Встреча над Тускаророй— так называется один из ранних рассказов Ивана Ефремова, возможно самый ранний. Там советский пароход в открытом океане натолкнулся на полузатонувший сотню лет назад английский парусник, и в руки старпома попала информация о том, что в глубинах океана могут находиться невероятные по своим свойствам вещества, что-то вроде живой воды. Но открытие не состоялось: то ли сведения об этом были несколько сомнительны, то ли экспедиция могла стоить слишком дорого, то ли вообще по законам жанра не обязательно раскрывать тайну, а нужно её только обозначить, чтобы вызвать жгучую печаль о несбывшемся.

Жизнь всего мира в 2020 г. изменил новый коронавирус COVID-19. Ограничительные мероприятия введены в разных странах, в различных отраслях хозяйства. Первыми «под раздачу» попали учреждения, работа которых связана с массовым посещением их гражданами. Не стали исключением и библиотеки.

В 20-е гг. XXI в. отмечается столетие концепции ноосферы, которая зародилась на лекциях по биосфере, прочитанных Владимиром Ивановичем Вернадским (1863–1945) в 1922–1923 гг. в Париже в университете Сорбонна. Авторами термина «ноосфера» (греч. «мир разума»), по словам В.И. Вернадского, являются слушатели его лекций математик Э. Леруа и палеонтолог Тейяр де Шарден. Сам Вернадский в своих научных публикациях трактовал ноосферу как «новое геологическое явление на нашей планете, когда впервые человек становится крупнейшей геологической силой. Перед ним открываются всё более и более широкие творческие возможности. И может быть, поколение наших внуков уже приблизится к их расцвету»¹.

Этот текст должен был появиться в марте прошлого года, сразу после межрегионального круглого стола «Нужен ли личный бренд библиотекарю?», который проходил в Ярославской областной универсальной научной библиотеке. Но не появился, и это моё упущение. Потому что вопрос, как найти или создать свой образ — лицо, которое мы предъявляем миру посредством социальных сетей, библиотекари задают постоянно. Писать об этом трудно: практические советы бессмысленны без размышлений о трудностях коммуникации библиотеки и общества, а по этому поводу у каждого своё мнение. Надеюсь, спорные предположения не испортят впечатления от этого маленького путеводителя.

Как и предполагалось, реализация мероприятий национальной программы «Культура», направленных на создание модельных муниципальных библиотек, стала мейнстримом библиотечного дела. В 2019 г. в 44 субъектах РФ открыли 134 библиотеки. При бюджете в более чем 1 млрд рублей значительная часть средств (около 240 млн) поступила от регионов, муниципалитетов и спонсоров (табл. 1 и рис. 1). География проекта обширна: охват населения — свыше 13 млн человек. По оценкам экспертов, в некоторых библиотеках посещаемость выросла на 300%.

14 ноября 2019 г. в рамках VIII Санкт-Петербургского международного культурного форума прошёл симпозиум «Международные связи библиотек и издательств в цифровую эпоху». Организатором мероприятия стала Российская национальная библиотека. Участники мероприятия обозначили перспективные направления взаимодействия в краткосрочной и среднесрочной перспективе.

26–27 сентября в Иллинойском университете (г. Урбана-Шампейн, США) состоялся Российско-американский библиотечный диалог на тему «Социальная роль библиотек в XXI веке». Этот проект был инициирован Библиотекой иностранной литературы в 2017 г. Сегодня в его работу вовлечены Российская библиотечная ассоциация (РБА) и Американская библиотечная ассоциация (ALA). Цель проекта — создание площадки для поддержки свободного обмена идеями между библиотечными сотрудниками России и США с целью выработки решений общих проблем, повышения эффективности сотрудничества и внедрения в практику передового опыта обеих стран.

Почти каждый библиотечный блогер знает: есть такие темы в Сети, которых лучше не касаться, потому что репутационный урон может быть болезненным. Среди них политика, религия, национальные разногласия. Дальше возможны варианты, но эти три — основные. Библиотечное сообщество очень чувствительно, а состояние его толерантности, кажется, никто не изучал. Однако существуют темы, на которые вроде бы нет табу, но почему-то они никак не могут обрести имя и занять достойное место в библиотечных дискуссиях, а между тем мы всё время ходим вокруг них. Это прежде всего тема влияния.

Научная деятельность библиотек в настоящее время серьёзно ограничена. Это связано как с ужесточением требований к проводимым исследованиям, так и с сокращением научной деятельности в стране. По данным Росстата, в 2000 г. общая численность исследователей, занятых научными разработками, составляла свыше 420 тыс. человек, а в 2017-м их было уже чуть более 350 тыс. Вследствие уменьшения бюджетного финансирования наблюдаются снижение интереса к научной деятельности и сокращение числа соискателей. Кроме того, научные инициативы библиотек часто не находят отражения в государственном задании.

Любой прогресс оборачивается позитивными изменениями далеко не для всех; многим он не сулит ничего хорошего. Несмотря на все преимущества, принесённые книжному миру революцией Гутенберга 2.0, библиотекам не стоит забывать про формирование двух негативных тенденций (см. ч. 1 и 2). Если говорить языком экономистов, то это обесценивание основных активов — фондов и падение спроса — сокращение количества читателей. Эффективность ответа на эти вызовы и будет во многом определять шансы библиотек на выживание. Для того чтобы они появились, необходимо ответить на два вопроса. Во-первых, что должны делать библиотеки, когда все находящиеся в их фондах издания будут доступны иным путём, причём проще и быстрее. Во-вторых, что предложить читателю, который больше не хочет или не может читать книги традиционным образом.