У книгоиздания Франции и России хорошие традиции и опыт столетий. Но цифровая книга заставила многое начать с нуля. Успехи и перспективы индустрии обсудили исполнительный директор Ассоциации интернет-издателей Владимир ХАРИТОНОВ и директор Международного бюро французского книгоиздания (BIEF) Жан-Ги БОЭН.

ЛИХА БЕДА НАЧАЛО

В 2016 г. цифровое книгоиздание России отметило юбилей. Владимир Харитонов напомнил даты и факты.

— Спрос на электронные книги возник в конце 1990-х с появлением удобных мобильных устройств, на которых можно было читать. Но ещё лет десять э-книги никто не продавал. Рынок возник в 2007-м, когда ликвидировали четыре пиратские библиотеки и был открыт первый легальный магазин цифровых книг «ЛитРес». Индустрия развивается, и сегодня кроме модели розничной продажи файлов у нас есть два сервиса, работающих по подписке: Bookmate и MyBook. Причём Bookmate уже с самого начала ориентировался на то, чтобы выйти за пределы России и предоставлять возможность читать книги не только на русском языке. Это один из немногих подписных сервисов, который конкурирует с такими гигантами, как Amazon и Scribd.

Пять лет назад появилось несколько крупных игроков, совокупный оборот которых составлял примерно 11 млн рублей в год. С тех пор рынок вырос практически в 20 раз. В 2016-м на «цифру» приходилось примерно 3% всей книжной розницы.

Заметно изменилось отношение издателей к новому формату. Ещё недавно им приходилось объяснять, что, если сами не возьмутся за э-книги, это станут делать другие. А сейчас даже небольшие независимые издательства начинают выпускать э-версии, искать каналы распространения. Издатели, которые активно работают с форматом, получают от распространения цифрового контента 10–15% дохода. Конечно, это средний показатель, многое зависит от жанра. Быстрее всего переходит в электронный вид массовая литература: любовные романы и детективы.

Драматические коллизии возникли на старте цифрового книгоиздания Франции. О них рассказал ЖанГи Боэн.

— Примерно четверть торгового оборота наших издательств приходится на зарубежные страны. Продвижением французской книги в мире занимается целый ряд государственных и общественных организаций, в том числе BIEF. Мы помогаем издателям осваивать рынки других стран через участие в выставках, ярмарках, конференциях, семинарах. Это относится как к бумажной книге, так и к цифровой. О таком формате наши издатели всерьёз задумались лет восемь назад. Главное, они сразу поняли, что развитие технологий, достижения Силиконовой долины нельзя путать с экономической и культурной моделью, работающей в той или иной стране. Понятно, что Google — гигантский, фантастический поисковик. Но вы найдёте там что-то, только если у Google есть определённый запас информации. Поэтому нередко Google и Apple называют проводами. Сами по себе мощные провода хороши, но к ним нужна батарея, которая производит энергию. В данном случае энергия — это содержание, т.е. сами книги. Кому они принадлежат? Издателям и авторам.

15 лет назад Google, Amazon и Apple просто так, не задумываясь о каких-то правах, брали книги у американских издателей. В 2004-м Google запустил проект по созданию собственной цифровой библиотеки. Без согласия правообладателей сканировалась масса текстов, в том числе французских авторов. Но именно француз — господин де ла Мартиньер, директор издательства «Сей» (Le Seuil) издательской группы La Martiniere, — первым дал реальный отпор интернет-корпорации. Истец добился того, что в суде обсуждался вопрос о нарушении именно французского авторского права, которое не равнозначно американскому копирайту. Вскоре после того, как процесс был запущен, в него вступили Синдикат издателей Франции и Общество литераторов. Дело продолжалось пять лет. В результате Google и другие члены «большой четвёрки»: Amazon, Apple и Facebook — вынуждены заключать контракты непосредственно с французскими издателями. Как видим, главное в ситуации с цифровыми книгами — определить, кто является владельцем и хранителем «источника энергии» и кто им оперирует.

В ПОИСКАХ САРТРА

Перечень проблем рынка цифровых книг Владимир Харитонов начинает с правовых вопросов.

— Только в 2008-м в законодательстве появилось положение об исключительном праве автора на доведение его работы до всеобщего сведения. Так закамуфлировали реализацию э-книг. Соответственно издателям приходится обновлять старые контракты, включая в них передачу права на продажу книг в электронном виде. Остаётся нерешённой проблема с бэк-листами. Издателям ещё предстоит большая работа по юридическому и техническому освоению этих вышедших много лет назад книг. То обстоятельство, что уже в 1980-х книга сначала появлялась в электронном виде, ничуть не упрощает ситуацию: pdf неудобен для рыночных продаж, а другие, подходящие для различных устройств, форматы надо учиться делать.

На сегодня около 30% книжного ассортимента присутствуют на рынке и в электронной версии. Как будто бы неплохо. Действительно, большое количество книг русских авторов оцифровано, есть в розничной продаже или доступно по подписке. Гораздо хуже ситуация с переводной литературой, поскольку нужны дополнительные лицензии, необходимо выполнять требования зарубежных правообладателей. Поэтому на полках магазина «ЛитРес» или электронных библиотек не встретишь наиболее востребованных переводных книг, как художественных, так и non-fiction. Пару лет назад я обратился к друзьям в Facebook с просьбой перечислить авторов, произведения которых необходимо прочитать всем, и особенно — подрастающему поколению. В списке оказались Бёлль, Дюрренматт, Сартр, Камю... Посмотрел, есть ли их книги в легальной дистрибуции. Есть, примерно 15%. Недавно проверил, изменилось ли положение. Изменилось: теперь 20%.

Знакомы ли подобные барьеры французским издателями? И как Жан-Ги расценивает нашумевший Закон о недоступных книгах XX века?

— Относительно «недоступных» книг есть позиция официальная и есть моя личная. Официальная сводится к тому, что, раз все издатели договорились, значит, это хорошее дело. Согласно закону государство сканирует сотни тысяч текстов французских авторов, не спрашивая их разрешения. На первом этапе это полмиллиона книг, изданных до начала XXI в. и уже отсутствующих в продаже. Благодаря оцифровке они вновь становятся доступны всем желающим. Правообладателям высылали уведомление о предстоящей процедуре, выясняли, есть ли у них вопросы. К сожалению, обычно наследники авторов не разбираются в юриспруденции и просто не понимают, о чём речь.

Чтобы облегчить это взаимодействие, было создано общество, которое занималось оформлением оцифровок. Реально закон начал действовать в 2015-м, успели продать всего 100 тыс. произведений. Но недовольных оказалось много, в Евросоюз стали поступать жалобы примерно того же типа, как в случае с Google и французскими издателями. И Евросоюз принял решение, что подобная практика не соответствует нормам авторского права.

Моя личная позиция заключается в том, что юридическая проблема, безусловно, существует. Вопрос настолько сложный, что принятие решения было передано Государственному совету Франции.

Что касается дистрибуции цифровых переводных книг, то здесь всё просто. Ситуация, когда вышла новая книга и вам её надо срочно оцифровать, у нас невозможна. Не имеет значения, французское это издание или переводное: одновременно выходят оба варианта — бумажный и электронный. Все наши издатели давно отказались от продаж э-версий в pdf, используя только формат ePub. Остаётся решить ещё одну задачу: купленная версия должна читаться на всех устройствах без исключения. Amazon, Google и другие крупнейшие продавцы этого не хотят. Они предпочитают, чтобы книгу, приобретённую на Amazon для Kindle, читали только на этом устройстве. Мы в Евросоюзе пытаемся добиться абсолютного запрета на специфический формат под один носитель.

ПРОЦЕНТЫ РОСТА

И в России, и во Франции цифровые издания занимают совсем небольшой сегмент книжного рынка. Какой динамики ожидают эксперты?

Владимир ХАРИТОНОВ. Для оценки аудитории читателей э-книг Российский книжный союз провёл исследование в магазинах Москвы. Выяснилось, что примерно 28% посетителей, а это люди, пришедшие за бумажными книгами, читают на смартфонах, планшетах и других устройствах. Это вполне реально: мы видим, какие книги читают в метро. Думаю, такая же ситуация и в других крупных городах.

Дальше рынок может развиваться либо по оптимистичному сценарию, либо по консервативному. Если процесс пойдёт так же, как в предыдущие пять лет, то к 2020-му цифровое книгоиздание вырастет в четыре раза — до 12 млрд рублей и 10–12% всего рынка. Но оптимистичные сценарии редко реализуются. Ждать стремительного роста не стоит хотя бы потому, что люди всё меньше читают книг. Известно, что 57% взрослого населения ежедневно пользуется Интернетом, проводя там в среднем два часа. Возможно, они и книжки читают, но, скорее всего, тратят время на общение в соцсетях, просмотр роликов и т.д. По данным Bookmate, чтение из веба составляет всего 5%. В любом случае за три года должно произойти удвоение рынка. И это единственная ниша на книжном рынке, которая будет расти ещё долгие годы.

Жан-Ги БОЭН. В общем объёме продаж цифровые книги занимают примерно 3%. Однако есть раздел, который продаётся почти исключительно в э-формате. Это юридическая литература. Если учесть этот факт, то получим 6%. Но всё равно не 22,5%, как в Великобритании, и не 24%, как в США. Разумеется, дело не в отсутствии гаджетов или Интернета, а в том, что действующий во Франции закон единой стоимости на книгу не допускает конкуренции цен. Конкурируют качество и услуги. Этот закон не предполагает и тех гигантских скидок на цифровые книги, которые ещё недавно делали Amazon и Apple. Я говорю «делали», потому что ситуация несколько изменилась благодаря активности американского подразделения французской компании Hachette. Этот третий по величине игрок на книжном рынке США пошёл в атаку на интернет-корпорации и, можно сказать, победил. Таким образом в Америке появилось понятие «агентская модель». Это означает, что книга продаётся по цене, назначенной издателем, а не торговой площадкой. Два года назад продажи цифровых книг в США составляли 28% рынка, а после акции Hachette снизились до 22–23%.

Система единой цены с 2012 г. распространяется и на цифровые книги. Теперь контракт автора с издателем включает два самостоятельных раздела. Первый — об издании на бумаге, второй — о цифровой версии. И в первом, и во втором случаях это не пара фраз, а разъяснение на 10 страницах.

После того как была улажена юридическая сторона, надо решать, как развивать сам рынок. В первую очередь возник вопрос о налоге с продаж. В нашей стране НДС на книги составляет 5,5%, но до сих пор цифровые издания попадали в категорию «остальное», где налог выше, поскольку такая норма была навязана Франции как члену Евросоюза. Понимая, что это не очень правильно, издатели объединились с немецкими коллегами и стали лоббировать свой взгляд на ситуацию. В конце 2016 г. Еврокомиссия согласилась с доводами Франции и Германии: для цифровой книги устанавливается такой же НДС, как для бумажной. На мой взгляд, это прежде всего символическая победа, правда сложно оценить, насколько велик будет экономический эффект.

Можно предположить, что к 2020 г. французский рынок цифровой книги от 3–4% перейдёт к 8–9%. Вероятно, подобная картина будет во всех странах, где действует закон о фиксированной цене и где установлена единая система оформления отношений между авторами и издателями.

Анализируя перспективы индустрии, мы должны были понять, каким образом надо продавать э-книги, чтобы не разрушить сеть библиотек и книжных магазинов. И мы решили, что не будем торговать исключительно через гигантов типа Amazon, потому что издатель должен быть ответственным за судьбу своей отрасли. Крупнейшие издатели Франции объединились, для того чтобы создать единую платформу по продаже цифровых книг 1011libraires. Консорциум открыт для всех при условии соблюдения принятых в нём норм. Суть такова: на этой платформе приобретают книги, чтобы затем донести их до конечного потребителя. И для огромного Amazon, и для крохотного торговца из провинции цена одна и та же.

Марина Рубанцева

Опубликовано в номере май 2017