Проект «5-100» приблизился к «золотой середине»: в 2016 г. пройдёт половина срока, отведённого на вхождение пяти отечественных университетов в первую сотню мирового рейтинга. Успехи прошедшего года впечатляют: в рейтинге THE количество российских вузов увеличилось с двух до 13, пять университетов смогли попасть в топ-50 стран развивающейся Европы и Центральной Азии рейтинга QS, а к 15 участникам проекта добавились ещё шесть.

В конце года в стенах НИУ МИСиС состоялся серьёзный разговор о рейтингах уже существующих и ожидаемых, о том, какие показатели деятельности университетов станут цениться в будущем и как добиться лидерства в мировой вузовской табели о рангах.

Первое, что приходит в голову, для того чтобы описать университет мирового класса, — Кембридж. Второй пример — Оксфорд. Оба университета могут похвастаться старинными традициями, известными выпускниками. Но какой из них лучше, куда стоит идти учиться?

В любой стране у каждого на слуху два-три обладающих прекрасной репутацией университета. Объективна ли эта информация? Для того чтобы выбор был обоснованным, и существуют рейтинги, — отметил эксперт по развитию вузов Джамиль САЛМИ (США).

Уровень университета определяется системой управления, ресурсами и талантами. У ведущих вузов есть возможность отбирать лучших исследователей, профессоров, учащихся не только в своей стране, но и по всему миру. Доля зарубежных студентов и преподавателей у них традиционно высока.

Содержание вуза мирового класса обходится недёшево. США расходуют на образование 3,3% ВВП (54 тыс. долларов на одного студента), Европа — 1,3% (13,5 тыс. долларов). В Шанхайском рейтинге очень мало европейских вузов, финансируемых за счёт государства. Примерно такое же госфинансирование получают американские вузы, присутствие которых в этом рейтинге несравнимо значительнее, но тратят они в три раза больше, чем европейцы, благодаря эндаументам или целевым фондам, т.е. частному финансированию. Не менее важная составляющая — доходы от исследовательской деятельности. У университетов США здесь традиционно сильные позиции.

Яркий пример — университет Южной Каролины. Как известно, во многих американских вузах есть спортивные команды. В этом университете сформирована команда по американскому футболу, символом которой является белый конь. На содержание животного вуз расходует 4 млн долларов в год. Представьте себе, каково общее финансирование университета! Что касается вузовского менеджмента, то его можно сравнить с управлением спортивными командами.

— Если бы «Манчестер Юнайтед» или «Барса» были государственными учреждениями, удавалось бы им привлекать игроков мирового класса? — задаётся вопросом Д. Салми. — Наверное, с большим трудом. Спортсмены не получали бы высокие гонорары, да и увольнять неэффективных было бы сложно. Почему же мы считаем, что государственные университеты могут быть эффективными? Вузы должны обладать управленческой автономией, потому что в стремительно меняющемся мире большое значение имеет скорость принятия решений. Сингапурский университет, один из лидеров рейтинга, управляется как корпорация.

Как же добиться лидерства на мировом рынке образования? Первый путь — создать университет «с нуля». Не все могут это себе позволить, но Казахстан, например, несколько лет назад открыл Назарбаевский университет, новые вузы появились и в Саудовской Аравии, Сингапуре. Остальным приходится совершенствовать существующие структуры. Например, укрупнять вузы, как это происходит в Китае, России, других странах.

Многие из ведущих университетов мира открылись в начале прошлого века. Но никому не хочется ждать 100 лет, чтобы войти в рейтинг. В числе «факторов ускорения», позволяющих двигаться быстрее, прежде всего интернационализация, т.е. привлечение зарубежных профессоров, преподавание на английском языке. Второй фактор — разработка нишевых программ, т.е. специализация, поскольку добиться превосходства по всему спектру дисциплин и затратно, и сложно (Кембридж и Оксфорд занимают первое место не по всем дисциплинам). Третий фактор ускорения — инновационные технологии преподавания и управления. Наконец, большое значение имеют стратегическое планирование и бенчмаркинг — выявление примеров эффективности других вузов и их адаптация в собственной работе.

Для того чтобы попасть в мировой рейтинг учебных заведений, некоторые страны, в том числе Россия, запустили специальные, весьма дорогостоящие, программы академического превосходства. Как правило, бюджеты выделяет государство, хотя есть исключения в виде партнёрства федерального правительства и местной власти, как в Германии и Китае. Во Франции правительство формирует целевые фонды, для того чтобы вузы получали дополнительное финансирование, а в Испании предоставляются целевые займы. В Японии и Корее некоторые из ведущих частных университетов могут претендовать на государственное финансирование.

Число инициатив превосходства и в Европе, и в Азии за последние годы существенно выросло (табл. 1).

По словам Д. Салми, некоторые страны ещё концентрируют усилия на одном направлении, но другие поняли, что для достижения значимых результатов требуется время, поэтому осуществляют проекты повышения конкурентоспособности национальных вузов поэтапно. Пути реализации проектов различаются. Предметом проекта может стать как весь вуз, так и отдельные его подразделения. В отношении конкурса на включение в программу подходы тоже неодинаковы. Например, Франция, Италия, Германия, стремясь к объективности при выборе получателей финансирования, привлекают иностранных экспертов.

В результате реализации программ повышения конкурентоспособности ряд стран серьёзно продвинулись в мировых рейтингах (табл. 2).

А вот данные табл. 3 характеризуют снижение количества вузов в рейтингах, несмотря на реализацию программ академического превосходства.

По мнению эксперта, это связано прежде всего не с ухудшением показателей их деятельности, а с изменениями в методологии составления рейтингов. Хотя, например, наличие нобелевских лауреатов или призёров премии Филдса среди преподавателей и учёных университета — это завышенное требование.

Для того чтобы быть успешным в THE World University Rankings, вузу необходим высокий уровень педагогической и научной работы, отметил главный редактор рейтинга Фил БЕЙТИ. В странах, успешно реализующих проекты академического превосходства, признаются такие важные качества университетов, как свобода, предпринимательский дух, динамика развития. А вузам других стран, например в Латинской Америке, мешает государственная зарегулированность. У России в этом плане перспективы неплохие, считает эксперт. Правительство понимает важность повышения конкурентоспособности образования, и выход на международную арену, финансирование, реформы обеспечивают продвижение в вузовских рейтингах.

Для THE большое значение имеют качество, цитируемость, практическая значимость исследований. В России традиционно сильная исследовательская школа. Другой вопрос — качество коммуникации, выбор изданий для публикации. Возможно, российским учёным нужно больше публиковаться на английском языке, чтобы коллеги из других стран могли свободно знакомиться с их работами. Безусловно, качество научной деятельности тесно связано с возможностями материальной базы, оборудования, привлечением зарубежных специалистов, которым нужно предлагать достойное материальное вознаграждение и ясные перспективы.

— Мы готовы рассматривать введение новых рейтингов и методологий в зависимости от того, какие цели ставятся перед национальными системами образования. Для нас приоритет — исследования, но в других странах власть может считать, что основной целью образования является развитие экономики. В этом случае мы готовы создать рейтинг, отражающий трансфер знаний из университетов в реальный сектор. Возможно, в каких-то странах более важно так называемое социальное включение или развитие, воспитание молодых специалистов. Все эти особенности национальных платформ необходимо учитывать.

Продолжение

Опубликовано в номере январь-февраль 2016