Почти каждый библиотечный блогер знает: есть такие темы в Сети, которых лучше не касаться, потому что репутационный урон может быть болезненным. Среди них политика, религия, национальные разногласия. Дальше возможны варианты, но эти три — основные. Библиотечное сообщество очень чувствительно, а состояние его толерантности, кажется, никто не изучал. Однако существуют темы, на которые вроде бы нет табу, но почему-то они никак не могут обрести имя и занять достойное место в библиотечных дискуссиях, а между тем мы всё время ходим вокруг них. Это прежде всего тема влияния.

Научная деятельность библиотек в настоящее время серьёзно ограничена. Это связано как с ужесточением требований к проводимым исследованиям, так и с сокращением научной деятельности в стране. По данным Росстата, в 2000 г. общая численность исследователей, занятых научными разработками, составляла свыше 420 тыс. человек, а в 2017-м их было уже чуть более 350 тыс. Вследствие уменьшения бюджетного финансирования наблюдаются снижение интереса к научной деятельности и сокращение числа соискателей. Кроме того, научные инициативы библиотек часто не находят отражения в государственном задании.

Любой прогресс оборачивается позитивными изменениями далеко не для всех; многим он не сулит ничего хорошего. Несмотря на все преимущества, принесённые книжному миру революцией Гутенберга 2.0, библиотекам не стоит забывать про формирование двух негативных тенденций (см. ч. 1 и 2). Если говорить языком экономистов, то это обесценивание основных активов — фондов и падение спроса — сокращение количества читателей. Эффективность ответа на эти вызовы и будет во многом определять шансы библиотек на выживание. Для того чтобы они появились, необходимо ответить на два вопроса. Во-первых, что должны делать библиотеки, когда все находящиеся в их фондах издания будут доступны иным путём, причём проще и быстрее. Во-вторых, что предложить читателю, который больше не хочет или не может читать книги традиционным образом.

Читая статью глубокоуважаемого и искренне почитаемого мною Эдуарда Рубеновича Сукиасяна «Непричёсанные мысли о библиотеках и нашем деле в XXI веке» («УК», январь — февраль 2019 г.), я поймала себя на мысли, что разговариваю с ним. Со многим, конечно, соглашаюсь, особенно в первых абзацах.

В рамках Крымского форума состоялась вторая научная конференция по наукометрии. Цель данного мероприятия — создание площадки для формирования творческих связей и обмена опытом между специалистами в области наукометрии и библиометрии. Тема довольно актуальна, поскольку наукометрические индикаторы и методы входят в число обязательных критериев исполнения действующих государственных проектов и программ.

В рамках Международного профессионального форума «Книга. Культура. Образование. Инновации» состоялась пятая, юбилейная, смена проекта «БиблиоТаврида: молодые профессионалы». Рождённый в недрах Министерства культуры РФ проект задумывался как инструмент выявления талантливых молодых библиотекарей и вовлечения их в активную профессиональную деятельность путём ознакомления с наиболее передовыми идеями и достижениями отрасли, которые в максимально концентрированном виде представлены именно на Крымском форуме.

В этом году в Туле на конгрессе Российской библиотечной ассоциации случилось историческое событие: секция РБА «Краеведение в современных библиотеках» и рабочая группа «Библиотеки и социальные медиа» при участии местной медийной общественности попытались скрестить блогера и краеведа[1]. Уже на этапе обсуждения программы у организаторов возникли лёгкие разногласия по поводу тона, которым предполагалось говорить на заданную тему: серьёзного или не очень. Дело в том, что одним из участников заседания должен был стать местный блогер Васятка Экзотариумский, а само заседание предполагалось провести на его рабочем месте — в Тульском экзотариуме. Васятка — любимец публики, которому совсем не мешает тот факт, что он белая крыса.

Революция Гутенберга 2.0 изменила все процессы в распространении информации, и этого в настоящее время почти никто не отрицает (см. часть 1 данной статьи в «УК» за июнь 2019 г.). Гораздо менее бросаются в глаза сдвиги, произошедшие в области её индивидуального потребления. Пока библиотекари, издатели и прочие деятели книжного рынка ведут дискуссии о борьбе бумаги и «цифры», главная категория его участников остаётся исключённой из этой полемики. Речь идёт о читателях. Конечно, никто не сомневается, что без них существование вышеперечисленных становится бессмысленным. Однако эту величину принято считать некой странной константой, которая может изменяться количественно, но остаётся неизменной по содержанию. Хотя никто при этом, например, не продолжает называть россиян самой читающей нацией. Почему?

Эволюция цифровых сервисов, умные вещи и приложения, большие данные, искусственный интеллект, облачные технологии, виртуальные выставки и концерты. Всё это уже реальность сегодняшнего дня.

Масштабы происходящих в последние десятилетия изменений и их глобальный характер провоцируют использование революционной терминологии. В результате пространство вокруг нас заполнено различными революциями, сферы деятельности которых многократно пересекаются: мы уже смирились с четвёртой промышленной, осмысливаем цифровую, одновременно пытаясь понять, где именно она граничит с информационной, и совсем отчаялись разобраться, в чём же суть их гибридов.