На страницах нашего журнала мы неоднократно общались с Е.Ю. Гениевой, последнее большое интервью было ровно год назад — в ноябрьском номере «УК». Запретных тем не было никогда, обсуждалось всё: от большой политики в сфере культуры до личной жизни, от цены поступка до позиционирования российских библиотек в мире. На любой неудобный вопрос всегда следовал честный ответ, и, что очень показательно для меня как редактора, исправлений и добавлений при утверждении не было никогда. Это сегодня большая редкость.
Говорили и о преемниках, о том, что стоит задуматься и создавать условия для молодой смены... С преемником не получилось, зато удалось с условиями. Конечно же, речь не о безлимитных бюджетах и «тёплом и тихом месте» (этого в «Иностранке» точно никогда не будет). В библиотеке удалось собрать единомышленников — работоспособных и мотивированных на результат людей. «Я не разделяю точку зрения руководителей, которые считают, что их деятельность — самая важная. Короля играет свита. Только если свита состоит из умных, образованных, талантливых людей, это становится достоянием и руководителя, и самого учреждения», — утверждала Екатерина Юрьевна. Коллектив оказался одним из самых ценных достояний ВГБИЛ после ухода её руководителя.
В определённом смысле «Иностранке» всегда везло: её возглавляли яркие и мудрые личности. С появлением новых технологий, цифровых проектов, информационных возможностей и э-ресурсов, видимо, пришёл новый период активного развития библиотеки. Хочется надеяться, что её нынешнему директору удастся выделить приоритеты и сохранить уровень, заданный великими предшественниками.
О новой концепции развития «Иностранки» и ситуации с культурными центрами, о перспективных международных планах и открытии региональной сети филиалов, о НЭБ и библиотечных ассоциациях в интервью Генерального директора ВГБИЛ имени М.И. Рудомино Вадима ДУДЫ.
— Вадим Валерьевич, прошло три месяца с момента Вашего назначения на должность Генерального директора ВГБИЛ. Уверена, до конца вникнуть во все проблемные вопросы за это время ещё не удалось, но «погрузиться с головой» в библиотечное пространство «Иностранки», думаю, получилось. Что для Вас было самым сложным тогда (в момент принятия решения) и теперь?
— Вы знаете, если честно, всё произошло достаточно неожиданно. «Иностранка» всегда была библиотекой с серьёзной идентичностью, обладала авторитетным брендом, и возглавлял её сильный руководитель. Мы все ассоциировали библиотеку с именем Екатерины Юрьевны Гениевой, это была незыблемая догма. Очень непростое решение — занять место после такого человека. Но должен сказать, что большое достоинство «Иностранки» в том, что здесь создана очень позитивная внутренняя атмосфера. Понятие «толерантность» настолько вошло в сознание коллектива, что люди стараются не высказывать резких суждений, нет никакого неприятия. Прежде чем делать какие-либо выводы, они стремятся сначала разобраться, в чём дело, и понять позицию собеседника. Во многом это мне очень помогло. Скажу откровенно: за три месяца работы в библиотеке у меня не было ни одного дня, когда я бы вставал с утра с тяжёлым сердцем и думал, что мне снова придётся погружаться в этот клубок проблем. Я получаю огромное удовольствие от встреч с коллегами, вижу, что все готовы к активной работе. Я чётко понимаю, чем могу быть полезным библиотеке на сегодняшнем этапе её развития. Думаю, что наиболее сложный этап уже позади.
— Как думаете, а почему выбор пал именно на Вашу кандидатуру? Какие компетенции стали Вашим конкурентным преимуществом? Немало разговоров в сообществе ходило, что Вы владеете каким-то огромным количеством иностранных языков.
— (Смеётся.) Конечно, я могу объясниться с таксистом, решить какие-то бытовые вопросы на пяти-шести языках. Английский, кстати, я не считаю иностранным: это must have, просто должен быть. Уверен, дело совсем не в языках, это не может быть определяющим конкурентным преимуществом. Библиотека не МИД, а мы не дипломаты.
Должен сказать, что я был несколько удивлён системностью подхода министерства. Когда мне Г.П. Ивлиев очень осторожно намекнул о назначении, я был весьма озадачен, но он привёл несколько аргументов, которые основывались на Программе развития ВГБИЛ, принятой ещё в 2012 г. Приоритетные направления включали развитие коммуникационной составляющей, ИТ, международного сотрудничества, образовательных программ. Работая в министерстве, я примерно понимал, как устроены механизмы финансирования, понимаю в информационных технологиях, занимаясь этим так или иначе последние 20 лет, год возглавлял АПРИКТ. Поэтому логика была. Наверное, это тот случай, когда решение было не эмоциональным под воздействием настроений публики, а очень рациональным: сопоставили определённые компетенции кандидата и потребности организации на данный момент.
— Какие изменения коснутся персонала и кадровой политики библиотеки?
— В одном из своих последних интервью Е.Ю. Гениева сказала о том, что много дерзких планов, но очень мало времени. Честно говоря, не совсем согласен с этим тезисом. Дело ведь касается не просто одного человека, а всей организации. Мы собираемся активно продолжать то, что было начато не только Екатериной Юрьевной, но и Маргаритой Ивановной Рудомино. Времени у нас достаточно, и очень важно, чтобы коллектив обеспечил последовательность. Уверен, что нельзя отходить от корней и принцип «новая метла по-новому метёт» здесь не годится. Я сторонник эволюционного подхода: нужно выделить главное из того, что было создано великими предшественниками, и строить на этом программу развития. Поэтому никаких резких изменений в кадровой политике не планируется. Конечно же, мы будем приглашать людей с новыми компетенциями, которые нужны для реализации приоритетных планов развития библиотеки. Например, недостаточно хорошо выстроено взаимодействие с Минкультуры России. Это требует определённой специфической работы и понимания, что происходит в профильном ведомстве. Мы получаем очень мало средств по внебюджетной деятельности из ФЦП, нужно активизировать это направление. Необходимо закупать оборудование, делать капитальный ремонт, развивать электронные ресурсы. Это требует постоянного, рутинного взаимодействия.
— Насколько я понимаю, за эти три месяца Вы должны были сформулировать концепцию развития ВГБИЛ. Понятно, что её необходимо выстроить в соответствии с уже упомянутой программой, утверждённой Минкультуры в 2012 г. Тем не менее поделитесь основными положениями и тезисами Вашего видения развития библиотеки. Какие направления выделяете в качестве приоритетных?
— Есть несколько общественных органов, мнением которых мы дорожим. Один из них — Попечительский совет библиотеки. Мы сочли необходимым в начале сентября провести его внеочередное заседание, потому что основные положения концепции должны быть одобрены в том числе и Советом. Мы утвердили концепцию рамочно, сейчас наполняем её деталями. Основной тезис в том, что миссия библиотеки — быть центром международной культурной коммуникации. Она должна формировать толерантное мышление, межкультурную компетентность, чтобы люди были готовы к вызовам и физической глобализации, и информационной, и жизни в поликультурном мире. Это означает, что для нас одним из важнейших факторов становится аудитория. Конечно же, все библиотечные вопросы — и комплектование, и фонд, и сохранность коллекций, и обслуживание — приоритетны, этим мы будем заниматься просто по умолчанию. Но помимо этого мы должны активнее развивать коммуникационный компонент.
Мы проанализировали состав аудитории «Иностранки», востребованные услуги. Оказалось, что примерно 42% посещений дают библиотечные сервисы, 20% — электронный читальный зал, а остальные 38% привлекают международные культурные центры. Та концепция, которая была сформулирована ещё М.И. Рудомино, — что библиотека — это центр изучения языков, приобщения к различным культурам, «окно в мир» — и сейчас очень актуальна. 84% всех заказов приходится на несколько основных тематик: языкознание, литературоведение, художественная литература на иностранных языках. Активно растёт число посетителей электронного читального зала и вообще электронных сервисов. В течение двух месяцев мы внимательно отслеживали путь посетителя библиотеки: где он бывает, сколько времени у нас проводит. Получается, что одновременно 30 человек находятся в электронном читальном зале, ещё 30 — в библиотечных залах и ещё столько же — в международных культурных центрах. Таким образом, в библиотеке в один и тот же момент присутствуют 80–90 человек. Должен сказать, что нам есть к чему стремиться. Даже при сегодняшней планировке и размещении в читальном зале у нас примерно 220 рабочих мест. Таким образом, он заполнен далеко не полностью. В культурных центрах могут находиться до 150 человек одновременно. Кстати, культурные центры дают 45–50 тыс. посещений в год, из них больше половины — американский. Причина объективна — там проходит около 700 мероприятий в год. Для сравнения: в японском — 100, он на втором месте по посещаемости.
Возвращаюсь к анализу поведения читателя: выяснилось, что среднее время его нахождения в библиотеке достаточно небольшое — около часа. Можно, конечно, говорить о том, что люди меньше читают книги, но нужно трезво смотреть на вещи: если человек проработал час-другой, то ему нужно выпить кофе, перекусить, да и просто расслабиться и отдохнуть.
Мы учли пожелания читателей и выявили четыре основных направления, в которых хотим быть лидерами. Прежде всего это международные культурные центры. Их должно быть много, мы планируем выделить специальные площади, для того чтобы увеличить их количество (сегодня их 14). Мы должны занимать лидирующие позиции в направлении виртуальных сервисов. Нужно, чтобы библиотека стала интересной и комфортной для работы: должны быть кафе, места для коворкинга. И конечно, в приоритете региональное развитие. Мы хотим, чтобы у нас появилась региональная сеть. Конечно же, нам нужен новый портал. И мы будем активно участвовать в НЭБ.
Хотел бы остановиться на двух потенциальных проектах, которые мне представляются интересными и перспективными. Сейчас все огорчены сложностями с комплектованием: растёт курс евро и доллара, подписка на электронные ресурсы становится очень дорогой. Мы хотим предложить национальным библиотекам в разных странах открывать в «Иностранке» свои виртуальные читальные залы. У всех примерно похожий подход к копирайту, т.е. доступ к полным текстам только из помещений библиотек. Приведу пример. Как много в Москве португалистов? Думаю, что не очень. Но библиотека должна предоставлять доступ к современным книгам, материалам для исследований, научной работы. В то же время комплектовать для них собственный полный фонд затратно. Виртуальный доступ к электронным ресурсам Национальной библиотеки Португалии может решить эту проблему.
Ещё один проект — оцифровка периодики. У нас в книгохранилище огромное количество архивов газет на иностранных языках. При этом в каталоге о них очень мало данных: мы не расписываем их по статьям, содержанию, фактически известны только номер и дата выпуска. Это не очень удобно для поиска, ценность такого каталога как информационного ресурса невысока. В то же время этот архив занимает много места, а его востребованность минимальна. Возникает соблазн всё оцифровать и освободить полки, но очевидно, что нужны не просто сканы, а метаданные, система тегов и т.д. При этом такие же газеты, скорее всего, есть в крупных библиотеках тех стран, где газеты издавались. Поэтому в Совете Европы мы предложили договориться с библиотеками о кооперации, совместной оцифровке периодики, выработать единые технологические подходы, чтобы все участники проекта могли в дальнейшем пользоваться общим ресурсом.
Серьёзные изменения ждут и помещения самой библиотеки. Первый этаж мы намерены сделать открытым социальным пространством. Там будут книжный магазин, литературное кафе, зоны для встреч с авторами, мастер-классов, презентаций. Зайти туда смогут все желающие. В Финляндии видел очень интересную картину: там люди стоят в очереди к открытию библиотеки, чтобы прочитать свежую газету и выпить чашку кофе. Не уверен, что у нас это приживётся, но такие практики стоят изучения. Есть идеи обновления внутреннего двора библиотеки. На втором этаже планируется зал электронной книги и помещения, в которых можно собраться небольшой группой из двух-трёх человек, пространство коворкинга. Люди смогут там эффективно поработать, предполагается обустройство и изолированных, личных, кабинетов.
В библиотеке, в открытом пространстве, располагаются культурные центры, но там есть и административные помещения, которые мы будем стараться освобождать, открывая новые читальные залы и новые международные культурные центры. Мы думаем о более тщательном зонировании помещений: Южная и Северная Америка, Европа, Азия, чтобы читателю можно было в соответствующей части библиотеки легко найти интересующие его ресурсы. Всё это мы хотим делать совместно с посольствами, с институциями и людьми, которые отвечают за продвижение культуры этих регионов и смогут помочь с фондами и мероприятиями.
Есть идея на пятом этаже (на крыше) разместить мультиформатное пространство, включающее читальный зал, литературное кафе. Там потрясающий вид на Москву. Можно будет из любого читального зала с открытой выкладкой взять книгу, подняться наверх, почитать, отдохнуть и провести там хоть целый день.
Понятно, что проект дорогой — речь будет идти о десятках миллионов рублей, но это дело не одного года. Хотим начать с первого этажа, модернизировать его в течение следующего года. Мы уже обсудили проект с министерством, частными инвесторами. Очевидно, что это нужно делать только в сотрудничестве, найти взаимовыгодный механизм государственно-частного партнёрства.
Закономерно, что мы планируем расширять взаимодействие с нашими иностранными партнёрами. Когда мы общаемся с посольствами, они готовы предоставлять книги, мультимедийные материалы, организовывать встречи с авторами и деятелями культуры, интересными людьми. Для них это означает рост количества контактов, обращений к материалам. А если мы предложим ещё и региональную сеть, то можем рассчитывать на увеличение числа книг, материалов, встреч с интересными людьми. Суть нашего предложения по региональному сотрудничеству примерно следующая. Мы хотим договориться о создании уголков «Иностранки» (выделение площади для книг, мультимедийных ресурсов с доступом к Интернету) в региональных библиотеках, при этом взяв на себя их наполнение иностранной литературой и мультимедийными фондами при поддержке наших международных партнёров, а также обеспечение культурной программы. Таким образом, мы сможем предложить людям, которые приезжают по линии институтов посольств и фондов культуры, посетить не только ВГБИЛ, но и сеть региональных филиалов.
— Знаю, что ВГБИЛ выбрана в качестве пилотного проекта в части реализации инициативы Министра культуры РФ В. Мединского об открытии книжных магазинов в библиотеках. Как оцениваете эту идею в отношении эффективности в Вашей библиотеке и в целом по России?
— Как ни странно, здесь есть общая цель как для библиотеки, так и для магазина — увеличить трафик, аудиторию. Конечно, имеющегося сегодня потока — 150–200 человек — недостаточно для книжного магазина. Кафе, встречи с авторами, презентации и прочие мероприятия позволят привлечь дополнительную аудиторию, что косвенно повлияет и на выручку оператора. Считаю важным внимательно подойти к выбору тематической направленности и формата этого магазина. Не уверен, что какой-то один оператор может соответствовать всем типам библиотек. У нас очень специфическая аудитория, и обычный книжный магазин — это не наш формат. Возможно, на первом этапе стоит ограничиться терминалами для заказа книг, учитывая скромные возможности библиотек по площади, которую они могут выделить. Сейчас пока я не вижу готовой концепции, которая нам бы подошла, но мы очень активно работаем над её созданием.
— Учитывая непростую политическую ситуацию, немало вопросов возникло в последнее время относительно культурных центров ВГБИЛ, в частности американского. Как разрешилась ситуация?
— Международные центры для нас являются крайне важным активом. Это приоритетно и как источник внебюджетных поступлений, и как интересный сервис для аудитории. Но все центры должны быть переведены в определённое правовое поле, поскольку есть немало замечаний по этому поводу. Через неделю после моего прихода в «Иностранку» я собрал представителей всех международных культурных центров и поставил перед ними задачу провести работу по легитимизации всех соглашений. Коллегам из США мы тоже об этом сообщили, но они заняли достаточно жёсткую позицию: никаких торгов, всё, что сказал Госдеп, свято. Нас такая ситуация не устраивала, соглашение должно соответствовать нашему пониманию правового поля. Получив такое жёсткое заключение посольства США о том, что категорически ничего нельзя менять, мы были вынуждены их уведомить, что отказываемся от текущего грантового соглашения. Подчёркиваю: мы отказались не от американского центра, он открыт и функционирует в полном объёме, мы отказались от денег. Центр сохранён с той же площадью и оборудованием, люди, которые в нём работали, переведены на штатные должности в библиотеку. Мы восстанавливаем программы, которые там были. Более того, мы хотим продолжать сотрудничать с американскими коллегами, но только на условиях, которые соответствуют российскому законодательству и приняты двумя сторонами, а не только Госдепом США.
— Два года Вы участвовали в проекте НЭБ. Целесообразна ли, по Вашему мнению, выбранная сегодня стратегия развития проекта? Кaковы его слабые стороны, какие сервисы следует добавить или начать разрабатывать?
— Я думаю, что мы достигли очень многого за это время. Главная ценность в том, что НЭБ из «междусобойчика» нескольких крупных библиотек стала делом широкого сообщества. Безусловно, много что можно критиковать, но в целом НЭБ постепенно становится действительно общебиблиотечным проектом. Конечно, сейчас он таковым не является, потому что невелика мотивация для участия. Мы ещё очень далеки от идеала, и если говорить о перспективах, то, на мой взгляд, главное, что нужно сделать, — создать систему стимулирования участия библиотек в этом проекте.
Чего бы я не хотел — это чтобы НЭБ превратилась в веб-сайт РГБ или какой-то другой библиотеки. НЭБ должна стать совокупностью электронных библиотек, системой организационно-правовых и технологических мер, которые стимулируют библиотеки создавать электронные коллекции и делиться ими с широкой аудиторией.
Мы в очень тесном контакте со всеми, кто участвует в НЭБ, я активно этим занимаюсь на новой должности. Будем помогать, поддерживать и стараться делать так, чтобы были учтены интересы широкого библиотечного сообщества.
— Как оцениваете модель решения правовых вопросов относительно доступа к современному контенту в НЭБ?
— Совместно с издательством «ЭКСМО» мы разработали пилотный проект «Предоставление доступа к электронным книгам», где модель совершенно другая. Мы ничего не покупаем на склад, а приобретаем доступ к фонду из 50 тыс. книг и будем организовывать выдачу этих книг через библиотеки-партнёры «Иностранки» по требованию пользователя. Есть отличия от текущей модели взаимодействия библиотек и «ЛитРес», где всё организовано более сложно: есть экземпляры, у которых свой жизненный цикл, их надо покупать. Здесь мы договорились о плате только за пользование, покупаем определённое количество книговыдач из достаточно широкого ассортимента. Проект с «ЭКСМО» подразумевает и комплектование региональных представительств книгами в электронном формате. Библиотека-партнёр получит логин и пароль к административной части системы и сможет выдавать логины своим читателям. Те будут скачивать мобильное приложение, брендированное под библиотеку, и смогут получать во временное пользование электронные книги. Думаю, через полгода-год у нас будет определённая статистика, понимание того, насколько это востребовано читателями, библиотеками.
Я против попытки насильно отчуждать какие-то права, контент. Нужен справедливый механизм распределения денег в зависимости от использования и просмотров, Pay per view например. Всё должно быть понятно и прозрачно для всех сторон — читателей, библиотек, издателей, учредителей.
Конечно, в НЭБ должна быть возможность читать книги в удобном формате ePub. Хранение возможно в виде картинок, но доступ должен быть и в формате, подходящем для мобильных устройств.
— С какими коллекциями «Иностранка» планирует участвовать в НЭБ?
— В этом году мы, скорее всего, включим в НЭБ свои «билингвы» — двуязычные издания. Была издана классика — Пушкин, Лермонтов, другие великие поэты — на русском и французском, русском и английском, русском и итальянском. Думаю, это очень необычный и востребованный формат, контент, который будет вызывать интерес.
— Вы были одним из инициаторов создания Ассоциации «Библиотеки будущего», став вице-президентом этой организации. Каким видите её будущее?
— Основная роль Ассоциации, на мой взгляд, в том, что она должна стать партнёром государства в области управления крупными проектами, которые касаются библиотечной отрасли, — такими, как НЭБ, включение 10% ежегодно издаваемых книг, распространение цифровых книг и т.п. Министерство не может точно сформулировать все задачи отрасли, там очень мало ресурсов. Необходим орган коллективного управления крупными проектами. Им и может стать новая Ассоциация. Кроме того, она может помочь в объединении ресурсов библиотек для совместных взаимовыгодных проектов.
— А что мешает это сделать в рамках существующей РБА?
— Попробую объяснить. Если помните, на выборах Президента РБА в Рязани год назад была «битва титанов» — Я.Л. Шрайберга и В.Р. Фирсова. В.Р. Фирсов придерживался мнения о том, что ассоциация — политический орган, она должна выражать мнение сообщества, обеспечивать его консолидированную позицию. Это, безусловно, важная функция. Я.Л. Шрайберг стоял на экономической платформе: ассоциация должна управлять определёнными ресурсами, участвовать в выполнении госконтрактов, должны быть проекты, подкреплённые деньгами и ресурсами. Мне кажется, эти подходы очень разные, их сложно совмещать в рамках одной ассоциации. А конфликт, на мой взгляд, был вызван не самой идеей создания новой ассоциации, а скорее столкновением личностей очень уважаемых людей, определённым недопониманием. Я не вижу ничего плохого в конкуренции, при этом считаю, что две ассоциации должны быть партнёрами, а не заменять друг друга или вступать в конфронтацию. Необходимо вырабатывать доверие, без этого невозможны крупные дела и проекты.
— До своего назначения Вы активно занимались проектами внедрения Модельного стандарта библиотек. Как оцениваете практическую применимость этого документа в Вашем сегодняшнем статусе?
— Все наши наработки по Модельному стандарту, я надеюсь, мы будем использовать в проекте регионального развития. В конце года мы планируем запустить библиотеку в Боголюбово, соответствующую Модельному стандарту, «Иностранка» будет поставщиком части оборудования, мы поможем министерству реализовать этот проект.
— Серьёзные дискуссии в профессиональном сообществе вызвали предложения об удалённой переаттестации кадров. Каково Ваше отношение к этой инициативе?
— Думаю, что это очень перспективная идея. Вполне возможно, это может стать делом новой ассоциации, одним из её направлений. Всё, что касается дистанционного образования, удалённой аттестации, может представлять большой интерес, за этим явно есть будущее.
— Как планируете выстраивать издательскую деятельность библиотеки?
— Для библиотеки издательская деятельность важна не сама по себе. Это не бизнес, не KPI, это повод привезти интересных людей, организовать встречи, презентации, т.е. скорее способ решения политических, аудиторных задач. Выделю два направления, которые мне очень импонируют в нашей издательской деятельности. Первый — издание «билингв», двуязычных изданий. Это прекрасный инструмент для продвижения языка, этими книгами следует в обязательном порядке комплектовать представительства Россотрудничества, дипмиссии, зарубежные университеты. Второй — наше взаимодействие с Форумом славянских культур, например серия «Сто славянских романов». Нужно не сдаваться в борьбе с глобальным доминированием английского языка.
— Последние годы позиционирование российского библиотечного сообщества на международном профессиональном ландшафте очень непростая тема, учитывая тот факт, что Россия утратила былые позиции и наше «присутствие» в ИФЛА лишний тому показатель. Какие первоочередные шаги, на Ваш взгляд, необходимо предпринять для более активного продвижения отечественных проектов?
— Согласен, мы недостаточно агрессивно и последовательно ведём себя на международной профессиональной арене. К сожалению, мы слабо видны в международном информационном поле. Какова была российская делегация в Кейптауне? 12 человек. Американских коллег было более 250. Из 12, насколько я понимаю, не было ни одного директора национальной и федеральной библиотеки. А сколько из присутствующих 12 могли неформально общаться на английском? Сколько всего докладов на ежегодном форуме ИФЛА? Сотни. А сколько из них было российских? Вопросов множество, и все ответы не в нашу пользу.
Нам необходимо очень внятно сформулировать политику присутствия в ИФЛА, на других международных площадках. Должны быть постоянные члены в секциях, комитетах, правлении. Мы должны активно влиять на повестку дня. Нужны лидеры мнений и авторитеты в международных ассоциациях. Пока у нас не будет постоянных членов в руководстве таких организаций, которые в теме, пользуются авторитетом и реально что-то делают, дело не сдвинется.
У нас была аналогичная ситуация с Советом Европы. Когда мы начинали общаться по линии Минкультуры, мы избрали политику, направленную на активное участие в управлении проектами внутри комитетов Совета Европы. Одним из них стала конференция министров культуры стран Совета Европы в 2013 г. Это значит, что мы полноправно участвовали в Бюро, рабочих группах. Мы активно влияли на повестку дня, вопросы реализации. А самое главное, что после проведения этой конференции в совете Европы появился документ — Moscow Agenda, в котором были зафиксированы общеевропейские приоритеты в развитии культуры, в том числе и в области применения цифровых технологий, на несколько лет.
Думаю, для продвижение российского библиотечного сообщества на международной арене нужна активная рабочая группа, которая должна проводить темы, интересные на международном уровне, за ней должен быть определённый ресурс, поддержка. Тогда можно будет говорить о разработке и реализации стратегии нашего международного сотрудничества, повышении значимости и авторитета России.
— Каковы Ваши предпочтения в чтении по жанрам и форматам?
— Сложно ответить на вопрос однозначно, зависит от ситуации и обстановки. На прикроватной тумбочке у меня нередко оказывается Хемингуэй, Фицджеральд, Джойс, правда сейчас там — Антон Дончев, болгарский писатель. Интересно, звучит немного непривычно, но мне нравится. А если бы я ехал в поезде, ночью, зимой, я бы с удовольствием перечитал Пастернака, «Доктора Живаго», чтобы особенно ясно прочувствовать, как «метель лепила на стекле круги и стрелы»… Кстати, не читаю электронные книги, не доставляет большого удовольствия. Только бумажные!
— Спасибо и удачи!
Беседовала Елена Бейлина
NB!
Вадим Валерьевич Дуда, Генеральный директор Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы имени М.И. Рудомино
· Родился 24 декабря 1964 г.
· Окончил Московский авиационный институт в 1991 г. по специальности «инженер-механик».
· С 1991 по 1993 г. работал в структуре Ассоциации инженерных вузов России, занимаясь международным сотрудничеством и продвижением информационных технологий.
· С 1993 по 1996 г. руководил компанией Sun Union, оказывающей консалтинговые услуги в области внешнеэкономической деятельности.
· В 1996 г. принял предложение возглавить проект создания компании по экспорту и авиационным перевозкам в Дубай, ОАЭ в должности исполнительного директора.
· С 2000 по 2002 г. работал в крупном российском интеграторе Inline Technologies (www.in-line.ru) в качестве финансового управляющего.
· В 2005 г. получил степень МВА (American Institute of Business and Economics).
· С 2002 по 2012 г. работал в группе компаний «Терем» директором по развитию бизнеса, Генеральным директором, председателем Совета директоров.
· В 2012–2014 гг. – директор Департамента информационной политики и международных связей Министерства культуры РФ.
· В 2014–2015 гг. руководил Академией переподготовки работников искусства, культуры и туризма (АПРИКТ).
· 30 июля 2015 г. назначен Генеральным директором ВГБИЛ имени М.И. Рудомино.
Рубрика: Действующие лица
Год: 2015
Месяц: Ноябрь
Теги: Вадим Дуда