Лишь у 25% негосударственных вузов достаточно средств для нормальной работы, обнаружили «Ведомости», изучив московский рынок частного высшего образования. Что есть у остальных? 

В прошлом году на рынке частного образования России случился большой скандал. В Московском государственном педагогическом университете (МГПУ) была обнаружена, как выразился в своем твиттере министр образования Дмитрий Ливанов, «фабрика фальшивых диссертаций».

Ее организатора — тогдашнего ректора Виктора Матросова уволили. А вслед за этим занялись найденной там же фабрикой фальшивых дипломов. Выяснилось, что Матросов не только руководил государственным вузом, но и вместе с женой владел частным Московским социально-педагогическим институтом. Татьяна Кузнецова, заведующая в то время кафедрой культурологии МГПУ, значилась соучредителем частного Гуманитарно-социального института (ГСИ) в Подмосковье.

Эти частные вузы выдавали своим студентам дипломы МГПУ, обязуясь взамен перечислять педагогическому университету 10% от собранной платы за обучение. Но за пять лет сотрудничества, например, ГСИ вместо положенных 206 млн руб. перечислил МГПУ только 13 млн руб. Два месяца назад новое руководство университета попросило Следственный комитет возбудить уголовное дело по факту ущерба, нанесенного учебному заведению за время работы Матросова.

«Руководители от образования, используя свое служебное положение, могут создавать учебные заведения с названиями, с солидными доходами, которые попадают понятно кому в карман», — объяснял в интервью Business FM представитель Рособрнадзора Сергей Шатунов. Рособрнадзор ведет активную борьбу с такими вузами-прокладками, в которых дети, по сути, не учились, но получили дипломы хорошего вуза, добавлял он.

Как же отличить надежное учебное заведение от потенциальной фабрики дипломов?

Вузы и история

«Старт росту негосударственных университетов был дан с принятием закона об образовании 1992 г. Тогда вуз мог открыть любой желающий, даже воспитатели детского сада могли себе это позволить», — вспоминает Владимир Зернов, глава Ассоциации негосударственных вузов (АНВУЗ), совладелец и ректор Российского нового университета (его вуз занял 3-е место по выручке в 2012 г. среди частных московских образовательных холдингов — см. таблицу).

Чтобы получить лицензию, необходимо было написать устав некоммерческой организации, заключить договор аренды недвижимости и договоры с педагогами, подтвердить наличие необходимой учебно-методической литературы. Доказывать квалификацию руководителя вуза и преподавателей не требовалось. В итоге открытие вуза обходилось недорого. «Для старта было достаточно продать подержанный автомобиль», — объясняет Зернов. Получив аккредитацию в Министерстве образования, можно было выдавать выпускникам диплом государственного образца.

При этом спрос на образование еще 10 лет назад был колоссальный, говорит бывший председатель совета директоров банка «Пушкино», а ныне совладелец и ректор Московского университета им. С. Ю. Витте Александр Семенов (его вузы на 4-м месте по выручке в 2012 г.): в то время многие переучивались со ставших непопулярными технических специальностей на гуманитарные.

В итоге первые коммерческие вузы быстро окупались — их прибыль составляла до 50% от оборота, продолжает ректор и владелец Московского экономического института Игорь Сурат (соучредитель вузов, занявших 16-е место).

В итоге до середины 2000-х гг. в России ежегодно выдавалось по 20-50 лицензий на осуществление образовательной деятельности вузов, и около половины из них — в Московском регионе.

Но с качеством образования у многих частных вузов были проблемы, признает Семенов: «Вузы были разбросаны по школам, днем там учились школьники, а вечером в арендованных классах — студенты». «Были и те, кто приходил, чтобы заработать денег и исчезнуть», — соглашается Зернов. Фактически деятельность таких вузов сводилась к продаже дипломов, признают собеседники «Ведомостей».

Вузы и новые правила

Правила игры на рынке частного образования менялись.

Несколько лет назад были введены квалификационные требования к ректору частного вуза: опыт работы на руководящей должности в сфере высшего образования не менее двух лет, ученое звание не ниже доцента. «Правда, до доцента у нас доходят практически все желающие, соответственно, многие могут получить должность ректора», — признает Зернов.

Рособрнадзор ужесточил и лицензионные требования: были уточнены требования к помещению вуза — например, введен минимум площади на каждого учащегося. Поэтому в последние несколько лет у многих учебных заведений возникают проблемы с получением лицензий, продолжает Зернов.

При этом стоимость входа на рынок частного высшего образования сильно выросла. Зернов оценивает стартовые инвестиции в 20-30 млн руб. — для аренды помещений, оборудования, выплаты зарплаты, рекламы и т. д.

Сурат называет эту оценку «сильно заниженной». Чтобы открыть нормальный вуз, нужно иметь в собственности помещение площадью несколько тысяч квадратных метров, а в Москве такая недвижимость стоит миллионы долларов, объясняет он.

Ситуация со спросом тоже изменилась: из-за демографического провала в последние годы спрос на высшее образование упал.

Может быть, новые условия работы снизили количество фабрик дипломов? Кое-кто до сих пор работает в таком режиме, признает Зернов.

Вузы и наука

К декабрю 2012 г. в России насчитывалось 446 частных вузов и 661 их филиал. Государственных вузов в стране немногим больше — 506, а филиалов — 900. Правда, по количеству студентов последние вне конкуренции: по данным Минобрнауки, на 5 млн студентов в государственных вузах приходится 1 млн в частных.

В декабре 2012 г. Минобрнауки по просьбе АНВУЗ провело первый мониторинг эффективности частных вузов, проверив 70 учебных заведений и 97 их филиалов.

Вузы должны были соответствовать следующим показателям: средний балл по ЕГЭ принятых студентов — не ниже 60, объем НИОКР на одного научно-педагогического работника — от 50 000 руб., доходы вуза на одного научно-педагогического работника — от 1,1 млн руб., общая площадь учебно-лабораторных зданий — не менее 11 кв. м на студента и др. Если четыре и более показателя оказывались ниже пороговых, вуз признавался неэффективным. В итоге министерство нашло «признаки неэффективности» в 77% проверенных частных вузов и в 55% филиалов. Ведомство оценивало эффективность научной работы преподавателей и студентов вузов. А можно ли оценить, способен ли вуз в принципе вести образовательную деятельность? Можно, уверяют эксперты.

Вузы и надежность

«В регламентирующих документах этого нет, но на практике вуз, обучающий менее 1500-2000 студентов, нерентабелен», — объясняет Зернов. По его расчетам, средняя стоимость обучения в частном вузе — $2000-3000 в год (более 70 000-105 000 руб.). Вузы, у которых годовой оборот менее 100-150 млн руб., скорее всего работают в минус. Планка безубыточности вузов — 100 млн руб., подтверждает Сурат. Иначе денег просто не хватит на покрытие всех расходов, соглашаются владельцы вузов.

Кроме того, у вуза должны быть ликвидные активы, позволяющие доучить до последнего курса студентов, принятых на 1-й курс, даже если все последующие годы не будет набора новых учащихся, продолжает Зернов. Такими активами, по его словам, можно считать недвижимость и вклады в банках. Получается, по грубой оценке, надежному вузу нужен эндаумент в 400 млн руб.

«Ведомости» изучили отчеты за 2012 г. 168 зарегистрированных в Москве частных вузов, чтобы определить, какие из них отвечают критериям надежности хотя бы по обороту.

Оказалось, что выручку более чем в 100 млн руб. получили только четверть учебных заведений, а у большинства остальных она колеблется от 10 млн до 20 млн руб в год.

За счет чего же выживают небольшие вузы? Конечно, у некоторых из них могут быть владельцы-меценаты. Но владельцы других могут экономить на качестве обучения, экономя на зарплате преподавателей и аренде помещений, предполагают Сурат, Зернов и Семенов.

Все затраты таких вузов могут свестись только к покупке бланков дипломов, конкурировать с ними невозможно, жалуется Семенов. Бороться с сомнительными вузами сложно. «Я, например, узнал, что по адресу моего института зарегистрированы еще какие-то вузы. Они получили в Минобрнауки лицензию, аккредитацию. Написал в Минобрнауки, там ответили: обращайтесь в прокуратуру», — рассказывает Сурат. По закону вуз должен работать по адресу, указанному в лицензии. Но представителей конкурентов у себя в институте Сурат так и не увидел. Пресс-служба Минобрнауки не ответила на вопросы «Ведомостей» о контроле за частными вузами, а представитель Рособрнадзора сообщил лишь, что расследовать мошенничество в образовании должны правоохранительные органы.

Вузы и закон

Если вуз будет работать не как фабрика дипломов, а как нормальное учебное заведение, то о серьезных прибылях придется забыть, следует из слов собеседников «Ведомостей». «Если работать по правилам и качественно, то прибыли нет», — сожалеет Зернов. Она в устойчивых вузах в лучшем случае достигает 15%, уточняет Сурат.

Но половине московских частных вузов о таком показателе остается только мечтать — у них в отчетности убытки.

«Дотаций от государства нет, поэтому частные вузы закрываются», — объясняет Сурат. «Мы платим такие же налоги, как торгово-развлекательный центр, — около 30% (на недвижимость, земельный налог и др.). Нам [государство] говорит, что надо развивать эндаумент, увеличивать доходы от других видов деятельности. Но если перешагнуть порог в 10% дохода, нас лишают льгот по НДС сразу на пять лет. Парадокс, который есть только в России», — возмущается Зернов.

Поэтому в частном образовании и нет, за редким исключением, стратегических инвесторов, сожалеют владельцы крупных вузов. Один из них рассказал «Ведомостям», что его проектом заинтересовался один из московских банков. «Банкиры пришли ко мне с предложением построить на 500 га в Подмосковье новый большой университет. Но когда банкир узнал, что никаких льгот инвесторы вузов не получают, то извинился и отказался от этой идеи», — рассказывает владелец вуза.

Отпугивает инвесторов еще одна проблема. По закону все частные вузы в России — некоммерческие учреждения. А НКО не платят дивидендов. Поэтому законных способов вернуть инвестиции в частные вузы всего два, рассказывают собеседники «Ведомостей». Первый — через повышенную зарплату руководителям. Чаще всего владельцы вузов являются их ректорами или президентами. У этого способа есть недостаток: с больших зарплат необходимо платить такие же огромные налоги и социальные выплаты. Второй способ — через аренду. Обычно здание принадлежит учредителям вуза, и через арендные платежи они могут получать до 30% от выручки учебного заведения. По оценке Сурата, вернуть инвестиции в крупный работающий вуз можно за 7-8 лет. 

Вузы и секреты

Реальные доходы многих вузов в 2-3 раза выше, чем в официальной отчетности, утверждает ректор одного из крупных учебных заведений. Один из способов получить теневой доход — продажа академических справок, продолжает он. Человек, получивший такой документ, может восстановиться в другом, в том числе государственном, вузе на 2-й или 3-й курс. «Новая газета» в своем расследовании упоминала о другом источнике дохода — неучтенных студентах. Партнер владельца одного из крупнейших образовательных холдингов Москвы Евгения Волкова (9-е место по выручке в 2012 г.) рассказывал изданию, что в принадлежащем Волкову вузе МИМЭО, по данным Минобрнауки, обучалось 460 человек, а фактически студентов было 8000, а это $7,2 млн неучтенного дохода. Получить комментарии Волкова не удалось. 

Вузы и правила игры

Как навести порядок на рынке частного высшего образования? Зернов предлагает сделать обязательными критерии экономической устойчивости вуза. Семенов уверен, что вузы необходимо сделать коммерческой организацией и разрешить иностранцам инвестировать в российское образование.

А Сурат предлагает убрать понятие диплома государственного образца. Большинство непонятных вузов, лишившись возможности выдавать такие дипломы, окажутся никому не нужными, уверен он.

Ведомости