64% — что теряется оперативность, 59% считают, что страдает качество комплектования.

Большинство респондентов (57%) используют в своей практике закупки у единственного поставщика. По электронным аукционам работают 34%, однако реальная экономия средств при этом — не более 1%.

По оценке заместителя директора «ЭКСМО-АСТ» по работе с госзаказом Алёны УШАКОВОЙ, сейчас в регионах функционирует свыше 30 электронных торговых площадок, но действуют они по своим правилам. При этом все книги выглядят одинаково: ни обложки, ни названия, ни автора не видят ни поставщик, ни покупатель. Требование обновлённого законодательства проводить закупки у единственного поставщика в электронной форме превращает их фактически в конкурсные торги. Для издательского ассортимента условия работы на подобных площадках неприемлемы, уверена эксперт.

Генеральный директор ЦКБ «Бибком» Михаил ДЕГТЯРЁВ добавил, что сейчас около 20% торгов составляют малые закупки. Фактически сегодня это те же аукционы, но на них приходят неквалифицированные поставщики. Таким образом, увеличение для библиотек минимальной суммы закупки до 600 тыс. рублей лишь осложнило процедуру заключения договоров с единственным поставщиком.

В ходе дискуссии коллеги поддержали предложение И. Эйдемиллер — рекомендовать Правительству РФ разработать подзаконный акт — постановление «Об особенностях осуществления закупок в целях текущего комплектования библиотек».

Опубликовано в номере ноябрь 2019