Магистратура в современной России существует с середины 1990-х гг. В нашей стране это второй уровень высшего образования, хотя за рубежом магистр — первая учёная степень. После 31 декабря 2010 г. квалификации бакалавра и магистра стали основными для выпускников российских вузов.

Положение магистратуры в современной российской системе образования двойственное. По сути, это система повышения квалификации для бакалавров и специалистов, но степень магистра приравнивается к квалификации выпускника вуза. Магистратура — обучение взрослых людей, но и для неё существуют контрольные цифры приёма. Отсюда разное отношение к этому уровню образования и у руководства вузов, и у потенциальной аудитории.

Что такое современная магистратура как образовательный продукт? Как привлечь целевую аудиторию и эффективно работать с ней? Тему обсудили эксперты на Московском международном салоне образования (ММСО).

Исполнительный директор Национального фонда подготовки кадров Ирина АРЖАНОВА представила результаты исследования, в котором приняли участие преподаватели 75 российских вузов.

Как отметила эксперт, среди проблем магистратуры на первое место респонденты поставили сложность разработки междисциплинарных программ, связанную с небольшим количеством обучающихся и необходимостью перераспределять нагрузку кафедр, руководствуясь при этом перечнем направлений подготовки, установленным Минобрнауки России.

Существенная проблема — отсутствие аудита портфеля магистерских программ, по результатам которого принимались бы управленческие решения, касающиеся распределения контрольных цифр приёма. Серьёзным конкурентом магистратуре оказалась система дополнительного профессионального образования (ДПО). Компетенции в системе ДПО можно набрать более удобно, дёшево, в подходящем формате. Если не стоит вопрос получения диплома, ДПО оказывается в приоритете.

По словам эксперта, вузы недооценивают значение магистратуры именно как образовательного продукта. Его нужно упаковать, представить соответствующим образом, использовать современные инструменты маркетинга. Здесь университетам не хватает компетенций.

Следующая проблема — формальное введение института руководителей образовательных программ (РОП) и отсутствие системной методической поддержки в онлайн- и гибридном форматах.

Нередко возникает ситуация, когда магистерские программы не синхронизированы с потребностями индустрии и вуз сам придумывает, что нужно бизнесу. Часто отсутствуют жёсткие входные требования как для профильных поступающих, так и для непрофильных. Всех запускают в одну программу, а на выходе получают нечто усреднённое.

Недостаточно магистерских программ для выхода на новые рынки. Редкие удачные примеры — это сотрудничество НИУ «Высшая школа экономики» или НИТУ «МИСиС» с музеями или программы, которые вузы начали разрабатывать совместно с «Нетологией» и Skillbox — компаниями, обладающими компетенциями в области маркетинга и аудиторией, которую они могут предлагать университетам.

Наконец, необходимость пересмотреть международные программы. Сегодня с учётом сложившейся геополитической ситуации проблема весьма актуальна: нужно искать новые векторы, языки, платформы для продвижения программ, иную аудиторию.

Организованный Агентством стратегических инициатив проект «Университет 2035» достаточно давно и эффективно работает с вузами по созданию магистерских программ. Как выстроить современную магистратуру? Как «приземлить» в неё самые современные методики и образовательные продукты? Опытом поделилась руководитель проекта по магистратурам «Университета 2035» Лариса ИЛЬИНА.

— «Университет 2035» — это прежде всего платформа. Платформенные решения позволяют вузам решать проблемы с преподавательским составом, недостатком методического обеспечения. Магистратура в рамках «Университета 2035» строится по модели взаимодействия с бизнесом. Мы исходим не из образовательного продукта, а из запроса, который предъявляют компании, работающие в сфере Национальной технологической инициативы (НТИ), развивающие сквозные технологии. Магистратуры выстраиваются по принципу образовательных франшиз, т.е. Центр компетенций НТИ разрабатывает образовательные модули, которые в дальнейшем транслируются всем вузам, заинтересованным в их реализации. Мы отошли от классического понимания магистратуры, когда продвижение осуществляется по академическому треку индивидуально. Суть магистратуры НТИ состоит в том, что студентов собирают в команды, решающие общие бизнес-кейсы. Студенты работают над проектной задачей, университеты получают обратную связь от нас как от платформы по цифровому следу, по достигнутым результатам. Уникальность подхода в том, что бизнес получает готовую команду: ему не надо добирать специалистов и ждать, пока коллектив сработается. Магистратура в этом отношении весьма эффективный плацдарм. Это не значит, что студент не может учиться по классическому академическому треку: не все способны работать в команде и получать результат, который требуется бизнесу. В экспериментальном порядке на рынке FoodNet магистерские программы выстраиваются на основе программ ДПО. Мы запускаем программы ДПО, анализируем, насколько они нужны бизнесу, а потом уже выстраиваем магистерские программы.

Как магистратура развивается в классической высшей школе? К дискуссии подключилась проректор по развитию магистратуры Уральского федерального университета (УрФУ) Наталья АНДРЕЙЧЕНКО:

— УрФУ, по сути, выстраивает модель продажи своей магистратуры, упаковывая её как научно-исследовательский трек или практико-ориентированный продукт, востребованный рынком труда. Университет делает ставку на то, что РОП в этой модели — менеджер своего продукта, а система Customer Relationship Management (CRM) — удобный инструмент. Таким образом, УрФУ выстраивает клиентоориентированную модель с чёткими бизнес-процессами, понимая, что система образования сегодня — это высококонкурентный рынок. Необходимо задумываться о том, какова наша целевая аудитория (это бакалавры УрФУ или люди, которые приходят с другого направления подготовки), и создавать для них разные продукты.

Модель магистратуры Санкт-Петербургского государственного университета (СПбГУ) представила начальник методического отдела центра развития электронных образовательных ресурсов Наталья ВЛАСОВА.

— Мы много говорим о платформенных решениях и цифровизации программ, но начать нужно с того, что педагоги как генераторы контента должны встать на новые рельсы и устремлять свои программы в будущее. После пандемии мы вступили в другую эру, и сейчас время гибридного обучения. Этот формат позволяет нашей потенциальной аудитории, которая уже работает и не имеет свободного времени, чтобы ходить на пары, эффективно распределить своё время. Мы в СПбГУ идём по пути создания цифровых магистратур. В частности, запускается магистерская программа «Управление на основе данных», выстроенная таким образом, что люди обучаются посредством онлайн-курсов, встроенных в большое количество вебинаров. Используется модель перевёрнутого класса, когда студент готовится к занятию, слушая онлайн-лекцию, а непосредственно на нём точечно работает с преподавателем. Такой подход даёт возможность выстроить по-настоящему индивидуальный процесс обучения. Кроме того, он позволяет решить проблему условного неравенства на входе в магистратуру: студенты сами чувствуют, каких компетенций им не хватает. Гибридное образование в коллаборации с работодателями и с индустриальными партнёрами имеет будущее.

Как только начинается внедрение командной работы в масштабе университета, где 150–200 программ, сразу возникает вопрос обеспечения синхронизации. Как сформировать несколько десятков команд в вузе, чтобы качество обучения по основным дисциплинам не пострадало? Готовы ли университеты администрировать такую командную подготовку?

По словам Н. Андрейченко, сложности будут точно.

— Это иные модели оплаты труда. А ещё вуз в принципе не считает экономику программ. В данном аспекте магистратура — это вызов для системы российского образования, которая ориентирована на Федеральные государственные стандарты, на учёт нагрузки в часах и т.д.

— Мы всё время говорим о продуктовом подходе, но главная движущая сила — это педагоги, — считает Н. Власова. А они работают вопреки насаждаемым локальным нормативным актам. И если хотят, то организуют командную работу, чтобы студенты сплотились и получили необходимые компетенции, научились чему-то реально. А когда преподаватель относится к работе студентов заинтересованно, то и у них его действия находят отклик.

Три года назад в НИТУ «МИСиС» был запущен флагманский проект iPhD — магистратура и аспирантура в одном продукте. Конкурентное преимущество заключается в экономии времени: учиться надо не пять лет, а четыре года. Продукт пользовался большим спросом, особенно по направлению «Биоматериаловедение». В июне прошлого года состоялся первый выпуск, и, как отметила начальник управления маркетинга и коммуникаций НИТУ «МИСиС» Юлия ШАЛЬНЕВА, результаты оказались впечатляющими.

— За два года студенты опубликовали статьи в журналах первого и второго квартилей, зарегистрировали патенты на создание инновационных имплантантов, реализовали проекты по грантам Российского научного фонда и Российского фонда фундаментальных исследований, выполнили научно-исследовательские работы в интересах бизнес-партнёров. Направление было включено в один из пяти стратегических проектов университета. По образу и подобию этой магистратуры теперь создаются другие iPhD.

Университет не ограничивался флагманскими проектами: два года назад была упакована в современный формат вся магистратура. Мы изучили лучшие практики, в том числе зарубежные, и разработали структуру посадочной страницы сайта. Параллельно с анализом рынка изучили потребителей, определили, что нужно поступающим. Обычно выпускники бакалавриата не знают, нужна ли им магистратура, ещё один уровень образования. Многие идут работать и уже в реальной деятельности понимают, каких компетенций им не хватает. Задача маркетологов университета — дать клиентам такой продукт, который был бы ими действительно востребован, и для этого в интервью с РОП выявляются конкурентные преимущества каждой магистерской программы, чтобы те появились в описании продукта. На посадочную страницу добавляются рекламные ролики, отзывы выпускников.

Следующий уровень — создание воронки продаж. Так, известно, что плановый приём на 2022 год должен составить 1880 человек, из них 50% необходимо принять из других вузов или с рынка. Исходя из этого определилось количество показов рекламы через различные каналы.

Всё это работает, однако остаётся ряд актуальных задач. Университет обеспечивает 100%-ный приём на бюджетные места, однако на платные есть недобор. Большинство инженерно-технических программ магистратуры требуют серьёзной бакалаврской базы знаний, многим поступающим из других вузов тяжело осваивать программы НИТУ «МИСиС». Кроме того, некоторые абитуриенты ориентированы не на специальность, а на социальные факторы: общежития, кампус, стипендии. Они устраиваются на работу, живут в общежитиях университета, но как они учатся, остаётся под вопросом. Кроме того, целевая аудитория хочет моментально получать ответы на свои вопросы, сводя к минимуму взаимодействие с приёмной комиссией. В связи с этим требуется регулярная доработка и оптимизация сервисов на сайте и в соцсетях для сокращения пути пользователя. Необходимо постоянно улучшать качество образования и придумывать способы, чтобы к нам пришли абитуриенты и получили профессию своей мечты.

В профессиональном сообществе есть такое мнение, что первое образование неосознанное, потому что выбор сделали за человека, а второе — вынужденное: выпускник пошёл работать и понял, что это ему не подходит.

Как отметила Н. Власова, очень часто бакалавриат — это выбор родителей, которые не закрыли какие-то свои гештальты или прочитали о том, что какая-то профессия будет востребованной. Магистратуру выбирают те, кто уже окончил бакалавриат, успел поработать, обзавестись семьёй. Таким образом, целевая аудитория у тех, кто набирает на магистерские программы, другая. В связи с этим сегодня как никогда важен образовательный контент. Онлайн-курсы позволяют продемонстрировать особенности специальности и познакомить студента с преподавателями, которые его будут обучать. Это попытка явить себя миру и показать товар лицом тем, кто избалован цифровым контентом. Кроме того, информационно-коммуникационные технологии дают возможность абитуриентам из других вузов закрыть какие-то лакуны в своём образовании. Цифровое вольнослушательство поможет человеку, если он дисциплинирован и умеет учиться.

По мнению основателя проекта «Лекториум» Якова СОМОВА, проблема заключается в том, что онлайн-образованием в вузах занимаются не те люди: их цели не связаны с бизнесом.

— Например, университет создаёт массовый онлайн-курс и размещает его на платформе. Это полезно с точки зрения бренда, курс показывают ректору, а ещё… туда можно записать своих студентов. И это рушит бизнес-процесс, если курс рассматривать как маркетинговый спецпроект. У студентов есть расписание, они должны дозированно получать информацию. Для внешних пользователей администрировать курс надо по-другому. Этого делать никому не хочется, поэтому оставляют, как удобно студентам, что идёт вразрез с самой идеей онлайн-обучения: получать контент в удобное время какими угодно порциями. Или так: оценочные средства для внутренних пользователей могут быть сложными, основанными на психометрике. А для внешних нужны тесты в режиме самопроверки. Если оценивать все эти ресурсы как рекламные продукты, то они должны видоизменяться в зависимости от цели вуза. Когда в вузах начиная с 2015 г. стали появляться онлайн-курсы, ими занялись те, кто курировал ДПО, а не те, кто занимался маркетингом и рекламой и должен был оценивать их с точки зрения охвата и вовлечённости.

У Артемия Лебедева есть подход, который называется принципом «Кока-колы». Производитель этого напитка разливает его в разную тару. Для детского утренника вы возьмёте два литра, для себя и друзей — литр, а в баре — стеклянную бутылочку с трубочкой. А. Лебедев «разливает» свой контент везде: в TikTok, в сеть «В Контакте», в «Одноклассники». Это, конечно же, требует администрирования. А что делают с онлайн-курсами? Оцифровывают очный процесс, заставляют смотреть видео в Learning Management System, а потом проходить массу тестов. Нигде, кроме этой платформы, курс не доступен! очему нельзя просто в поисковике найти главу или отдельную лекцию из курса? Ведь каждый элемент должен являться мини-лендингом, его задача — осуществлять коммуникацию вуза с потенциальным студентом. Мы уже четыре года создаём не видео, а лонгриды, потому что тексты легко индексируются поисковиками, и весь трафик идёт оттуда. Когда маркетинг начинает заниматься контентом, к нему возникают иные требования — как к цифровому инструменту.

К разговору присоединилась директор по цифровизации образования Московского физико-технического института Дарья ГРИЦ:

— Цифровизация не самоцель, никто не стремится оцифровать всё ради самого процесса. Более важной представляется ориентация на студента, на то, чтобы признать его субъектом образовательного процесса. И этот разворот невозможен без повышения качества. В болонской системе магистратура — это уровень образования, который заканчивается научным исследованием. Мы, честно говоря, с этим смыслом не ужились. У нас есть трек «магистратура-аспирантура», а есть магистратура, которая замаскирована под бакалавриат для взрослых, которые вынуждены получать новые профессии. Иногда не очень понятно, в чём разница между магистратурой и ДПО. Снаружи для человека, не работающего в университете, всё выглядит примерно одинаково непонятным. Почему люди не идут в магистратуру? Потому что они не разобрались, в чём её содержание.

Повышать качество и удерживать аудиторию вузам помогают технологические компании, подчеркнула руководитель направления «Высшее образование» в Skillbox Надежда ГАЛКИНА:

— Мы совмещаем фундаментальный подход университета и наш, практико-ориентированный. Университет учит учиться, даёт почву, а мы уже сажаем росток конкретного навыка. Многие коллеги из вузов жалуются на типичную проблему: после второго курса бакалавры-разработчики уходят работать, не доучиваясь. Мы пытаемся добавить в учёбу практику от работодателей, а если всё-таки студент на пары не попадает, то лектора ему заменяет онлайн-учебник. Если лекцию можно записать, зачем её слушать в рабочее время? Что следует реально заместить — это подготовку к семинарскому занятию, реализовав концепцию перевёрнутого класса. Конечно, полностью асинхронным обучение быть не должно, но мы стараемся помочь вузам сохранить контингент студентов, привнося технологии.

Не устарели ли программы на иностранных языках в условиях текущей геополитической ситуации? Как отметила Н. Андрейченко, при переходе в проект «Приоритет 2030» из предыдущей программы «5-100» была сделана ставка на увеличение иностранного контингента и произошла некоторая подмена понятий. Программы на иностранном языке рассматривались вузом как инструмент привлечения зарубежных студентов. Но по сути, это неправильно. Показательно, что программа на английском — не для всех иностранцев, а лишь для талантливых, потому что далеко не все из них владеют этим языком. Иноязычные программы предназначены для подготовки конкурентоспособных выпускников, способных позиционировать себя на международном рынке труда.

Н. Власова считает, что вузы и в эту приёмную кампанию продолжат задумываться о том, как им привлечь иностранных абитуриентов. Но если раньше они были представлены на международных образовательных платформах, то теперь эта воронка «схлопнулась». Руководству университетов необходимо в таких условиях принимать оперативные стратегические решения.

Совместные программы — это формат, в котором язык чрезвычайно важен, — полагает И. Аржанова.

— Для ряда стран, например для государств ШОС или БРИКС, английский язык останется актуальным. И совершенно правильно, что это основа конкурентоспособности. Наука — понятие международное, тех учёных, которые захотят приехать, мы должны принять на работу, и язык — основа коммуникации с ними. Хотя он и не должен перевешивать всё остальное.

Одна из задач магистратуры — подготовка исследователей и преподавателей для самого университета. На протяжении долгих лет вузы комплектовались кадрами по остаточному принципу. Более-менее талантливые бакалавры уходили в бизнес, а в магистратуру и затем в аспирантуру поступали те, кто не мог устроиться на хорошую работу. Получается, что преподавать на кафедре остаются люди после тройного негативного отбора.

По словам И. Аржановой, такое встречается. Но в основном имеет место трек, который увязывает магистратуру с аспирантурой и подготовкой научных кадров. Там, где об этом думают, магистратура и аспирантура создают условия для пролонгированного научного исследования, для качественной работы. Конечно, не всегда присутствует подготовка кадров для своего университета: это большая редкость. Тем не менее такие программы тоже есть. Открытые конкурсы на разработку магистерских программ — один из инструментов того, как можно за счёт привлечения лидеров мнений или неожиданных коллабораций построить программу, интересную партнёрам и потенциальным абитуриентам.

Тему завершила руководитель центра мониторинга качества образования СПбГУ Майя РУСАКОВА:

— Для того чтобы магистерские программы были эффективны, мы должны оценивать всех участников образовательного процесса начиная от абитуриентов с их запросом и работодателей с их потребностями до возможностей самого вуза. Сегодня многие университеты выпускают программы на рынок, не располагая кадрами, способными обеспечить высокое качество их реализации. Система оценки качества позволяет не только пересобирать программы, но и закрывать неэффективные.

Важный аспект — реальное участие работодателя. У него на сегодняшний день не существует долговременного интереса к вузу. Бизнес видит текущий момент и в лучшем случае перспективу ещё на два-три года. Но вуз при этом теряет преимущества классического образования. Для того чтобы работодатель участвовал в жизни университета, организация практик — эффективная модель: когда он размещает заказ в вузе, имеет возможность работать со студентами, отслеживать их продвижение, переводить в магистратуру, доучивать, формировать темы выпускных работ и диссертаций. Эти моменты в СПбГУ достаточно эффективноразвиты.

Опубликовано в номере июнь 2022