Уже шесть лет лодка «БИЧ» бороздит просторы бескрайнего книжного океана. Всякое бывало за эти годы: мы преодолевали цифровые бури, садились на экономические мели, попадали в руки пиратов и ловили рыбу на живца. Не раз лодка терпела крушения, разбиваясь о рифы непонимания и конфликты интересов Библиотекарей, Издателей и Читателей. Но каждый раз её удавалось поднять со дна и восстановить для следующего путешествия, потому что нас объединяла Книга.

В последний переход мы попали в серьёзный шторм, но при этом продолжали искать острова «библиотечного счастья», которые исчезали, едва появившись на горизонте…

Окончание дискуссии. Начало и продолжение

Остров «Закинициативы: куда приплыли – туда приплыли»

Ведущая – Елена БЕЙЛИНА, главный редактор журнала «Университетская КНИГА».

«Островитяне»: Владимир ГРИГОРЬЕВ, заместитель руководителя Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям;

Олег НОВИКОВ, вице-президент Российского книжного союза, Генеральный директор «ЭКСМО» – «АСТ»;

Вадим ДУДА, и.о. ректора АПРИКТ, проект НЭБ.

Елена БЕЙЛИНА: Одной из центральных тем на профессиональных площадках последнего года стало общественное обсуждение законодательных инициатив в отношении законопроекта «О внесении изменений в ФЗ "Об обязательном экземпляре документов"», подготовленного Минкультуры России. 4 июня 2014 г. на сайте regulation.gov.ru в очередной раз стартовало публичное обсуждение нового законопроекта. 

Напомню, что этим документом, предложенным Минкультуры, предлагается сокращение количества традиционного ОЭ с 16 до 6 и вводится понятие электронной копии печатного издания, относящейся к видам документов, входящих в состав обязательного экземпляра. Законопроект предусматривает передачу трёх электронных копий печатных изданий обязательного экземпляра производителями документов в РГБ, РНБ, Президентскую библиотеку им. Б.Н. Ельцина.

Владимир ГРИГОРЬЕВ: Мы на стороне библиотекарей и считаем, что печатные ОЭ нужно оставить, но вопрос этот философский, поскольку бумага как институт памяти доказала свою способность к сохранению информации. История последних эпох подразумевает бумажные носители, поскольку электронные носители работают по статистике около 50 лет, а бумага и папирус могут храниться веками. Сейчас каждые три-четыре года появляется выбор между новыми устройствами хранения данных, а новые поколения создают свои информационные носители, но так получается, что период хранения информации на них ограничен, а бумага продолжает жить.

При этом, самое печальное, что может быть в процессе принятия законодательных инициатив, – использование административных ресурсов для давления на издательский бизнес. Библиотеки тоже должны отнестись с пониманием: мы вырастили частный книгоиздательский бизнес. И эти издатели справляются со всеми задачами, на них возложенными, в том числе социальными. Бизнес абсолютно заместил все госпрограммы по подготовке и выпуску всех изданий и готов инвестировать в эту деятельность и далее. У нас уникальный книжный рынок, в котором владельцы компаний руководят ими. Каждый чиновник должен понимать, что это саморегулируемый бизнес, что он выполняет гуманитарную миссию. В процессе принятия любых законопроектов необходимо учитывать интересы издателей и договариваться с ними, чтобы завтра не пришли Google и Amazon и не заняли их место. Наша задача как чиновников – обеспечить издателям льготы, поддержать их по мере возможности и помогать им развиваться. Это национальный бизнес, выполняющий все задачи и установки государственной воли.

Олег НОВИКОВ: С одной стороны, введение обязательного электронного экземпляра – необходимое условие, связанное с технологическими изменениями, но наибольшие опасения вызывает тема непрозрачности виртуальных читальных залов. С бумажными экземплярами всё понятно: они хранятся в фондах, и к ним имеют доступ ограниченное количество читателей в стенах конкретной библиотеки. Будет 16 или 6 печатных ОЭ – мы готовы на это идти, хотя тиражность неуклонно снижается. Электронный экземпляр – не единственный: если он есть в Ленинке, теоретически может быть и во всех её виртуальных залах и, возможно, у кого-то ещё. При наличии подобного доступа через ВЧЗ, проектов национальных ресурсов и электронных библиотек этот экземпляр становится достоянием неограниченного числа пользователей.

Елена БЕЙЛИНА: В дальнейшем наполнение Национальной электронной библиотеки предлагается осуществлять за счёт электронной копии печатного издания, которая будет предоставляться в библиотеки в качестве обязательного экземпляра. По мнению представителей Минкультуры России, это позволит сократить расходы на оцифровку новых изданий, повысить качество и увеличить объём фонда НЭБ.

Документ вызвал острую критику в профессиональном сообществе (как среди издателей, так и библиотекарей). Тем не менее, ни одно из предложений и поправок не было учтено в том документе, который сейчас представлен на общественное обсуждение. Никто не сомневается в необходимости оптимизации бюджетов, но не такими методами (копии на э-носителях) и не за счёт издателей.

Вадим ДУДА: На том, что кто-то что-то может взять и не заплатить, нужно поставить точку. Государство всегда выделяло деньги на то, чтобы люди читали книги в библиотеках. Если сейчас они отдают предпочтение другим форматам и мобильным устройствам, почему государство не должно перераспределять средства на пополнение фондов и организацию доступа? НЭБ станет площадкой, на которой издатели смогут заработать. Это будет дополнительным каналом дистрибуции. Пока сложно говорить о конкретной бизнес-модели, мы на стадии обсуждения и формирования предложения для издателей, но, по сути, сейчас выделяются деньги, чтобы выкупить права на 10% ежегодно издаваемых в России книг. При этой схеме непросто прогнозировать, что из них будет востребовано. В НЭБ предполагается иная модель: оплата будет производиться по факту использования книги, полагаю, что процент вознаграждения должен быть выше.

Существует некоторый когнитивный диссонанс в отношении того, что такое НЭБ. На самом деле этому проекту уже 10 лет, он достаточно динамично развивался как средство доступа через помещения библиотек, была сеть виртуальных читальных залов. В настоящее время представляется, что портал и мобильные приложения – это тоже очень важные каналы доступа к единому распределённому фонду НЭБ. Поэтому не меняется та часть, которая уже была создана, просто будут приложены определённые усилия, чтобы организовать альтернативный доступ.

Олег НОВИКОВ: К сожалению, обо всех подобных инициативах мы узнаём из СМИ, на этапе подготовки подобных проектов наше мнение учитывается минимально. Издатели приветствуют все инициативы, связанные с повышением доступности чтения, в любых форматах. Долгие годы это было бичом множества небольших издательств, выпускавших узкоспециализированную, но крайне необходимую продукцию. Возможно, НЭБ в состоянии донести этот контент до читателей. Мы готовы почти на любую модель, и по факту использования в том числе, но пока препятствия создают нормативные акты. Важно чётко сформулировать запрос: какой контент нужен. И ещё – условия должны быть выгодны всем, исходя из рыночных оценок, а не по указу государства.

Важно выяснить, каковы ключевые цели проекта, технологическая база. Ресурс должен быть открыт, прозрачен и понятен. Как будет организован доступ пользователей? Через онлайн-доступ, облачные технологии или через загрузку на устройства пользователей? Это разные вещи, и здесь, безусловно, возникает вопрос авторского права и защиты интеллектуальной собственности.

Издательства уже не первый год сами активно инициируют проекты по организации доступа к современному контенту. На рынке присутствуют вузовские ЭБС, «ЭКСМО» и «АСТ» работают через компанию «ЛитРес», платформа «ЛитРес-библиотека» достаточно технологична, она прошла апробацию и к ней активно подключаются библиотеки. Неплохая технологическая система была у «ИНФРА-М», но она была закрытой, издательство, к сожалению, не шло на обмен метаданными.

Пётр БЕРБЕРОВ, директор ЭБС Znanium.com: Некоторая закрытость и сейчас присутствует, но не в том, что мы закрываем контент: он виден всем, а в том, что мы ограничиваем взаимодействие с другими агрегаторами. Мы считаем это нормальной стратегией развития ресурса: он интересен именно до того момента, пока может предоставить эксклюзивный контент. Многих издателей беспокоит общее ощущение потери контроля за использованием их э-изданий. Каждый издатель не просто выпускает книги: он формирует линейку литературы, поддерживает авторов, с которыми работает годами. Когда стартовали ЭБС, издатели впали в панику и многим кажется, что история с НЭБ такая же. Переубедить их – задача тех, что разрабатывает этот проект.

Олег НОВИКОВ: Я понимаю, что это конкурентная стратегия, но в данном случае я буду на стороне библиотек. Издательство не должно «продавливать» через платформу свои конкурентные преимущества, т.е. наличие ограничения доступа к платформам не очень разумно. В этой ситуации технологические возможности агрегатора отходят на второй план, так как главное конкурентное преимущество – эксклюзивный контент, и люди работают вне рыночной среды со всеми вытекающими отсюда последствиями. «ЭКСМО» продало долю в «ЛитРес» OZON.ru, с тем чтобы это была максимально независимая платформа, которая работает не под влиянием одного издательства, а старается быть максимально открытой и конкурировать. Это более продвинутая модель, и мировой опыт показывает, что она наиболее конкурентоспособна.

Владимир ГРИГОРЬЕВ: Очевидно, что есть ряд нерешённых вопросов, но в любом случае нужно с чего-то начинать. Электронная книга памяти должна быть создана в стране, и кто-то должен взять на себя ответственность за её создание. Часть этой ответственности должно брать Минком связи России, часть – Минкультуры России, но для читающей, библиотечной общественности это, по большому счёту, всё равно. Пока мы переводим сначала с дискет на CD, потом на флешки и т.д., при этом сохраняем все системы воспроизводства. Однако никто нам сейчас не может сказать, как управлять нарастающим объёмом информации. Если в 1980-е гг. она удваивалась за 10 лет, в 1990-е – за пять лет, сегодня – за два года. Это ведь не только книги, но и теле-, радиопрограммы, периодика, фотографии. Такого контента уже миллиарды единиц. Если мы не переведём их для хранения в цифровой формат, то потеряем все институты памяти. Вот о чём нужно задуматься: как сохранить и описать всё многообразие контента, а потом предоставить возможность доступа пользователям. Поэтому мы можем договариваться о системе, технологиях, взаимоотношениях, но не обсуждать, зачем контент нужно получать и хранить в электронном виде. Наша задача – сохранить весь объём информации для последующих поколений, пусть они сами потом скажут, нужно это или нет.

Учитывая введение электронного обязательного экземпляра, имеет смысл обсуждать механизмы, которые нужно задействовать, чтобы никто не смог воспользоваться интеллектуальным продуктом, который должен охраняться законом, при этом монетизировать возможные риски.

Вообще, мы не самая законопослушная нация, в отличие от англосаксов, у которых буква закона является неоспоримой. Жёсткость наших законов компенсируется необязательностью их исполнения. Какой смысл принимать законы, правоприменение которых не работает? У нас есть законодательство об авторском праве и при этом 90% пиратства. Тем не менее практика правоприменения ФЗ-187, который с помощью административного ресурса «продавили» в прошлом году, показала, что до 40–50% доходов вернулись в национальный кинематограф.

Сейчас мы используем весь свой административный ресурс, чтобы «впрыгнуть» в уходящий поезд ФЗ-187 и расширить его литературными произведениями. По российскому законодательству, в отличие от Германии и США, за нелегальное скачивание отвечает не пользователь, а владелец сайта и провайдер Интернета. Если будет введена уголовная ответственность пользователей, то мы завтра посадим полстраны, поэтому позиция Минкультуры и Роспечати такая: мы наказываем тех, кто размещает контент.

Технологически это просто сделать. У нас на всю страну семь магистральных провайдеров. Есть возможность на входе в нашу зону «отрезать» любой нелегальный контент, где бы он ни хостился. Конечно, всегда есть опасность того, что это может быть распространено на свободу слова, что мы таким образом начнём бороться с инакомыслящими, что правительство будет использовать это как рычаг давления. Но если мы начали бороться с пиратством, то нужно идти до конца.

Мы не можем отворачиваться от того, что происходит в реальном мире: люди уже читают в электронном формате, для нашей территории это спасение и для книжного рынка, и для периодической печати. Полагаю, что это обеспечит возврат средств в книжную индустрию, которые были изъяты пиратством. 46% опрошенных, кто сегодня скачивает электронный контент, в принципе, готовы платить за него. Следовательно, нужно создавать удобные сервисы, системы оплаты, т.е. весь набор того, что будет мотивировать человека быстро и эффективно рассчитаться с автором и издателем.

Опубликовано в номере июль-август 2014